— Нет. Не дадим, — хмуро сказала Лапен.

Гар кивнул. Казалось, он доволен суровым ответом.

— Не дадите голоса тому, кто принес вам победу? Тому, кто носил в себе Декейда?

— Перестань нас мучить! — закричала Лапен. — Ты заслужил все, все, но мы не можем этого допустить.

— Да я все понимаю, — тихо сказал Гар, — и облегчу вашу совесть. Знайте же, что мое имя — д’Арман и что я младший сын из благородного дома!

Простолюдины издали общий вздох, а лорды зашипели. Охранники схватились было за оружие, но лорды уже не представляли опасности.

Лапен наконец обрела дар речи.

— А где же Декейд?

— Он выполнил свою задачу, он утолил свою жажду, у него теперь нет цели. И поэтому я смог освободиться от него, поэтому сломал его дубинку. Он вернулся обратно в свой вековой сон. А у меня снова моя собственная жизнь и я опять — хозяин своему телу.

Гар спокойно стоял среди моря горящих глаз, не обращая внимания на растущий на площади ропот.

Лапен подняла руку, и шум стих.

— Декейд ушел, и это был его выбор. Но зачем было ломать дубинку?

— Декейд убил бы любого, кроме меня, кто захотел бы владеть дубинкой.

Медленно Лапен протянула руку.

— Отдай нам эти обломки.

Дирка передернуло, когда он представил себе, как простолюдины один за другим будут пытаться соединить части дубинки.

— Отдай нам остатки дубинки! — закричал Хью, и его команда Лесных двинулась к Гару, но остановилась, все еще с благоговением глядя на гиганта, сжимающего в руках половинки магического оружия.

Площадь хранила молчание.

Гар стал на колени, положил на землю части дубинки и сказал, грустно улыбнувшись:

— Пусть кто-нибудь возьмет ее.

Все глядели на дубинку со страхом. Даже Хью, шагнувший вперед, снова отступил назад.

Дирк каждым нервом, всей кожей чувствовал напряжение, исходящее от толпы.

Гар обернулся к помосту и поднял глаза на Лапен.

— Я — чужеземец, как и те Небесные, которым вы отказали в праве голоса. Но я носил в себе вашего героя, и это была нелегкая ноша. Без него вы до сих пор оставались бы рабами. Без меня вы не стали бы свободными людьми. И теперь вы лишаете меня права голоса. Я снова спрашиваю вас: готовы ли вы принять меня к себе?

Дирк снова увидел глаза Мейделон, полные страдания и надежды.

— Нет, — с трудом выговорила Лапен. — Мы полны благоговения к тебе, но тебе не место среди нас. В тебе течет кровь лордов.

— Так я и думал, — хмуро сказал Гар и обернулся к простолюдинам: — Я пришел сюда ради вас. Я сражался и проливал свою кровь. Теперь вы меня изгоняете. Но я выполнил свою работу и теперь — ухожу.

Он опустился на колени, поднял обломки дубинки и выпрямился.

— Я забираю дубинку с собой, потому что это оружие такой силы, что вам с ним не совладать.

Поднялось злое ворчание, но Гар остановил его, крикнув:

— Попробуйте только помешать мне!

Хью поднял лазерный пистолет, но Лапен ударила его по руке.

— Дурак! Ты можешь повредить дубинку!

Любопытно, подумал Дирк, что случилось бы, если бы лазерный луч коснулся дубинки. Только ему не захотелось присутствовать при этом эксперименте.

Простолюдины один за другим тоже подняли лазерные пистолеты. Однако, когда Гар начал медленно двигаться через площадь, кое-кто схватился за мечи.

Гар шел, подняв обломки дубинки, готовый к любой неожиданности. Его глаза сверкали, мускулы напряглись.

До первого ряда простолюдинов оставалось десять футов.

Пять.

Два.

И тут Хью что-то крикнул, и простолюдины опустили мечи. Они расступились, чтобы дать Тару пройти. Они ворчали, но явно испытывали облегчение.

Гар медленно прошел сквозь толпу простолюдинов, подошел к главным воротам, перешел через подъемный мост и исчез из виду.

Мейделон огромными, несчастными глазами смотрела вслед Гару.

Дирк видел это, и в нем поднималось досадное раздражение. Он обернулся к капитану Доминьи.

— Капитан, ты последуешь примеру Гара? Или останешься здесь, обслуживать этих людей и быть человеком второго сорта?

Капитан посмотрел в глаза Дирку.

— Я остаюсь здесь.

Дирк скривился в гримасе презрения.

— Разве этого мы ожидали? Мы бросили свой мир, мы работали до изнеможения только ради того, чтобы стать высококвалифицированными рабами? «О, сэр, будьте уверены, мы наладим вашу промышленность! О, мадам, мы, конечно, организуем ваш бизнес! Большое спасибо, что вы предоставили нам такую возможность! Школы? Великолепно! Немедленно начинаем курс обучения — не сомневайтесь! Мы будем только рады сделать для вас все то, чего вы сами не сможете сделать. Только не забывайте всегда гладить нас по головке. А может быть, мы получим от вас и вкусную косточку? О, как мы будем счастливы!» И это стоило наших жизней?

Доминьи побагровел.

— Всю мою жизнь, Дирк Дюлейн, я работал для своего народа. И буду это делать до конца своих дней! Думай что хочешь, но я все эти годы не рассчитывал на благодарность или славу. Я делал то, что считал необходимым и правильным, и каковы бы ни были последствия моих действий — я принимаю это. — С этими словами он обернулся к мамаше Лапен: — Я остаюсь здесь и с радостью принимаю все ваши условия!

— Чем ты будешь заниматься? — спросила она.

— Я многое умею делать. Могу работать в школе, на фабрике, в торговле, где угодно. Хочу принести пользу народу этой планеты.

Толпа на площади встретила его заявление восторженными криками.

Дирк посмотрел на Лапен и на Хью. У них были радостные, смеющиеся лица. Мейделон на его взгляд ответила взглядом долгим и приветливым.

Дирк еще раз посмотрел на капитана, повернулся и пошел к главным воротам.

В наступившей на площади тишине он услышал громкий стук каблуков. Мейделон догнала его, схватила за рукав и, задыхаясь, сказала:

— Не уходи! Останься с нами!

— Зачем? Какая в этом необходимость?

Она внимательно посмотрела на него.

— Разве я ничего для тебя не значу?

Он помолчал, наклонив голову.

— Чего-то я не понимаю. Только что, когда уходил Гар, я видел твое трагическое лицо.

— Верно, — грустно сказала Мейделон. — Но как только он сказал, что дух Декейда покинул его, передо мной пронеслось все, что произошло. Я поняла, все получилось только благодаря тебе. На Арене ты убедил простолюдинов, что Гар — предводитель. Ты готовил его принять в себя Декейда. Ты вложил дубинку ему в руки. Ты поддержал его, когда ему стало казаться, что все его планы рушатся. Ты опустил на планету Дальние Башни. Теперь я уверена, что ты, больше, чем кто-либо другой, помог нам победить, потому что в тебе жил дух Волшебника!

— Все это твои фантазии, — не глядя на нее, ответил Дирк, — все это неправда. Все дело в том, что гигант ушел, и ты решила обратить внимание на меня.

Мейделон вздрогнула.

— Я говорю то, что очевидно. А ты, как и большинство мужчин, не знаешь, каков ты на самом деле.

— Значит, теперь ты хочешь получить меня, — сказал Дирк и грустно, но иронично усмехнулся.

— Да, я тебя хочу, — яростно прошипела Мейделон. — Можно ли за это упрекать?

— Можно. Потому что, если бы Декейд снова ожил, ты немедленно отвернулась бы от меня.

Он увидел, как больно ей стало от его слов, и почувствовал раскаяние. Он нежно коснулся ее лица.

— Прости меня. Я был слишком резок. Но хочу, чтобы ты поняла — я не могу быть вторым.

Дирк еще раз посмотрел ей в глаза, повернулся и пошел прочь.

Простолюдины расступились, как это они делали, когда уходил Гар. Дирк шел мимо притихших людей, не глядя на них. Он остро чувствовал доброту этих людей и почтение, которое они испытывали к нему, но одновременно у него было и ощущение, что надо скорее выбраться из этой западни.

Он быстро прошел подъемный мост и оказался на пути к холму. Здесь он позволил себе остановиться. Он глубоко вздохнул и расправил плечи. Оглянулся на оставшийся позади город. Его теплые огни мерцали в вечернем тумане. Дирку нельзя было останавливаться, он должен был нагнать одного человека и, странно, он знал, где его искать.