А вдруг это так и есть?

Шагая на встречу с друзьями, Джанни всеми силами старался избавиться от охватившей его тоски. Он мысленно твердил себе, что Медаллия — всего-навсего одна хорошенькая женщина из многих, и к тому же не слишком хорошо знакомая, но к его изумлению, мысли эти его не очень-то радовали. Он, к не меньшему собственному удивлению, не мог думать ни о чем, кроме Медаллии. Однако он сумел-таки заставить себя улыбнуться часовым у внутренних ворот, даже обменялся с ними парой острот и к наружным воротам подошел в более или менее сносном расположении духа. Там он увидел Владимира, Эстрагона, Рубио и Бернардино и крикнул им:

— Эй вы, лентяи, гулящие бездельники! С какой стати вы решили, что вам место в Пироджии?

Все четверо вскочили на ноги. Купец Рубио побагровел от возмущения. Но вот они разглядели Джанни, рассмеялись и бросились к нему обниматься. Он обнял всех по очереди, удивляясь тому, до чего рад встрече со старыми знакомцами.

— Это просто невыносимо, Джорджио! — обиженно воскликнул Рубио. — Они мне говорят, что не могут доверять человеку из Веноги!

— Да, но если бы ты прибыл сюда с торговым караваном, тебя бы живо пропустили, — заверил его Джанни. — И потом, они тебе голову морочили. На самом деле, я именно об этом с ними вчера спорил.

Рубио вытаращил глаза, затем медленно развернулся к часовым. Те возвели глаза к небесам и приняли самый невинный вид.

— Ах вы, негодники! Вы не более гостеприимны, чем ваш дружок Джорджио!

— Ну, уж и не меньше его, — заверил Рубио Альфредо. — А кто такой Джорджио, между нами? Я тут только Джанни вижу.

Рубио оторопело взглянул на Джанни, такими же взглядами одарили его и остальные трое. Но Джанни только смущенно улыбнулся и сказал:

— Простите меня, друзья мои, но я был вынужден вам солгать. Принц назначил выкуп за мою голову.

— Выкуп? — нахмурился воришка. — А ведь я должен был слышать об этом… Как твое настоящее имя?

— Джанни Браккалезе.

Эстрагон и Владимир выпучили глаза. Рубио и Бернардино ошарашенно переглянулись. Джанни охватила странная гордость.

— Верно, — кивнул воришка. — Я слыхал про тебя. О, если бы я только знал, с кем встретился на пути, я бы лучше один пошел!

— Вместе нам было безопаснее, — успокоил его Джанни. — И в дальнейшем будет безопаснее. Пойдемте, пойдемте скорее, и мы с матушкой окажем вам подобающее гостеприимство! А потом, если пожелаете, вы сможете вступить в наше новое войско!

Он бросил взгляд на Владимира и смутился.

— Быть может, воин из меня пока и никудышный, но думаю, и от меня будет какая-то польза. Отведи меня к вашему полководцу, Джанни, пусть он и решит.

Джанни усмехнулся и потрепал Владимира по плечу.

— Пока полководца у нас нет. Всем заправляет наш старый друг Гар. Я так думаю, он наверняка найдет дело для тебя. Добро пожаловать в Пироджию!

Мать Джанни приняла всех четверых с обычным для нее радушием, хотя появление воришки и попрошайки было для нее несколько неожиданно. Для начала она приказала всем приготовить горячую ванну. Как и думал Джанни, Гар сразу предложил попрошайке должность квартирмейстера, однако между делом велел ему обучиться изготовлению стрел для арбалета и составлению пороховой смеси для пушек.

Когда вся компания заканчивала поздний и очень сытный завтрак, вошел отец Джанни. Лицо его было угрюмо, но глаза радостно сверкали.

— Совет готов завтра выслушать тебя, Джанни. Думаю, они выслушают тебя еще более внимательно, потому что уже многие из них лишились своих торговых караванов. А это кто такие?

Как только Джанни познакомил вновь прибывших с отцом, отец отвел сына в сторону и сказал:

— Непременно продумай все, что скажешь на Совете. Но сначала походи по городу, посмотри, кто чем дышит. Да, я знаю, наши соотечественники, по обыкновению, радостны и веселы, но в них уже зреет подспудная тревога. Все понимают, что все уже не так, как прежде, хотя и не понимают, что именно.

И вот ближе к вечеру Джанни сначала прогулялся по рынку, затем вдоль набережной каналов и узких речушек, и везде прислушивался к разговорам горожан. Его отец был прав. Уже чувствовалось какое-то напряжение, поползли слухи. Со всех сторон слышались тревожные слова о дурных предзнаменованиях. Зеленщик возле Моста Улыбок говорил покупателю:

— Вот те крест, в этом году усики на колосках пшеницы длиннее, чем всегда, а мясник мне сказал, что такой густой шерсти у коз и овец он сроду не видывал! Будет ранняя и суровая зима, как пить дать!

— Поживем — увидим, — проворчал покупатель, всеми силами стараясь изобразить недоверчивость, но это у него получилось неважно.

У реки Мелорин мимо Джанни прошествовали две женщины с корзинками провизии, возвращавшиеся с рынка.

— Нутром чую, Антония! — шептала одна другой. — От воды лихорадкой тянет! Скоро начнутся те самые моры, про которые в Библии написано, либо я ничего не смыслю в целительстве!

— Твоему нутру, само собой, виднее, — съязвила ее спутница, — да только в нашем городе сроду никаких моров не было, а уж если и начнется какая хворь, так она от сточных канав скорее пойдет, а уж никак не от воды.

Однако глаза у нее были испуганные, и Джанни понял, что она почти так же боится распространения хвори, как и ее подруга. Тут почему-то Джанни неприятно зазнобило и он поспешил дальше.

На берегу, у пристани какой-то старый моряк разговаривал с мальчишками:

— Ну точно вам говорю, ребятня! То был морской змей! Я его своими глазами видел, вот как вас сейчас!

 Длинная тонкая тварь такая, как начала из воды выплывать, и башку свою все выше и выше задирает… А башка маленькая и плоская.

— Ну, раз башка маленькая, стало быть, и сам морской змей не такой уж здоровенный, — разочарованно протянул один из мальчишек.

— Да говорю же вам: громадина! Башка-то почему маленькая кажется? А потому, что она высоко поднята, шея-то у него длиной с полмили. Так что мы возблагодарили удачу, когда он развернулся и уплыл от нас! Но в этом году морские змеи больше не будут уплывать от кораблей, на это и надеяться нечего! Из моря то и дело будут выплывать всяческие чудовища, они станут охотиться за нашими кораблями и топить их!

Мальчишки ахали от притворного страха, пучили глаза, а вот молодой моряк, проходивший мимо во время того, как старик травил байку, нахмурился, да так и пошел дальше мрачный и встревоженный.

Джанни и сам растревожился. Люди видели в будущем какие угодно напасти, кроме истинной угрозы.

Если в самом скором времени не сказать им правды, если эти глупые слухи и дальше будут расползаться по городу, хорошего ждать не придется.

Ближе к закату Джанни поспешил к Пьяцца-дель-Соль с часто бьющимся от волнения сердцем. Однако ставни лавчонок уже были закрыты, а кибитки и след простыл. В первое мгновение Джанни был готов броситься на поиски яркого фургона по всему городу, но вспомнил, что и так уже не первый час бродит по улицам, а для того, чтобы обойти все островки, связанные между собой мостами, ему бы пришлось потратить не меньше недели, С тяжелым сердцем он направился домой, где его немного приободрила встреча с друзьями.

После ужина Гар отвел его в сторонку и спросил:

— Стало быть, завтра ты будешь говорить в Совете?

— Да, если сумею придумать, что сказать, — вздохнул Джанни.

Гар пожал плечами.

— А не надо ничего придумывать. Скажи им правду. Скажи все, что слышал, что видел своими глазами. Возникнут сложности — снова дай слово мне. Уверяю тебя, теперь я знаю столько, что запросто могу основательно напугать их, у меня это получится получше, чем у любого пророка, мастера по части дурных знамений.

Джанни усмехнулся и пообещал, что так и сделает.

А ночью в его сны снова явилась прекрасная танцовщица. Ее фигура и одежды светились ярче, чем прежде.

Джанни Браккалезе! — воззвала она. — Ты должен убедить их бежать!