Когда она добралась до второго выхода, из двери зала итальянской живописи появился Боно.

– Идем, Сэм, – пролаял он.

– Осторожно. Я слышала переговоры по рации, – сымпровизировала она.

– Без проблем, – пожал плечами Боно, устремляясь к двери главной галереи. Саманта едва успела схватить его за плечо:

– Погоди. Я пойду первой. У меня вид более невинный.

– Поторопись.

Кивнув, она переступила порог, и следующая дверь упала так близко, что сорвала с плеча рюкзак. Позади раздался выстрел: очевидно, Боно был взбешен. Она снова нацепила рюкзак.

Оставался только Дольф, а потом можно и бежать.

Она снова влетела в Музыкальный зал и промчалась через магазин, направляясь к последней двери, объединявшей две галереи. За спиной открылась дверь лифта.

– Стоять на месте!

Но Саманта и не думала слушаться. Мимо уха просвистела пуля и ударилась о стену магазина, попортив постер с репродукцией Моне. Сэм, взвизгнув, нырнула за двойной стенд с открытками. Черт, Горстайн наверняка никому не сказал о ней!

Поравнявшись с последней дверью галереи европейской живописи, она нажала последнюю кнопку. Дверь упала, и остановилась в двух футах от пола.

Дьявол!

Она снова нажала кнопку. В спешке кто-то сбил книжную полку и третий стенд с открытками. Дверь визжала и стонала, медленно давя груды дерева, проволоки и музейных путеводителей в твердых обложках.

– Закрывайся, закрывайся, закрывайся, – скандировала Сэм, пинками отбрасывая книга с дороги. Но тут в проем протянулась рука и схватила ее за щиколотку. Потеряв равновесие, Сэм упала.

Из-под двери выкатился Николас Вайтсрайг, и секундой позже стальное чудовище с ужасным треском ударило в пол.

Саманта пыталась отползти и вырвать ногу, но ничего не получалось. Негодяй, должно быть, поменялся местами с Дольфом! Николас был гораздо сильнее.

– Сука! – выдохнул он и, встав на четвереньки, принялся подминать ее под себя. Саманта согнула ноги и ударила его коленями в пах. Николас взвыл и откатился. Она отползла в сторону, но рюкзак зацепился за стенд с открытками. Она дернула изо всех сил. Стенд обрушился на Николаса, и тот снова повалился на пол. Забыв о рюкзаке, Саманта сбросила лямку, поднялась на ноги и побежала. Она уже успела добраться до верхней площадки лестницы, но полицейские не отставали. Она надеялась, что они вернутся за Николасом, если, конечно, заметили его. Внизу появились с полдюжины парней со значками «Интерпол» на рубашках и тоже стали подниматься наверх.

Прошептав молитву, она взвилась в воздух, всем телом ударилась об одного из преследователей, схватилась за перила, снова оттолкнулась, прыгнула вниз и оказалась на первом лестничном пролете. При этом она так сильно ударилась, что несколько мгновений не могла вдохнуть воздух. Десятки голосов орали в рации и микрофоны, вокруг раздавался топот тяжелых ботинок, но она покатилась по ступенькам и оказалась на полу вестибюля.

Кое-как она поднялась на ноги и рванула вдоль стены, не обращая, внимания на боль в растянутой щиколотке. Время словно остановилось. Копы, оружие, хаос, вопящие туристы, давившие друг друга, чтобы добраться до дверей, разлетевшиеся повсюду вещи, пакеты и брошюры, и в центре всего – она.

Ее уже приметили представители закона, так что пора менять внешность. Саманта нырнула за гранитную урну для мусора, стащила парик и черную рубашку. Под ней оказалась красная футболка, выбранная потому, что придавала ей вид туристки. Она аккуратно заправила футболку в джинсы. Выкинув в урну парик и рубашку, она выдавила несколько слезинок, придала лицу растерянное, испуганное выражение и стала оглядываться по сторонам.

Громила со значком ФБР приблизился к ней с полуавтоматическим пистолетом, небрежно лежавшим на сгибе руки.

– Постойте, леди! – прорычал он.

Она подняла дрожащие руки и при этом даже не притворялась. Пусть думают, что это страх. На самом же деле это адреналин!

– Что происходит? – заплакала она. – Я была в дамской комнате, но тут погас свет, и все стали кричать.

Он слегка опустил оружие.

– Произошло ограбление. Пожалуйста, идите к выходу, и кто-нибудь запишет ваши показания.

– Я оставила сумочку в туа…

– Позже мы ее найдем.

Он прошел мимо, и она двинулась к дальнему выходу.

– Спа…

Кто-то ударил ее в спину, толкнув на мраморный пьедестал. Оглушенная девушка попыталась повернуться. Дуло пистолета уперлось в губы, раня десны. Вайтсрайг.

– Попалась! – пропыхтел он и, когда кто-то оглянулся на них, показал фальшивый значок Интерпола. Рывком поднял ее на ноги и сунул за пояс брюк что-то тяжелое. Гребаный пистолет! Он пристрелит ее на глазах у всех, и, поскольку она вооружена, все будет по закону! А потом он выйдет на улицу, найдет Рика и убьет его тоже. – Где бомба?! – заорал он, тыча пистолетом ей в зубы. – Где бомба?! Все немедленно вон отсюда!

Уловка сработала. Все в ужасе бросились к выходу. Крики «бомба» эхом отдавались в полутемном вестибюле.

– Прощай, Сэм, – бросил он, спуская курок.

Вторник, 17.33

И в этот момент Саманта бросилась вбок. Немедленно огромная, смутно видимая фигура выступила из тени и огрела Вайтсрайга по голове чем-то большим и тяжелым. Рик!

Вспышка озарила ее левую щеку; в вестибюле еще гремело эхо выстрела. Саманта с трудом поднялась на ноги. В ушах до сих пор звенело.

Вайтсрайг валялся на полу бесчувственной грудой. Рик встал над ним с зажатой в кулаке римской бронзовой чашей. Ей вдруг показалось, что сейчас он добьет Николаса.

– Р-рик, – пробормотала она, заикаясь.

Рик повернулся к ней, и она впервые заметила, что он прилепил фальшивые усы и длинные бачки.

– Пойдем, – велел он, хватая ее за руку и ставя чашу на треножник.

– Но…

– Пойдем, – повторил он. – Сейчас не время для джентльменских поединков на кулачках. Нельзя, чтобы тебя здесь видели.

Она почти не могла идти, и он повел ее к выходу. Немного придя в себя, Сэм выхватила из-за пояса пистолет и уронила на пол. Никакого оружия. Никогда.

Парень из нью-йоркского департамента полиции уставился на них, но Саманта показала пальцем на Николаса. Полицейский кивнул и отошел. Значит, Горстайн сдержал слово.

Рик встряхнул платок и осторожно приложил к ее щеке.

– Расступитесь, – просил он людей, забивших выходы, и при этом довольно правдоподобно изображал южный акцент. – Мою жену поранило стеклом.

Пытаясь немного прояснить голову, Саманта вырвалась и отошла от него.

– Ты тоже не должен быть здесь, – пробормотала она.

Он провел пальцем по усам.

– Я вовсе не здесь. Симпатично, верно?

– Ты словно явился из семидесятых годов!

Рик снова взял ее за руку, и они наконец очутились на улице. Какофония сирен, клаксонов и воплей из полицейских раций обрушилась на ее несчастную голову. Обстановка выглядела так, словно на Пятой авеню разразился Армагеддон. С помощью поддерживавшего ее Рика она осторожно двигалась по самому краю тротуара. Здесь, среди охваченных паникой людей, она чувствовала себя более защищенной, но Рик не остановился и на ходу вытащил телефон и набрал номер.

– Мы на месте, – сказал он и отключился. Грузовик спецназа с включенной сиреной подкатил к обочине прямо перед ними. Но там… там же Вулф!

Саманта попятилась, но Рик, не обращая внимания, подтолкнул ее к самой дверце.

– Рик, нет! Ты…

– Все в порядке, солнышко.

Она подняла голову и не поверила глазам. На месте водителя сидел Стоуни, улыбка которого выглядела несколько напряженной.

– Залезай, детка. Счетчик крутится.

– Но…

Стоило Рику прыгнуть вслед за ней, как грузовик рванул с места. Саманте пришлось опереться о потолок, чтобы сохранить равновесие. Рик открыл заднюю дверцу и пинком выбросил на улицу бесформенную, завернутую в брезент груду.

– Это Вулф, верно? – спросила она, хотя уже знала ответ.

– Его так звали? Он не представился.