болен. Самое меньшее – на месяц. Он держался молодцом. Передайте ему, чтобы зашел проведать его.

Спасибо. Целую всех.” – и вешала трубку. Теперь же отвечает только: “Спасибо, ему гораздо лучше. Не

стоит утруждаться. Он и один неплохо развлекается. До встречи.” Меня довольно сильно бесит, почему

она не понимает того, что с переломом ноги трудно развлекаться “одному”.

Апрель 26

Сегодня с утра мама была очень ласковая и принесла мне в подарок книгу.

Я умирал от желания почитать ее, но мама сказала, что проведет со мной за компанию весь день,

так что я отложил книгу в сторону и разглядывал рисунки. Тогда мама притащила телефон, благо у него

длинный провод, и позвонила в 18 мест. Я принялся читать с преувеличенным интересом, поскольку

такая компания не слишком-то меня развлекала. Потом она вышла купить мне сладостей и вернулась с

большим пакетом. Я подумал, что это было безе, а оказалось, что это был бататовый десерт, который я

терпеть не могу. Когда мама вышла из комнаты, я воспользовался этим, чтобы спрятать под кровать три

десерта. Однако, она быстро вернулась и сказала, что собиралась рассказать мне сказки, но вместо того,

чтобы рассказывать сказки, она принялась стричь мне ногти. Когда мне стригли ногти, пришла тетя Лала.

Она плюхнулась на кровать у меня в ногах, и я издал ужасающий вопль. Потом она уселась на стуле и

весь вечер несла какую-то околесицу: об одежде, о подругах, о чулках и политике. Я держался и не читал

книгу до тех пор, пока тетя Лала наконец-то не распрощалась с нами. Но тут пришла Доми с едой.

Апрель 27

Книга, принесенная мамой, чудесна и довольно-таки интересна. В ней рассказывается о

приключениях в диких лесах сельвы. Вот только жаль, что пираты не живут в сельве, ну да все равно, я

могу быть пиратом летом, а зимой – искателем приключений.

Мама Мигелито зашла меня проведать и принесла мне баночку айвового варенья. Оно было таким

изумительно вкусным, что я съел всю банку, и теперь питаю к нему отвращение. Чтобы поразвлечься,

я придумал игру: моя кровать – это мир, складки – это горы, мухи – это великаны, а мои пальцы – это я и

мои четыре сына, которые неразлучно бродят по свету. Единственное, чего мне не хватало – это

маленького моря на моей планете. Я выпросил у Доми умывальник. Была буря, штормило и море

разлилось по горам и намочило гипс на ноге. Разразилась большущая гроза.

Мама позвала доктора, и доктор мне пригрозил, сказав, что это могло иметь “последствия”, я не

понимаю, что будет. Он сказал, что до ноги нельзя дотрагиваться ни в коем случае. Он оставил мою ногу

на воздухе, чтобы она подсохла. Мне холодно и довольно больно. Думаю, что будут “последствия”.

Апрель 28

Эта вчерашняя игра мне надоела. Сегодня я придумал игру поинтереснее – это игра в тайны. Моя

комната – это королевство, кровать – логово чудовища, а я и есть огнедышащий дракон. Изо рта я

изрыгаю пламя, а из глаз – молнии, и никто не может находиться рядом со мной. Стоит захотеть, и я

убиваю одним лишь взглядом. Я убил Домитилу, когда она пришла навести в комнате порядок, и в

комнате убиралась ее душа. Только эта игра мне тоже надоела, но, к счастью, пришла мама составить мне

компанию, мы поговорили о многих вещах, и она ответила на все мои вопросы. Но даже этим

утро не закончилось. Подумать только, какое длинное это утро. Одному Богу известно, какое оно

длинное…

21

Сегодня зашел Гомес навестить меня. Я достал все свои игрушки и фляжку. Мне даже купили

мороженое и сладости. Кровать была застелена красивым покрывалом. На столе, покрытом скатертью,

стояло мороженое и сладости.

Я мало-помалу наблюдал, как начало таять мороженое на блюдечке, оно все уменьшалось и

уменьшалось, а Гомес не приходил. Вот уже и синий сумеречный свет за окном. Мне не хотелось, чтобы

включали свет, потому что день еще не закончился, а Гомес все не приходил. Я не пил чай, потому что

все еще ждал его.

Потом вошла мама, и, увидев красивое покрывало, вереницу игрушек и мороженое, ставшее водой,

сказала: “Бедняжка!” Я залился слезами, и плакал, плакал, плакал от бессилия.

Папа подарил мне 50 песо, чтобы я что-нибудь себе купил. Но больше всего я хочу, чтобы мне

разрешили вставать…

Апрель 29

Ну наконец-то сегодня я поднялся с кровати, и меня заставили наступать на мою негнущуюся ногу.

А когда я сделал несколько шагов, неожиданно вошел Гомес, и я покраснел, как помидор. Мама

заставила меня сесть и оставила нас одних. И дернуло же Гомеса спросить меня о ноге, и не останусь ли

я хромым. Я даже и не думал об этом, а вот теперь, когда Гомес ушел, я крепко призадумался.

Впрочем, мне это не так уж и важно, ведь у пиратов почти всегда деревяшка вместо ноги. Хавьер тоже

отдыхает, потому что сегодня – День Ректора. Хавьер ходил в кино, и даже позвал Гомеса, но тот

не захотел идти, чтобы побыть со мной. Он – настоящий друг. [ прим: день ректора – отмечается 28

сентября]

Мама Мигелито прислала мне его книжку, чтобы я прочитал ее. Книжка – потрясающая.

Апрель 30

Я спустился на лифте и обнаружил, что на улице так светло, что у меня заболели глаза. Чтобы я

залез в машину, меня поддерживал под руки шофер с таким толстым затылком, что он казался волосатым

брюшком. От него исходил заводской запах. Это было не очень дорогое такси, возившее нас. Мы сделали

несколько кругов по парку, разглядывая живность. У меня было жуткое желание пройтись по парку.

Поскольку у меня есть 50 песо, то как только мне снимут гипс, я полностью потрачу их на живность.

Когда мы пришли домой, зашел отец Карлос навестить меня и принес из библиотеки книгу, но там

такой мелкий шрифт, в точности, как на консервной банке.

Господин из соседней квартиры сбоку снова посинел после чая, и, кажется, что он внезапно умер.

Были слышны плач, крики и беготня, а потом – мертвая тишина, и эта тишина гораздо хуже

криков.

Теперь я могу потихоньку ходить на все четыре стороны. Мне очень нравится хромать, потому что

люди смотрят на меня с сочувствием.

Май 1

Сегодня рабочий день, но никто не работает. Причем не только не работают, но даже не хоронят

умерших. Так что этого господина Синюшку собираются хоронить завтра. Я упросил одного парнишку,

который уже принес три венка, чтобы он разрешил мне занести этот последний венок, чтобы я, наконец-

то, смог увидеть лицо покойного. В комнате стоял душный запах цветов и скорбящих людей. Когда я

прихрамывая на негнущуюся ногу, внес свой венок, какой-то кабальеро взял его у меня из рук и дал мне

пять песо. У этого господина был довольно-таки красный нос, явный признак того, что он плакал. Это

был показатель того, что семья умершего – замечательные люди.

Оказывается, этот паренек с венком поджидал меня снаружи и потребовал у меня чаевые.

- Гони четыре песо, и я дам тебе это, – сказал я ему.

- С какой это стати я отдам тебе четыре песо? Эти пять песо – мои.

- Ну уж нет, сеньор, не выйдет. Они – мои. Я внес венок. К тому же четыре песо мне дали за мою

хромую ногу.

- Ты этого не знаешь. Я притащил венок, и чаевые – мои.

- Тогда я пойду искать венок, а ты его принесешь. И поглядим, дадут ли тебе пять песо, – ответил я.

Мы начали спорить, но что-то заставило нас замолчать. Тогда мы вошли ко мне домой, чтобы

продолжить спор. Неожиданно мы сцепились, я повалился на пол и не смог больше удержать этого

22

пройдоху, и эта свинья утащила с собой пять песо. Но он мне за это заплатит! Когда он принесет еще

один венок, я подставлю ему подножку папиным зонтом.

Но этот пацан больше не вернулся, зато пришел другой, с которым мы крепко подружились и