нет нарушить приказ всесильного самодура.
Билеты на очередное представление живо были раскуплены. Все
ждали ответа клоуна на ультиматум Думбадзе. Ведь не таков
Дуров, чтобы смолчать. Никто не сомневался, что он откликнется.
Но вечером Дуров показывал свои обычные номера и держал
себя так, будто покорился приказу градоправителя. Публика нача¬
ла разочарованно перешептываться. Только когда программа подхо¬
дила к концу, клоун позвал:
— Лорд, сюда!
С веселым лаем пес выбежал на манеж, сделал круг, другой,
уселся перед хозяином. Поднял уши, ожидая реплики, которая так
смешила публику,— тогда Лорд охотно ловил свой хвост, радуясь,
что его игра доставляет удовольствие.
Но клоун молчал. Лорд недоуменно тявкнул. Безрезультатно...
Пришлось напомнить еще раз — тявкнул погромче. Не дожидаясь
команды, попробовал ловить свой хвост. Однако не услышал по¬
ощрения и прекратил это занятие: скучно играть для себя...
Цирк насторожился. Не может быть, чтобы происходившая сце¬
па была случайной. Кто-то даже не выдержал, крикнул:
— Про хвост будет?
Наконец, Дуров нарушил молчание:
— Думбадзе про хвост запретил говорить...
Гром аплодисментов подтвердил, что каламбур оценен по досто¬
инству.
В гостинице Дурова уже ждал приказ градоначальника покинуть
Ялту с первым отходящим пароходом. А, как нарочно, из-за штор¬
мовой погоды пароход опаздывал. И Дуров не спешил. Не тут-то
было: полицейский пристав сам нанял экипаж и предложил немед¬
ленно выехать на лошадях через Байдарские ворота.
Все-таки напоследок не обошлось без инцидента. Толпа востор¬
женно приветствовала клоуна, вышедшего из гостиницы вместе с
Лордом, тоже ставшим знаменитостью. Пока хозяин и собака уса¬
живались в экипаж, не смолкали овации в их честь. Под приветствен¬
ные клики экипаж с изгнанниками отбыл из Ялты.
Вот другой случай, происшедший на этот раз на севере стра¬
ны — в Архангельске. И опять мишенью для сатирических стрел
Владимира Дурова послужили «сильные мира» — высшие губерн¬
ские власти.
Началось с того, что Дуров отказался участвовать в развлека¬
тельном вечере, который устраивала супруга губернатора. Оскорб¬
ленная губернаторша решила отомстить и предложила местному
«бомонду» бойкотировать бенефис клоуна.
Угодливый полицмейстер донимал со своей стороны, требовал
снести помещение, где находились дуровские животные.
Все же в день бенефиса клоуна цирк оказался полон. Это вдох¬
новило героя представления на сатирические импровизации. После
обычного антре с «подарками» крысам: интендантской, торговой, по¬
лицейской — появилась крыса с должностью и фамилией. Клоун ре¬
комендовал ее:
— Вот правитель поднебесной канцелярии Содомо-Гоморрский...
Крыса — «правитель канцелярии» отворачивается от подарка —
куска масла. Также воротит нос и кудлатый шпиц от предложенно¬
го ему сухаря.
— Они не желают кушать прогорклого масла и гнилых суха¬
рей...— комментирует клоун.
Публика отвечает громом рукоплесканий. Все знают, что пра¬
витель губернаторской канцелярии Садовской наживается на постав¬
ках испорченных продуктов жителям северных земель.
Разумеется, последствия не заставили себя ждать.
— Вы слишком много позволяете себе говорить!— заявил полиц¬
мейстер клоуну, вызванному для объяснений по поводу «оскорбле¬
ния властей».
— Что же, прикажете повесить замок на рот?
— Да, это было бы лучше....
На следующем представлении Дуров появился на арене с гро¬
мадным замком, привешенным ко рту. И объяснялся жестами.
Зрители в нетерпении кричали:
— Долой замок! Дуров, долой замок!
Но он до конца выдержал характер. Молчал.
Потом стало известно, что полицмейстер просил прокурора при¬
влечь клоуна к уголовной ответственности. Прокурор ответил, что
нет закона преследовать за молчание. Полицмейстер настаивал:
— Дуров учит животных непристойностям...
— Как?
— Его дрессированный слон вытаскивает из-под кровати гор¬
шок и, извините... садится на него в присутствии публики.
— В таком случае,—рассмеялся прокурор,—следует привлечь к
ответственности слона...
Далеко не все и не всегда прокуроры были так либеральны.
Сквозь цензурные и полицейские рогатки пробиваться было не прос¬
то, не легко. Не раз братья Дуровы подвергались репрессиям за
свои смелые шутки.
Немудрено, что творчество обоих клоунов в обывательском пред¬
ставлении иногда нивелировалось, а имена их сливались в единое
понятие — «Дуров».
Но как различны были их дальнейшие судьбы!
И ночью цирк живет скрытой, таинственной жизпыо. В темно¬
те тонут кресла и скамьи амфитеатра. Купол нависает на круг аре¬
ны густой чернотой. Зато еще ярче свет фонаря у запасного вы¬
хода.
Цирк полон звуков. В высоте захохотал египетский голубь. На
вечернем представлении фокусник вынул его из муфты обомлевшей
купчихи в первом ряду. Голубь взлетел, покружил над загоготав¬
шей галеркой, примостился на «колесе смерти» гастролера Джэксо¬
на, затем удобно устроился на трапеции воздушных гимнастов
«2-К лио-2».
Слышно, как в конюшне всхрапывают лошади, по деревянному
настилу бьют копытом, протяжно вздыхают. Гигант Раджа посапы¬
вает в тесном для него стойле. Добрый слон, хотя имеет скверную
привычку фыркать, когда его угощают сахаром. Впрочем, и спе¬
сивый пеликан Демосфен любит пошутить над посетителями — так
и норовит ухватить клювом подол дамской юбки или дернуть шта¬
нину брюк зазевавшегося господина.
Запах конюшен, звериных и птичьих клеток проникает в манеж.
Все цирки мира, будь они велики, малы, богаты, бедны, пропитаны
этим запахом. До чего же он стоек! Уж на что изыскан аристократи¬
ческий цирк Чинизелли, там даже опрыскивают и окуривают ко¬
нюшни всяким благовониями, все же не могут его удалить.
Под куполом на трапеции снова захохотал голубь.
— Эй, ты там! Я еще ничего не сказал, а ты уже веселишь¬
ся...— улыбнулся Дуров и хлопнул в ладоши. Голубь пошумел
крыльями, перелетел на «колесо смерти».
Тяжелыми шагами Анатолий Леонидович пересек манеж, под¬
нялся в ложу оркестра. Повернул выключатель. Зыбкий свет лам¬
почки над музыкантским пюпитром бессилен одолеть тьму. Но Ана¬
толий Леонидович не собирается ни писать, ни читать, просто хочет
посидеть в раздумье здесь, в пустом цирке.
Друзья, случайные знакомые, назойливые поклонники — в каж¬
дом городе к концу гастролей им несть числа — пускай ищут его
в гостинице, в ресторане, где угодно, а он побудет тут в одино¬
честве и покое.
Сегодня в гримировальном зеркале он увидел чужое лицо. На
него глядел пожилой человек с усталым взглядом, серебристым ине¬
ем па висках. Странно было признать себя самого. По-прежнему
он выходит иа арену без грима. Однако все больше приходится
подводить губы кармином, придавать пуховкой с пудрой свежесть
коже.
Правда, едва он переступает границу форганга, появляется пе¬
ред множеством зрителей, все в нем преображается. Тело вмиг
обретает былую легкость, в глазах вспыхивают озорные искорки,
голос звучит молодо и задорно.
Люди, жаждущие радости смеха, не должны знать, что* творится
в его душе. Клоун обязан скрывать свои заботы, печали, горе. Ни¬
когда не забыть, как много лет назад пришлось покинуть умиравше¬
го сына и потешать публику. Никакие уговоры не действовали на
