- Да, Кирилл. Я Серьезно. Мне нужно, чтобы в случае чего, если со мной что-то случится, воспитанием Джастина занималась не Лисса. А если я умру, то именно она им и займется. Ты с ним отлично справишься, я уверен. Да и вообще, никто и не усомнится, что он твой сын. Такое ощущение, что тебя клонировали. Ты не сможешь этого понять, ты не видишь себя со стороны. Короче, наши отношения нужно узаконить.

Да, я очень быстро перешел от «я не могу тебя поцеловать» к «давай поженимся». Но это было от того, что вдруг, как никогда все встало на свои места. Зачем бежать от самого себя? Зачем все усложнять? Почему это так сложно, просто кого-то любить? Просто любить. Ведь это точно, как в той песне: We cannot reach any higher if we can't deal with ordinary love[50].

- Так, во-первых, мне нужно все это переварить, - произнес Кирилл нерешительно. - Во-вторых, я не вижу кольца и тебя на одном колене!

- Кирилл! Это не шутки! Я не собираюсь… нет, ты сейчас серьезно?

- Да-да, Саша будет свидетельницей… Ой, она не переживет, если я выйду замуж раньше нее! – развеселился он.

- Я не буду делать из этого… - запротестовал я сначала, но затем вдруг посмотрел на его улыбающуюся мордашку. Как мало я был причиной его улыбок. Как много я был причиной его слез. – Хорошо, все, что хочешь. Позовём всех, кого хочешь. Только учти, что с моей предыдущей свадьбы не прошло еще и года. Нет, стой! Продолжай улыбаться! Это ничего…. Случилось то, что случилось. Просто многие это не поймут.

- А ты поймешь?

- А я уже понял. И… я хочу рассказать маме, рассказать всему миру. Я устал от лживых статеек. Вообще от лжи всем вокруг и себе самому. Хочу дать одно интервью и чтобы на всю жизнь. О, я вижу, ты умираешь от нетерпения… Ладно, иди, звони ей. Только ты меньше минуты назад тараторил «Нет. Нет. Нет». Что же изменилось?

- Поверил в статистику!

Кирилл чмокнул меня и понесся звонить Саше в скайп, а я пошел к Джею. Я смотрел на спящего сына и чувствовал облегчение. Я не знал, как мое решение повлияет на жизнь этого прекрасного создания, но с меня словно упала гора. Возможно, я искалечу своему ребенку жизнь… но я все равно верил, что счастливый папа – это именно тот папа, который меньше искалечит сыну жизнь, чем несчастный.

Пусть будет так. Должно быть так.

Кирилл:

Я сгорал от нетерпения. Даня с Джастином должны были появиться с минуты на минуту. Они были в гостях у Даниных родителей, где Даня собирался рассказать маме и папе о наших отношениях и главное, о намерение их узаконить. Вопреки нашим первым порывам, мы решили не заморачиваться ничем, зарегистрировать брак в Лондоне без особой шумихи. Конечно, моя шайка приедет полным составом, но закатывать свадьбу в традиционном ее понимании никто не собирался. Это было бы довольно глупо и неуместно. Куда отправиться после этого мы точно не решили. У нас было два варианта: более прагматичный – Америка, более романтичный – Нидерланды. В Лос-Анджелесе был Леша. В Амстердаме мое сердце. Но футбольные клубы Голландии Даню не прельщали, да и в США ему ничего особенно не нравилось. Вообще, Англия – это идеальное место для нас. И контракт он мог продлить тут и очень хотел бы это сделать. Но он не мог остаться. Не мог спокойно дышать этим воздухом, пропитанным его прошлым.

Я не сводил глаз с часов. Во-первых, я жутко по ним соскучился. Особенно по Джею. К долгим разлукам с Даней, я привык, это было в порядке вещей. Но Джастин! Нет, это невыносимо, это был первый раз, когда я так долго не видел его ангельского личика. В эти тяжелые дни без него, я набил себе новую татуировку. Слово «Justus» на запястье левой руки. По-латински это значит «справедливый», «праведный». Именно так и переводится имя Джастин, или Юстас, если хотите. Иногда я называл его Стасом. Думаю, если его, все-таки забросит жизнь на историческую родину, то это имя можно использовать именно в такой вариации. И Сэм порадуется… Джастин Хэйл - отлично звучит для Европы и США. Юстас, Устин, Стас Шаповалов или Волконский, выбирай любой вариант и ты свой в любой славянской стране. В интернете я прочел, что Августин тоже из той степи… Какое многогранное имя. Эти мысли об имени моего сына… да именно так, и ни как иначе, так вот, эти мысли отвлекли меня от «во-вторых». А «во-вторых» тем не менее, маячило у меня в мозгу. По телефону Даня звучал очень подавленно, он сказал, что расскажет все, когда приедет. Это понятно, что его семья не могла воспринять, то, что он им поведал с радостью и овациями, но, судя по Даниному голосу, все было очень плохо.

Наконец, в дверях появилась толпа: Даня, няня Джея с ним на руках три амбала – охранника. Я забрал у няни Джастина, Даня кивнул охране, и все они вышли. Няня ушла в детскую. И мы остались втроем. Прижимая к себе сына, я не мог не расплываться в улыбке. От него пахло такой чистотой и нежностью. Он мне так мило улыбался. Но Даня выглядел таким убитым, что моя улыбка казалось неуместной.

- Все нормально, продолжай улыбаться, - сказал он, видя мое смятение. – Я уже смирился с тем, что мне его никогда не затмить. И вообще, улыбайся, всегда улыбайся. Тебе так это идет. Вы двое… это все, что у меня есть.

- Я сейчас вернусь! – сказал я и быстро пошел в детскую.

Конечно, расставаться с Джеем не хотелось совершенно, но Даня сейчас явно нуждался во мне больше. Я снова отдал ребенка няне, поцеловав его на прощание, и направился утешать… то же по сути, ребенка. Я испытал к нам обоим прилив жалости. Как-то уж слишком мы торопились жить. Мы все лишь недавно переступили черту «двадцать», а столько пережили… все мы. Саша и Сережа тоже готовились стать родителями, Леша пережил уже столько срывов, передозировок и мерзких вещей, что многим и в сорок не снилось. Все мы были постоянно под вниманием прессы… Кто угодно свихнется. Так что, мы еще неплохо держимся.

Даня сидел за кухонным столом мешал ложечкой чай с молоком. А когда-то он называл это гадостью…. За эти годы мы очень прониклись чертами друг друга.

- Почему у тебя никогда нет щетины? – спросил он, увидев меня. – Я только сейчас об этом задумался. Мы с тобой столько раз сутками не выходили из комнаты, но у тебя никогда не было щетины… Это, конечно, плюс. Но, все равно, почему?

- Лазерная эпиляция. Гормональный сбой. Я до мозга костей голубой…. У меня и ноги гладкие, если ты не в курсе до сих пор. Вообще, конечно, это вредная штука, но…. Рассказывай, что произошло?

- Да нечего рассказывать. Мне даже думать об этом не хочется. Мама мне такой скандалище закатила! Ну и типа я ей больше не сын, знать она меня не желает… Неудивительно, что мне твоя семья ближе, чем своя собственная.

- Не делай таких выводов, в конце концов, папа мне то же самое сначала говорил. А теперь ничего… Сам видишь, души в тебе не чает. В нас. Даже несмотря на все события он рад, что мы решили… Да, я ему сказал. Ему и Максу. Лисса не в курсе, она убьет нас, если узнает.

- Иди ко мне, я соскучился по тебе! Я не хочу больше никуда без тебя ездить, но мешать твоей музыкальной деятельности тоже не хочу.

Я уселся к Дане на коленки и начал пить его чай. Он все равно только и делал, что мешал его ложкой.

- Да ладно, - сказал я, - не особенно мне и нужна эта деятельность…

- Нет, нужна. Мне нравится то, что вы делали. У меня даже пару песен в машине играет. Ты не должен циклиться на мне. Это не справедливо.

- Давай мы будем разбираться с проблемами по мере их поступления? Сейчас нас ждет очередной переезд. Ты не устал еще от постоянного бродяжничества по свету?

- Не представляешь, как. Только я начинаю считать какое-то место домом, как вот опять нужно привыкать к чему-то другому. Но я верю, что на этот раз все устаканится. Но усталость – это именно то, что я постоянно чувствую. Физическую, моральную. И вот вроде сейчас, казалось бы, все хорошо, но нет. Мне по прежнему хреново. Кстати, я договорился с MTVшниками по поводу интервью. После нашей свадьбы. После переезда в Америку. Они хотят, чтобы каждый из нас рассказал свою версию нашей истории. Готовься к буре страстей. Пок, они будут держать это в секрете. Да, денег мы за него получим кучу. Я уже позвонил Сереже и сказал, что все они пойдут в его фонд защиты… чего он там защищает?