– Ну и куда теперь? – остановившись, спросил шедший первым Мазовецки.

Направо и налево разбегались длинные прямые коридоры, также в наличии имелись две лестницы – вверх и вниз.

– Аудитория номер два, – подсказала Эмма.

– Это я и сам помню, – усмехнулся поляк. – Идти куда?

– Наверх и налево, – уверенно заявила Маклеуд.

– Откуда знаешь? – поинтересовался Збышек.

– Пока кое-кто дрых, сходила и посмотрела.

– Охота пуще неволи… – пробормотал Иван – негромко, кажется, даже стоящий совсем рядом Глеб – и тот ничего не услышал.

– Ну, тогда вперед! – бросил клич Мазовецки, направившись к лестнице.

Несмотря на то, что до назначенного времени начала занятий оставалось еще добрых полчаса, аудитория – узкая вытянутая комната, как водится, без окон – оказалась не пуста. У противоположной от входа стены возле большого, пока что выключенного, экрана плотной группкой стояли шестеро курсантов в местной золотой униформе – точно такой же, как выдали накануне землянам. Ужасно неудобная, кстати – особенно после идеально подстраивающихся по фигуре альгерских комбинезонов! Узкие брюки без карманов и напоминающая френч куртка с застегивающимся на «липучку» мягким стоячим воротником и украшенными декоративными пуговицами обшлагами дополнялись тупоносыми полуботинками на ребристой подошве. И никаких тебе там шевронов, значков или погон – поди, разберись, кто перед тобой: альгерд, Змей-Горыныч, «конфедерат» какой-нибудь или вообще, прости Господи, ранолец!

Искоса поглядывая на чужаков, земляне просочились в класс и остановились неподалеку от входа.

– У нас что, совместное занятие сегодня? – вполголоса спросил Глеб. – Никто не помнит, с кем?

– Они здесь все совместные. А вот с кем – в расписании информации не было, – пожала плечами Эмма.

– В расписании, может, и не было, только это, братцы, никто иной, как ранольцы, – торжественным шепотом сообщил Мазовецки.

– Да ладно! – нахмурился Иван. Он еще раз окинул пристальным взглядом шестерку незнакомцев – кого-кого, а Замга среди них не было. – Шутишь, типа?

– Никаких шуток! – покачал головой Збышек. – Я их вчера на площади хорошо рассмотрел. Вон того, рыжего, ни с кем не спутаешь! – один из курсантов с того конца аудитории, и правда, отличался нетипичным для инопланетян – что альгердов, что ранольцев – медно-рыжим цветом коротко подстриженных волос.

– Однозначно – ранольцы, – подтвердил Чжу Пэн. – Я их тоже запомнил.

– Вот не было печали… – пробормотал Соколов.

– Дружба народов – куда деваться! – вторил другу Голицын.

– А они там, небось, сейчас между собой шепчутся: глядите, мол, злобные альгерды пожаловали! – хмыкнул Мазовецки.

Склонив друг к другу головы, ранольцы действительно о чем-то интенсивно шушукались.

– Ну что, так и будем у стеночки стоять? – спросила вдруг Эмма.

– А что делать? Идти, знакомиться с новыми друзьями? – чуть более резко, чем собирался, произнес Иван.

– Ну, можно, по крайней мере, за парты пока присесть, – Глеб указал рукой на выстроенные в один ряд шесть столов, по два компьютера на каждом, явно предназначенные для учеников.

– Отличная идея! Займем лучшие места! – двинулся вперед Збышек, но тут же осекся. – Упс! Лучшие не получится…

– Почему? – не понял Соколов.

– Да они тут у них подписаны, – поляк ткнул пальцем в узкую стальную табличку на торце столешницы. – Это, кстати, твое место, Эмма! Ну-ка, а кто тут рядом с тобой? – он быстро обогнул стол. – Ва… Ба… Язык сломаешь! Не наш, короче!

– Тут, похоже, везде так, – Глеб неспешно прошелся вдоль ряда столов, разглядывая таблички одну за другой. – Справа наши места, слева… Слева – не наши. Ладно, вы как хотите, а я, пожалуй, присяду. Эх, как всегда – на галерке… – он решительно плюхнулся за последнюю парту.

Иван поискал глазами свое место. Табличка с его фамилией – надпись была выполнена на языке Альгера – нашлась на третьей парте с конца. Помедлив секунду, Голицын уселся на жесткий, но довольно удобный стул. На экране компьютера перед ним, до этого – темном, как ночь, тут же появились какие-то цифры.

– Это еще что у нас за код такой? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Иван.

– Сам ты код! – незамедлительно откликнулся со своей «камчатки» Соколов. – Это отсчет времени до начала урока. На наши деньги – восемнадцать минут осталось!

– А, ну да, я так сразу и подумал, – буркнул Голицын.

– Мир вашему клану! – на соседний с Иваном стул аккуратно опустился кто-то из ранольцев.

Странное приветствие Голицина не удивило – весь второй курс с него традиционно начинал свои уроки анш Урзы, преподававший у них в Школе ранолинг. Более того, память тут же услужливо выдала один из подобающих случаю ответов:

– Сильного ветра в ваших горах! – почти на автомате отреагировал Иван.

– Курсант Шог-Ра, – представился ранолец.

Голицын резко вскинул голову: вот это сюрприз! Нет, ну конечно: тонкие черты лица, высокий голос, волосы, правда, подстрижены довольно коротко, но, будь он чуть внимательнее, можно было бы догадаться и без этого суффикса «Ра», никогда, как подчеркивал все тот же анш Урзы, НИКОГДА не встречающегося в ранольских МУЖСКИХ именах…

– Э… Курсант Голицын… – немного смутившись, назвался Иван.

– Приятно с вами познакомиться, – девушка-ранолка ничем не дала понять, что заметила его секундное замешательство. – Я вижу, вы неплохо знакомы с нашими традициями. Бывали у нас?

– Не приходилось, – покачал головой Голицын. – Хотя один раз едва не занесло. В систему Лыж – в прошлом году.

– Не была, – заметила Шог-Ра. – У нас много планет, все посетить – жизни не хватит. Я сама с Раны, слышали? Это почти в самом историческом Ядре Ранолы. Мы все оттуда, – показала она глазами на своих товарищей, также уже успевших рассесться по партам. – А вы откуда? Я понимаю, что из Альгера – из какой системы?

– Сопрол, – назвал Иван официальную прописку Школы.

Это название, похоже, ничего его собеседнице не сказало.

– В Альгере, конечно, тоже очень много планет, – проговорила она.

– Да уж, с этим не поспоришь, – кивнул Голицын. Он никак не мог определиться с линией поведения: явление коварного ранольца в виде обаятельной миловидной девушки сбило в его голове все предварительные настройки.

– А я раньше альгердов только в кино видела, – продолжала между тем Шог-Ра. – Ну, и в новостях, конечно. А вы до прилета сюда встречали ранольцев?

– Было дело… – протянул Иван. – Больше скажу, с одним из ваших – из второй ранольской делегации курсант, Замг его зовут – в свое время пришлось довольно плотно пообщаться.

– Надо же, как мир тесен! – удивилась девушка. – Они – делегация, в которую курсант Замг входит – с Капимы, это довольно далеко от Ядра, почти Приграничье… Но очень известная Школа, – поспешно добавила она, – они часто в разных конкурсах побеждают, на слуху, в общем. По криску у них всегда очень сильная сборная. Наши в позапрошлом году играли с ними в юношеском кубке – так стыдно даже вспоминать: «ноль-шесть» уступили. Хотя у нас в том сезоне тоже очень хорошая команда была. Вы, кстати, в криск играете?

– Играю немного, – сказал Голицын.

– Здόрово! А я с прошлого сезона – кандидат в сборную Школы! – с гордостью сообщила она. – Даже выходила в двух товарищеских матчах и одном официальном. А говорят, у вас, в Альгере, криск-зал, если сверху смотреть, прямоугольный, это правда?

– Правда, – подтвердил Иван.

– Кошмар! Как вы там только играете? Кстати, здесь, на Зите, я специально проверила – нормальный зал. Только короткий какой-то, особо не разгонишься.

– Да что вы говорите? – протянул Голицын, с ужасом вспоминая свой единственный матч в ранольском криск-зале. И чем, собственно, та игра для них закончилась – помимо чисто спортивного результата, тот как раз еще вышел вполне пристойным…

– Абсолютно точно: раза в полтора короче нашего стандартного, – по-своему поняла его девушка. – Вот толкотня будет!