— О чем это вы, лейтенант?

— О Джордже Спунере, — напомнил я. — Вы сказали, что он больше ничего не знает. Во всяком случае, ничего важного.

— Ах, это! — Он пожал плечами. — Старик принялся вспоминать о том, как Мэгнасон имел обыкновение ловить рыбу на озере, но это было более года назад.

— Он ловил ее в одиночестве?

— Нет, с каким-то парнем по имени Шаффер, сказал дедуся. Вот я и подумал, что это старая история, верно?

— Возможно, — терпеливо ответил я. — Ну, а что вы узнали про этого Шаффера?

— Он по-прежнему удит рыбу на озере. — На лбу у Полника появились морщины. — Вот уж никогда не думал, что вы интересуетесь рыбной ловлей, лейтенант!

— Этот Уилер всегда старается вонзить свои когти во что-то или в кого-то, — злобно заявила Аннабел. — Городские власти должны принять какое-то постановление, обязующее его надевать на себя наручники, когда он приближается к женщине моложе сорока пяти лет.

— Насколько я понимаю, вас это не касается, — заметил я с самым невинным видом.

— Мне исполнилось двадцать три года, чтобы вы знали!

— Придется проверить ваши годовые отметины, чтобы быть вполне уверенным. Они все еще на прежнем месте? Вы знаете, как раз…

— Если вы не заткнетесь, Уилер, — сказала она, задыхаясь от негодования, — я разобью подставку о вашу голову!

— Одно время я ходил на рыбалку, — признался Полник, — и заработал морскую болезнь.

— На озере? — недоверчиво уставился я на него.

— Моя благоверная уверяет, что у меня нервный желудок… — Он задумчиво заморгал. — Наверное, это результат того, что вот уже пятнадцать лет, как я на ней женат.

— А этот Шаффер, — заговорил я решительно, — дед Спунер не упоминал, где он живет?

— Где-то в полумиле к северу от того места, где мы нашли тело. «Хранит себя для себя» — так выразился старикан, — как будто он что-то собой представляет!

— Иначе говоря, педераст? — буркнул я.

— Отшельник!

Аннабел понимающе улыбнулась Полнику:

— У лейтенанта такие грязные мысли потому, что он не получил достаточного образования, сержант. Его вышвырнули из школы второй ступени за то, что он приставал к учительницам.

— Нехорошо! — Полник покачал головой. — Разве можно досаждать тем, кто тебя учит? Лично я всегда старался сделать так, чтобы меня никто не изводил.

— Я все еще помню мисс Магнолию Блоссом, — произнес я мечтательно. — Потрясающая южная красавица! Платиновая блондинка с такими соблазнительными формами! Ни одной прямой линии, поверьте. Возраст — около двадцати трех лет, но быстро приближалась к сорока пяти. У нее имелась родинка как раз под… — Я замолчал, потому что Аннабел больно стукнула меня локтем под ребро.

— Так вы предполагаете, лейтенант, что этот Шаффер может оказаться важным свидетелем? — спросил Полник.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Во всяком случае, я с ним непременно потолкую.

— Хотите, чтобы и я с вами отправился?

Я не хотел, но у него в глазах появилось выражение такой собачьей преданности, что я без труда представил, как огорчил бы этого коккер-спаниеля мой очередной отказ от его услуг. Надо было немедленно что-то придумать.

— У меня для вас, сержант, имеется куда более важное задание, — заговорил я деловито. — В трех милях от города имеется новое и очень фешенебельное кладбище — «Бьютифул виста». Его владелец — некто Фенвик, в данный момент один из основных подозреваемых. Я хочу, чтобы вы отправились туда и повнимательней присмотрелись. Только никому не говорите, что вы коп. Прикиньтесь, будто намереваетесь приобрести один из их участков. Пусть они покажут вам там все. Вы же держите глаза широко открытыми: вдруг заметите что-то подозрительное.

— Не сомневайтесь, лейтенант! — Полник вскочил со стула с озабоченным видом. — Ясно, убийцу надо искать там. Я имею в виду, что ему удобно иметь собственное частное кладбище, чтобы хоронить там свои жертвы.

Я восхищенно прищелкнул языком:

— А я вот об этом даже и не подумал, сержант!

— Так я побежал?

— Обождите! — Я взглянул на часы. Половина пятого. — Мне думается, сегодня уже нет смысла приниматься за расследование. Займитесь этим завтра с самого утра, тогда у вас будет сколько угодно времени разнюхать все.

— Как прикажете, лейтенант! — Было видно, что Полник с трудом скрывает разочарование, но вскоре его лицо снова просветлело. — Может быть, мне стоит все же отправиться туда сейчас, просто для того, чтобы завтра не тратить время на поиски?

— Разве кто возражает? — произнес я, и через минуту он уже исчез.

Аннабел внимательно посмотрела на меня. В ее по-детски круглых глазах читалась какая-то нерешительность.

— Я до сих пор не научилась распознавать, когда вы поступаете жестоко с сержантом, а когда добры к нему.

— Для Полника это тоже загадка, — уклончиво заметил я, потому что меня самого иногда мучила в связи с этим совесть.

— Он тоже не знает, как вы к нему относитесь?

— Почему же не знает? Я его очень ценю…

Она свела брови, о чем-то задумавшись:

— Скажите-ка мне вот что, Эл. Думали ли вы когда-нибудь о женитьбе?

— Нет, — ответил я чистую правду.

— А задумывались ли о том, что станете делать, когда состаритесь? — Голос у нее звучал жалобно.

— Конечно! — Я кивнул несколько раз головой и заявил без смущения: — Стану принимать пилюли для сохранения половой активности.

Раздалось яростное крещендо на машинке. Аннабел напечатала чуть ли не половину листа, затем вытащила его из каретки и порвала на мелкие кусочки. Зато я успел вовремя заметить, что ее рука потянулась с совершенно определенным намерением к тяжелой металлической линейке, лежавшей на ее столе, и поспешно бросился к выходу.

Никак не возьму в толк, почему такая очаровательная блондинка, как Аннабел, думает о каком-то замужестве, когда имеет возможность хоть каждый день назначать свидание с таким не поддающимся никаким женским ухищрениям холостяком, как я? Разве найти девушке кого-то еще лучше Уилера?

Я размышлял на эту тему по пути к своей машине. Конечно, вслух я не высказывал подобных мыслей, опасаясь услышать в ответ совсем не то, что хотелось бы.

Похоже, я и берег озера должны были стать неразлучными друзьями. Если говорить честно, то, если бы у меня был выбор, я бы предпочел посетить дом Мэгнасона, но никак не обитель «отшельника», упомянутого Полником.

Едва заметная, заросшая травой тропинка привела меня к полуразвалившейся хибаре, примостившейся почти у самой воды. Из густых зарослей камыша за самым домом несло сыростью. Отвратительный запах гниющих водорослей проникал повсюду.

Входную дверь — я мог без опасения поспорить на любую сумму — не красили более тридцати лет. Постучав в нее, я в ожидании ответа закурил сигарету, главным образом для того, чтобы заглушить зловоние.

Отворивший мне дверь человек совершенно не подходил к развалюхе-дому. Я бы скорее отнес его к немногочисленной категории тех людей, которые могут зафрахтовать реактивный самолет, чтобы доставить себе удовольствие полюбоваться восходом солнца где-то в Акапулько или Каннах. Его светлые волосы правильнее было назвать ковриком из крутых завитков. Темные очки в толстой оправе скрывали его глаза. Открытая часть лица была сильно загорелой, тонкие, плотно сжатые губы контрастировали с одутловатыми щеками. Рост у него был средний, сверх положенного веса он набрал фунтов двадцать. Одежду его составляли рубашка ослепительно-голубого шелка, именуемого «средиземноморским», очень узкие брюки, тоном посветлее, и галстук в горошек фасона «шарфик». Дополняли картину синие замшевые босоножки. Возможно, темные очки понадобились ему только для того, чтобы не ослепнуть от собственного элегантного великолепия.

— Мистер Шаффер? — спросил я.

— Кто его спрашивает? — У него был четко выраженный южный акцент, но с некоторыми накладками. Так что, возможно, он просто часто бывал в тех местах, подумал я.

— Лейтенант Уилер из офиса шерифа. — У меня было прекрасное настроение, поэтому я великодушно позволил ему взглянуть на свой значок.