— А, черт! Холодно, — поежилась она.

— Видно, Чака нет дома, — предположил я.

— Он был дома, когда я приглашала его зайти на вечеринку. Чертов дурень сказал, что очень устал. Представляешь? Ну-ка, подержи. — И она сунула мне свой стакан, который я едва успел подхватить. — Для мила дружка и сережка из ушка, вот что старая Ирма всегда говорит.

Она исчезла в недрах своей квартиры, а я тем временем допил ее мартини.

Вот. Она дала мне ключ. — Я ему делаю большое одолжение, поливаю цветы и все такое по выходным, а этот паршивец говорит, что он, видишь ли, устал, чтобы зайти ко мне! Так чертовски устал, что даже забыл забрать свой запасной ключ!

Благодарю. — Взамен я передал ей ее стакан.

Если он там спит или еще чего, так подними и приведи ко мне, — она постаралась мне подмигнуть, — а если вы оба, голубчики, захотите прийти, это будет прекрасно. Понятно?

— Ты, Ирма, прелесть, — заявил я отважно.

Она заглянула в свой стакан, и глаза ее вдруг увлажнились.

— Пустой, — проговорила она жалобно. — Верно, какой-то стервец вылакал, пока я не видела!

Я кивнул в сторону полуоткрытой двери:

— Там, кажется, настоящая оргия. Кто-то мне сказал, они льют мартини в пивные кружки.

— Правда? — Она приосанилась. — Ну, я им сейчас устрою!

Я подождал, пока ее поглотит полянка с групповухой и всем прочим, и позволил себе заглянуть к Чаку. На полную инспекцию всех комнат ушло минут пять. Квартира была пуста; все шкафы и ящики очищены. Было впечатление, что он упаковывался и смывался в спешке. Единственной оставшейся вещью была маска из папье-маше, радостно скалившаяся на меня с верха шкафа.

Теперь точно пора домой. Наверное, на своей собственной подушке я, может, буду в безопасности от тех, кто столько дурачился надо мной.

Войдя домой, я первым делом налил себе виски со льдом и вставил кассету в плейер. Мягкий перебор гитарных струн несколько меня расслабил. Чуть погодя я отправился в ванную и долго плескался под душем.

Обтеревшись насухо, я решил, что мне не повредит еще порция выпивки, и, как был нагишом, потопал на кухню.

Там на столе стояла сумка с продуктами, которые я не покупал, и, пока я пытался сообразить, откуда они взялись, сбоку кто-то вынырнул. Глубоко посаженные серые глаза широко распахнулись, внимательно обозревая мои достоинства. Гостья плотоядно усмехнулась:

— Внешность, допустим, я знаю, но и все остальное впечатляет. На первый взгляд, по крайней мере.

Мне очень хотелось наподдать ей как следует и уйти. Всему свое время и место, я практически ее не знал. Но через десять минут, полностью одетый, я вновь появился на кухне. Мэриан Нортон энергично-весело нарезала сочное мясо. На ней было простое бело-голубое платье, столь тонкое и легкое, что кое-где просвечивалось ее тело. Я мог разглядеть небольшую высокую грудь и тонкую полоску белых трусиков — единственного, что было у нее под платьем.

— Ну вот, — сверкнула она хищными белыми зубками. — Вы и вернулись. Но теперь, когда вы одеты, совсем не интересно.

— Что случилось? — спросил я, не спеша отрывая взгляд от ее персиковых грудок.

— Ну, когда я положила трубку, то решила, что была с вами слишком резка и должна принести извинения. То есть вы не виноваты, что вы… так что я тут. — Она ослепительно улыбнулась. — Ваш консьерж не возражал, чтобы я к вам зашла. По его реакции я поняла, что это обычная вещь. Он и глазом не моргнул. — Она приостановилась и дорезала еще немного мяса. Не хотите ли оказать мне услугу и налить что-нибудь?

Я приготовил нам с ней выпить:

— Что мы едим?

— Бифштекс с каперсами, картофель фри, цуккини в сухарях. Я делаю две вещи по-настоящему здорово, и одна из них — готовка. Теперь убирайся из кухни, ужин будет через пятнадцать минут.

Еда была восхитительна, вино хорошим, гитара создавала прелестный фон. Полчаса спустя я был преисполнен блаженства. Мэриан Нортон убрала посуду, уселась на диван и слегка вздохнула:

— Напоследок неплохо бы выпить. Как ты думаешь?

— Конечно. С содовой, без?

— Со льдом.

Я приготовил и сел рядом с ней, но не слишком близко, опасаясь проявлений чувств после еды, питья и всего остального.

— Твой босс вернулся в офис сегодня? — спросил я как бы между прочим.

— Нет. — Она отхлебнула виски. — Должно быть, где-то задержался.

— Ты давно у него работаешь, Мэриан?

— Несчастные две недели. — Она поморщилась. — Я, наверное, трачу свои таланты. Большую часть времени его там не бывает, да и когда бывает — разница невелика.

— Ты встречала его сестру?

Она слегка повернулась и посмотрела на меня в упор:

— Что это, Эл? Форменный допрос?

— Просто любопытство.

— Нет, никогда.

— Это ее фото на столе?

— Да.

— Ты это знаешь, потому что он тебе сказал?

Она откровенно зевнула:

— Ну да, кто же еще?

— Мэриан, дорогуша, ты замечательно готовишь, но скверно врешь.

— Я — что?

— Врешь неважнецки. Я виделся с Роной Генри два часа назад, и она совсем не похожа на ту девушку на фото. Только не говори мне, что Чак не знает, как выглядит его родная сестра!

— Ну, на самом-то деле Чак не говорил мне, что это фото его сестры. Просто я знаю, что она с ним связана по делам, ну и подумала: это, должно быть, ее фотография. Разве не так?

— Все равно не вяжется.

Она покорно пожала плечами:

— Ну, не знаю. Я думала, ты мне поставишь хорошую оценку за усердие. — Ее глаза сверкнули. — Ты что, собираешься делать из этого судебный процесс?

— Кто-то уже сделал из этого процесс об убийстве, — ответил я жестко, — когда пустил ей пулю в лоб вечером в прошлую пятницу.

Она содрогнулась, лицо ее посерело.

— Ты смеешься! Ты шутишь!

Я продолжил:

— Потом кто-то из ему одному известных дьявольских побуждений решил убрать тело с места убийства. Пока я не смогу найти кого-нибудь для ее опознания, я не могу вести расследование.

Она допила залпом спиртное и подвинула стакан в мою сторону:

— Могу я попросить еще?

— ШЛюХИ, — произнес я, она вздрогнула как от удара. Я пояснил: — То есть школа любви холодных интеллектуалок. Ты ведь состоишь там, верно?

— С чего ты взял? — спросила она подавленно.

— Так вдруг все сошлось. Твоя реакция по телефону, когда ты впервые узнала, что я полицейский: только мне ищейки не хватало! Но потом что-то заставило тебя переменить отношение. Или, может быть, кто-то?

— Буду очень признательна, если ты мне еще нальешь, — прошептала она.

— О’кей. — Я взял у нее стакан. — А я буду очень признателен, если получу от тебя, Мэриан, дорогуша, правдивые ответы. Иначе, у меня такое странное предчувствие, что я начну действовать как настоящий полицейский.

Я прошел на кухню и вернулся с наполненным стаканом. Она вымученно поблагодарила меня и уткнулась носом в холодное стекло стакана.

— Могу я разок позвонить?

— Своему адвокату, разумеется, — усмехнулся я.

— Пожалуйста, Эл!

— Да на здоровье.

Она подошла к телефону и набрала номер:

— Это Мэриан. Я у Уилера дома, он только что уличил меня во лжи насчет фотографии на столе у Чака… Да, я понимаю! Но какого черта Рона говорила с ним два часа назад, если… Хорошо! Он еще говорит, я член школы и если он не добьется от меня правды, то станет действовать полицейскими методами — я ему верю! Нет, я не соблазнила его… Да… да… и это тоже! Я ему скажу, но не знаю, поверит ли он мне… Ладно, но тебе лучше приехать сюда поскорее!

Она повесила трубку и повернулась, приняв довольно чопорный вид.

— Вы поверите мне, если я скажу, что как… э-э… младший член организации ШЛюХИ только что получила указания?

— Возможно, после того, как услышу, какие это указания.

— Мне велено не говорить вам ни слова. Я должна немедленно отправиться домой. Э-э… старший член организации прибудет сюда через полчаса и ответит на все ваши вопросы.