Уже футов через десять картина резко изменилась. Кусты сделались совершенно непроходимыми, трава достигала колен. Толстенные деревья росли практически одно рядом с другим, их густые кроны переплетались, затрудняя проникновение света. Я остановился и какое-то время прислушивался, затем уловил где-то впереди нарочито медленные шаги незваного гостя, но через пару секунд все стихло.

Тут требовался охотник-индеец, а не полоумный лейтенант, чтобы бесшумно подобраться к неизвестному! Но возможно, могла сработать противоположная стратегия? Если я неожиданно стану шумно продираться сквозь заросли, этот тип может испугаться и сделать то же самое? Тогда я хоть в точности определю его местонахождение…

Должно быть, я таким манером преодолел солидное расстояние, пока до меня не дошло, что раздающийся треск и шум создавал я один… мои ноги и мое сердце сразу же остановились, после чего тишину нарушало лишь мое тяжелое дыхание, а в голове промелькнула горестная мысль о том, что, мягко выражаясь, действовал я не наилучшим образом. Умный коп стал бы преследовать неизвестного только на хорошо освещенной улице, причем за компанию прихватил бы парочку машин с полицейскими в форме!

Раздумывать на эту тему дальше у меня просто не хватило времени, потому что чья-то рука, походившая на стальной трос, обхватила меня сзади за шею и лишила способности сопротивляться, а пальцы, напоминающие туго закрученные пружины, без всякого труда отобрали пистолет.

Все же я ухитрился изо всей силы лягнуть его ногой и почувствовал удовлетворение, услышав вопль, но после этого он еще сильнее сдавил мое горло, и у меня перед глазами мелькнула ослепительно белая комета.

«Ночь присылает охотника!» — услышал я чей-то скрипучий голос, после чего перед глазами вспыхнул целый фейерверк.

Последним отчаянным движением я сильно откинул назад голову, пытаясь ударить его по физиономии, но почувствовал лишь резкую боль в шее.

Вселенная взорвалась, на мгновение озарив все слепящими вспышками, но сразу же наступила кромешная темнота, и я провалился в бездонную яму.

— Лейтенант, вы в порядке? — требовательно спрашивал взволнованный голос.

Я сощурился от безжалостного света, бившего мне прямо в глаза.

— Если вы уберете этот проклятый прожектор, — с трудом произнес я, — возможно, я сумею это выяснить.

— Извините!

Луч прожектора соскользнул с моего лица, осветив стволы деревьев. Мне казалось, что моя голова твердо вознамерилась соскочить с плеч, когда я с трудом ухитрился принять сидячее положение. Какой-то мерзавец превратил все мускулы у меня на шее в волокнистое месиво; что касается горла, то, видимо, этот же безумец ради забавы провел по нему несколько раз тупой пилой.

— Ну, как вы себя сейчас чувствуете? — бодро осведомился тот же недоумок.

— Великолепно, — прохрипел я, — просто великолепно! Как бы вы себя чувствовали, если бы какой-то безумец едва не придушил вас, а? Я чувствую себя замечательно, если не считать пары небольших увечий, вроде свернутой шеи и придавленной грудной клетки. Думаю, что именно шея какое-то время будет причинять мне известные неудобства, пока я к этому не привыкну. Я имею в виду, что мне придется разгуливать с головой, которая постоянно будет валиться то на правое плечо, то на левое…

— Судя по вашему голосу, все о’кей. — Говоривший нашел возможным хохотнуть. — Вам помочь подняться?

— Нет! — возмутился я.

Этот мерзавец поймал меня на слове и предоставил возможность пару раз свалиться ничком на землю, пока, наконец, у него не проснулась совесть и он не поднял меня на ноги. Сначала я немного постоял, ожидая, когда деревья перестанут прыгать вокруг меня, потом мы медленно двинулись назад к дому. Он крепко держал меня за плечо, но теперь я уже не спорил, потому что не люблю повторяться, да и моя физиономия не жаждала снова соприкоснуться с землей.

Когда мы выбрались из первобытных зарослей на аккуратно подстриженную лужайку, я увидел, что французские двери гостиной были широко распахнуты и небольшая группа людей стояла снаружи, с неослабевающим интересом наблюдая за нашим приближением. Я внезапно испытал подобие удара в солнечное сплетение, когда узнал среди них знакомый черный с красным атласный халат, потому что вплоть до этого момента был уверен, что поддерживает меня рука Бомона. Тут я быстро повернул голову и при свете, падающем из окон дома, разглядел, что рядом шагает Дики Гембл, а вовсе не хореограф.

Гембл мне подмигнул, возможно желая подбодрить, но на меня это произвело удручающее впечатление. Во всяком случае, я с трудом удержался от желания стереть покровительственную усмешку с его физиономии тыльной стороной ладони.

— С вами не так-то легко договориться, лейтенант, если бы я знал об этом, никогда не отправился бы вас разыскивать!

— А все же как получилось, что вы отправились?

— После того как вы отсутствовали достаточно долго, Наташа запаниковала и захотела, чтобы Лоренс пошел на поиски, — весело объяснил он, — но маэстро вежливо отклонил предложение. Может быть, посчитал, что, не дай Бог, испортит этот яркий шлафрок в высокой траве, а? Во всяком случае, Наташа влетела в мою комнату, как будто загорелся дом, с душераздирающими воплями о том, что лейтенанта только что прихлопнул бродяга где-то за лужайкой.

— Полагаю, мне повезло, что вы спите не раздеваясь, — сказал я угрюмо, глянув на его ветровку и узкие черные джинсы.

— Я сплю нагишом, лейтенант, — ответил он лишенным всяких эмоций голосом, — но бегать среди ночи между деревьями совершенно голым в поисках только что убитого лейтенанта, в то время как убийца может еще находиться поблизости? — Он слегка пожал плечами. — Откровенно признаться, это не кажется мне особенно приятным!

— Вы убиваете меня, — горько произнес я, — фактически, вы просто уничтожили меня, выражаясь словами одного из ваших самых отталкивающих приятелей-балетоманов.

— У милейшего Лоренса имеется особый дар находить нужную фразу, — пробормотал Гембл. — Ага! Сюда идет Сисси, и у нее опять в глазах тот же огонек! — Он вновь хохотнул, я в жизни своей не слышал такого мерзкого звука. — Могу поспорить, вас сейчас начнут обхаживать, облизывать, и в скором времени вы превратитесь в ее очередной будуарный трофей, лейтенант. В вашем теперешнем состоянии вы ничего не сможете предпринять.

— Но ведь вы не оставите меня этой безумной тигрице, — взмолился я, — я болен.

— Вам-таки хочется спасти то, что от вас осталось, лейтенант? — усмехнулся Гембл. — Вам, конечно, это понадобится!

И тут он отпустил мою руку и отошел в сторону, уступая дорогу блондинке, которая заключила меня в объятия и прижала с такой силой к своей пышной груди, что в следующее мгновение я уже уткнулся носом в глубокую впадинку.

— Ох, бедняжка, — горестно запричитала она, — ну как вы себя чувствуете?

— Как цыпленок, вернувшийся в свой курятник, — буркнул я без всякого энтузиазма, — отойдите от меня, прошу вас!

— Вы еще легко отделались!

Голос у нее звучал нежно, но ее хватка была воистину железной. Какое-то мгновение мне очень хотелось вцепиться в нее зубами сквозь черное кружево и посмотреть, как это будет воспринято.

— Мы должны вернуть вас снова в дом и посмотреть, не нужно ли вызвать врача, — решила она, — дорогой, вы же можете умереть от потери крови.

Я застонал и ценой неимоверного усилия освободился из ее сокрушающих объятий.

В следующее мгновение мощная рука схватила меня за запястье и потащила к остальным обитателям дома, столпившимся возле двери.

— Не волнуйтесь, Сисси, — поспешил успокоить ее Гембл, — лейтенант сам не понимает, что говорит. Полагаю, еще не оправился от шока. Наверное, его надо уложить в постель.

— Вы…

Его предательство настолько потрясло меня, что я просто не нашел нужных слов, только уставился на него вытаращенными глазами. Он же без тени смущения потащил меня к группе любопытных.