Элли Мэй вздрогнула.

— Что это? — спросила она дрожащим голосом.

— Не знаю, — ответил Джим. — Тут ужасно темно.

Куда они направляются? И что движет их, теперь, когда мотор стих?

Впереди показался свет. Лодка медленно приближалась к нему, пока не оказалась между двумя выступающими каменными стенками. И остановилась она так неожиданно, что детей сбросило с сидений.

По обе стороны виднелись ещё такие же узкие пространства между стенками. В двух их них стояли лодки. Обе пустые. Джим посмотрел на Элли Мэй.

— Прибыли, — сказал он. — Только куда?

— Я так думаю, на остров под пузырём, — ответила девочка. Она оглядывалась. — Только… тут никого нет. Куда… куда подевалось то существо?

Джим испытывал облегчение от того, что их никто не встретил. Они сумели пробраться под купол. Может, теперь лучше вернуться. Он коснулся приборов: никакого результата.

— Может, посмотрим? — спросила Элли Мэй. — Может… оно не мертво… только ранено…

Она была уверена, что существо мертво, но сидеть и ждать неприятностей — Элли Мэй так не привыкла. Всегда лучше идти им навстречу. И иногда можно победить их, если пойдёшь вперёд.

— Может быть… — неохотно согласился Джим. Элли Мэй права: просто сидеть здесь и ждать ничего хорошего не даст. Хотел бы он иметь пистолет — впрочем, он не умеет стрелять, или палку, или камень — хоть что–нибудь. Он осмотрел лодку. Ничего.

— Пошли! — Элли Мэй уже выбиралась на берег. Джим последовал за ней. Впереди в стене открывался туннель. Если не считать воды, его отверстие — единственный выход отсюда.

Дети не торопились. Шли медленно, осторожно осматриваясь, следя за всем, где можно спрятаться. Так они и вошли в туннель. По стенам в нём шли слабо светящиеся линии, которые всё же давали достаточно света.

Сначала туннель поднимался, потом пошёл ровно. Впереди замерцал свет. Дети заторопились туда.

И выбрались в огромное помещение, похожее на пещеру. Большую часть её пола занимал бассейн, как будто неглубокий. Бассейн был разделён на части невысокими стенками, их поверхность чуть выступала над водой.

В противоположной стене этой огромной комнаты виднелась другая чёрная дыра в стене, но она только чуть поднималась над поверхностью воды. А по краю бассейна, недалеко от детей, что–то двигалось.

Элли Мэй закричала. Существо, похожее одновременно на паука и краба, большое, щёлкая мощными челюстями, погрузилось в воду и направилось между стенками к дыре в противоположной стене.

А там, где оно только что было, осталось что–то похожее на длинные листья, зелёные, с коричневыми пятнами. И толстый стебель, сломанный или перерезанный на несколько кусков. И из порезов вытекала густая зеленоватая жидкость.

— Что это? — Элли Мэй сделала осторожный шаг, потом другой, разглядывая растерзанные останки, которые лежали на камне.

— Какое–то растение… — Джим смотрел туда, где в воде исчезло существо с клешнями. Оно двигалось так быстро. И оно очень не понравилось мальчику.

Элли Мэй присела, разглядывая листья и стебель.

— Ой, смотри! Видишь… — девочка указывала на большой лист.

Джим, продолжая посматривать на воду, подошёл ближе. Лист лежал на камне, и по краю его шли какие–то шарики. Прежде чем Джим смог возразить, Элли Мэй пальцем коснулась одного из них. Шарик выкатился на камень и упал бы в воду, если бы Джим не остановил его ногой.

Мальчик подобрал шарик. Тяжёлый, примерно такого размера, каким играют в камушки. И металлический. Но что он делал в листе?

— А вот ещё — видишь? — Элли Мэй подбирала шарики, и не только с листьев. Они лежали и на камне. — Что это?

Джим покачал головой.

— Не знаю. Может, лучше их не трогать, — однако сам он не выпустил тот, что подобрал. Это место гораздо необычнее Города. Город и роботов, охранявших его, он понимал. Но здесь такое странное место — разорванное растение и краб… Что всё это значит?

Элли Мэй, держа в руке металлические шарики, встала и осмотрелась.

— Чем это было? — повторила она молчаливый вопрос Джима. — Какое странное место. А как ты думаешь, что ЭТО?

И она указала на стену перед ними. Там в камень была вделана металлическая сетка, словно оконный экран. Джим подошёл к ней поближе. За ней ничего не было видно, кроме ровной гладкой пластины.

Элли Мэй вздрогнула.

— Мне это место не нравится. Пошли отсюда, Джим.

Девочка подальше обошла сетку и направилась назад, к лодке. Но тут Джим заметил кое–что ещё — волнение в воде в одном из углублений между стенками.

— Пошли! — он схватил Элли Мэй за руку — Там что–то есть…

И не одно, подумал он. Элли Мэй отступила на шаг–два, потом остановилась, упираясь.

— Слушай! — сказала она.

— Что слушать? — и тут же Джим понял. Не слова возникали в голове, как при мыслях ко’отов, а скорее чувства.

Элли Мэй стояла неподвижно, повернув голову так, чтобы видеть низкое отверстие в противоположной стене, в котором плескалась вода. Она пыталась уловить мысль. Но это был не мысленный разговор, как у неё с Мер.

— Кто ты? — она задала этот вопрос мысленно и вслух, как будто звуки здесь тоже были важны.

— Смотри! — Джим дёрнул её за руку, заставив повернуть голову.

Решётка на стене больше не была серой, как камень. По проводам пробежали искорки, и решётка засветилась, как внутренняя сетка тостера.

Джим выпустил руку Элли Мэй и подошёл ближе к сетке, хотя не совсем близко. Свет, пробегавший по проводам, исчез. Сетка снова стала серой и мёртвой.

— Кто ты? — повторил Джим вопрос Элли.

И снова по проводам пробежали огоньки. Элли Мэй показалось, что она поняла.

— Это не мысль. Это как машины в городе, нужно разговаривать вслух.

Провода снова потускнели. Джим смотрел на них.

— Не на все слова реагирует, — задумчиво проговорил он. — Почему?..

— Может, на слова и мысли вместе, — предположила Элли Мэй. — Я делала именно так, когда она ожила в первый раз.

— Но ведь Люди Города не говорили мыслью, — медленно сказал Джим.

Элли Мэй перевела взгляд с сетки на воду. Там что–то шевелилось. И — оно чего–то хотело. Оно было испугано, но шло к ним, потому что то, что ему было нужно, — очень важно. Необходимо!

— Ему нужны мы… — сказала она. — Ты разве не чувствуешь?

Джим кивнул.

— Нам лучше уйти. Возможно, это ловушка!

Вода вдоль одной из стенок заволновалась. Из неё показалась верхушка растения. Листья, прижатые к стеблю, расправились, как только оказались в воздухе. Растение продолжало приближаться к детям.

Оно было очень похоже на то, разорванное на куски, но гораздо больше и двигалось, словно животное, а не растение с корнями.

Элли Мэй склонилась к краю бассейна. Два верхних листа на толстом стебле повернулись к ней, как глаза.

— Оно боится! — негромко сказала Элли Мэй. — Оно пришло, но боится!

Джим тоже чувствовал этот страх. Тот же страх, который ощутил во время полёта над островом под куполом. Но растение не может ни думать, ни чувствовать! Что же это?

Верхушка с листьями приблизилась. Растение ещё выше поднялось над водой. Если бы оно выбралось на берег, то оказалось бы выше детей.

Элли Мэй увидела круглые, похожие на верёвки отростки, отходившие от стебля ниже широких листьев. Эти отростки разворачивались и прикреплялись к стене под водой. Закрепившись, они натягивались, и растение подтягивало себя вперед.

В самом растении ничего страшного не было. Страшно было, что оно знало о них. Что оно пришло для встречи с ними!

Дети вздрогнули от щёлкающих звуков. Они оглянулись. Экран снова засветился, но на этот раз неравномерно, некоторые проволочки светились, другие нет.

— Растение — оно пытается говорить! — Элли Мэй махнула в сторону экрана. — Пытается говорить с нами с помощью этого!

— Но мы–то его не понимаем, — Джим вслушивался в щёлканье и смотрел на растение. Оно раскачивалось и размахивало нижними листьями под двумя верхними, которые оставались неподвижно обращенными к детям. Как настоящие глаза.