Никаких следов Тиро и Мер.

— Элли, — умудрился прохрипеть Джим, — ты знаешь, где мы?

Она рассмеялась. Такую Элли он не знал; этой девочке, кажется, всё равно, что с ней будет.

— Это что–то вроде самолёта, — быстро ответила она, — только он летает гораздо выше обычных самолётов. И мы прилетели к ещё одному. Наш входит внутрь того. Может, мы полетим на луну! Мне всё равно! — она снова рассмеялась, и её косички задрожали. — Может, на луне лучше, чем там, где я была…

Джим сглотнул. Он возился с ремнём, тот неожиданно расстегнулся, и Джим смог его снять. Элли сошла с ума, просто сошла с ума!

— Мы в летающей тарелочке?

— Ничего не знаю о летающих тарелках, — ответила она. — Но мы здесь, правда? Мер и Тиро, они привели нас сюда… вместе со всеми этими кошками. Мер говорит, что они их дальние родственники, что племя Мер когда–то жило с нами. Потом что–то произошло, и очень долго такие, как Мер и Тиро, не появлялись у нас. Кошки, которые остались, изменились. Некоторые настолько, что не смогли ответить на сигнал…

— Кто тебе всё это рассказал? Мер?

Элли кивнула.

— А что это за сигнал?

Впервые за всё время счастливое выражение сошло с лица Элли.

— Что–то плохое, очень плохое может случиться с нашим миром. Мер и остальные, они боятся. Поэтому они пришли, чтобы увести своих родственников в безопасное место.

— Что–то плохое… — повторил Джим. Война? Неужели снова война, на этот раз атомная?

— Если они знают об этом, то почему не остановят?

Элли презрительно посмотрела на него: «Как? Люди такие твердолобые. Ты думаешь, они станут слушать животное… какую–то кошку… которая говорит им, что они поступают неправильно? Люди всегда считают, что знают лучше».

Джим вынужден был согласиться, что она права. «Я лучше знаю…» — Джим словно всю жизнь это слышит. Он мог себе представить, что произошло бы, если бы Тиро, скажем, вошёл в Белый Дом и заявил президенту, что нельзя начинать войну. Даже если бы президент ему поверил, тогда другие сказали бы, что он спятил, поверив кошке! А Тиро не может обойти весь мир, убеждая людей.

— Мер говорит, что мы особенные. Мы понимаем их мысли, которые они нам посылают. Люди давно уже разучились это делать, — продолжала Элли. — Так я смогла найти Мер.

— Может быть, но что же нам делать сейчас? — Джим подошёл к главному. — Они привезли нас сюда. Тиро сказал, что они боялись, что мы расскажем другим об их корабле… или что у них… и он должен был нас взять. Но где они будут нас держать?

— Мне всё равно. Ничего из оставшегося мне не нужно, — заявила Элли. — Я хочу быть с Мер и, может, участвовать в её приключениях. Бабушка умерла. И, наверное, на самом–то деле никакого дома, куда бы я могла уехать, нет. Но я найду место для себя и для Мер!

— Хотел бы я знать, что они с нами сделают, — Джим вовсе не испытывал такой уверенности.

«Люди! — предводительница Ана была так удивлена, что шерсть у неё на спине встала дыбом. — Невозможно сейчас иметь дело с людьми! Вы немедленно сотрёте их воспоминания и вернёте…»

«Я предъявляю свои права на девочку!»

Наступила тишина, только головы поднимались и поворачивались, спины напрягались. Ана и Фледи холодно смотрели на Мер.

«По праву нашего древнего Закона, я предъявляю права на девочку, — Мер повторила, не дрогнув под свирепым взглядом старейших. — Такой обычай известен в нашей истории».

«Человека невозможно приручить», — возразил Фледи.

«Девочка установила со мной мысленный контакт. Она очень молода. Ведь наших котят можно научить. Если она слышит мысли, она сможет и научиться. Разве не такова логика, которой мы так гордимся?»

«Ты понимаешь, что означает твоё требование, младшая сестра? Ты, и только ты одна, понесёшь за неё ответственность. Её поступки будут считаться твоими. Если она проявит себя враждебно, ты тоже перестанешь быть нам родственницей, и тебя изгонят, — серьёзно мыслила Ана. — Это задача не по силам большинству ко’отов. Подумай, младшая сестра, прежде чем дать обещание. Такое обещание ты должна будешь исполнять всю свою жизнь».

«Я это знаю. Но она родственна мне по мозгу. Я не могу просто предоставить её той судьбе, которая ожидает людей».

«А мальчик?» — вопрос задал Фледи. Он перевёл взгляд с Мер на Тиро. Все ждали.

Тиро выставил когти. В этот момент он чувствовал себя очень нелогичным, почти по–человечески, он даже оглянулся на Мер. Это она своим безрассудством втянула его. Он не хочет делать такое же заявление о Джиме. Но всё же мальчик многообещающий. Однако предъявить на него права перед всеми ко’отами, взять на себя такую ответственность — совсем другое дело. Логичный выход таков: он должен согласиться на изменение воспоминаний Джима, вернуть его в следующий прилёт за беженцами и совершенно позабыть о нём. Вот что будет разумно. Но… он просто не может. Если он не повторит то, что сделала Мер, больше никогда он не станет прежним Тиро, каким всегда себя считал. Добровольно или недобровольно, он должен последовать за Мер. И постараться укрепить мозговой контакт с Джимом. Он надеялся, что Мер права, что этих людей, как и котят, можно научить.

«Я предъявляю свои права на мальчика», — сказал он, принимая на себя всё, что с этим связано. И почему–то Тиро был глубоко, абсолютно нелогично счастлив.

Элли рассмеялась, и Джим, рассматривавший приборы, быстро оглянулся.

— Они это сделали! Мер и Тиро сказали, что мы можем остаться с ними!

— Откуда ты знаешь… — начал было Джим, но тут тоже ощутил уверенность. Тиро… он нужен Тиро, по–настоящему нужен!

Джим сел на мягкий пол. Теперь, когда решение было принято, он тоже почувствовал себя свободным, как и Элли. После смерти мамы и папы на Земле у него никого нет, а впереди самые невероятные приключения. Он и Тиро, Элли и Мер — словно вступаешь в тёплый круг. Их ждёт совсем–совсем другое будущее, но он больше не боится, теперь вокруг него родичи. Родичи? Какая–то небольшая часть сознания продолжала сомневаться, но вот и она удовлетворилась. Джим посмотрел на дверь. Скоро придёт Тиро. Всё в порядке, отныне всё будет в порядке.

Дул ветер, трава шелестела и гнулась, а вверху светило тёплое солнце. Но небо — здесь оно вовсе не голубое с белыми облаками. Нет, оно слегка зеленоватое. И трава, шелестящая и гнущаяся, — очень тёмная, такой Джим Эванс никогда не видел, кое–где по ней пробегали жёлто–коричневые полоски. Но в траве тут и там пестрели цветы с пятью лепестками цвета неба.

Мальчик глубоко вдохнул. И воздух здесь другой. Запахов, которые он ощущал всю своё короткую жизнь, нет. Но есть другие, незнакомые. Он осторожно осмотрелся. Всё больше и больше небольших отличий, всё более заметно отсутствие знакомого. Впервые с того времени, как он покинул свою родную планету, Джим слегка испугался.

Рядом с ним Элли Мэй Браун широко развела руки, словно хотела обнять траву и весь этот чужой мир — Зимморру.

— Просто отлично! Никаких грязных зданий, никакой вони. Как дом бабушки в деревне! — воскликнула она и негромко рассмеялась. — Мне кажется, это как сон! Никогда не думала, что мы окажемся в таком прекрасном месте!

— Но… оно же совсем другое, — тревожно возразил Джим. — Разве ты когда–нибудь видела зелёное небо? А посмотри сюда, — он указал на цветок, — зелёные цветы. Разве ты видела такое?

— Может, и нет, — согласилась Элли. — Но не понимаю, почему один мир должен быть точно таким же, как другой. Это мир Мер и Тиро. И мне он кажется прекрасным!

Джим чуть повернул голову и взглянул на маленький космический челнок, из которого они только что вышли в этот новый день. Из открытого люка за ними внимательно наблюдали Тиро, его чёрная шерсть сверкала вся, до последнего волоска, и Мер, с её тусклой серо–белой шерстью. Тиро не кот (хотя Джиму трудно не думать так о нём). Он ко’от, потомок древней расы космических исследователей.