уважением рассматривал голый череп хозяина беседки. Бедный дворянин! До чего

же ты дошел? Осталась у тебя только вот эта великолепная плешь. Впрочем,

сам-то Иосуб ни о чем таком и не думал. Начхать ему на его родословную.

Написал вот на столбе "званок" - и ладно. Кому нужно, пусть читают эти

бумаги. А он и без грамоты объегорит кого угодно. Потому, может, и

выслушивает руководителя района без особой опаски.

- Вот так, мош Иосуб, - спокойно говорит Шеремет, - ты, верно, забыл

про закон, который строго наказывает за "штапель".

- Помню я про этот закон. Как же не помнить! Но он действует лишь на

территории Молдавии.

- А ты разве в Турции живешь, мош Иосуб? - хмурится Шеремет.

Иосуб пропускает эти слова мимо ушей. Старается перевести разговор на

другое:

- Но вы, товарищ секретарь, ничего не сказали про мое вино. Неужто не

показалось?

- Отчего же? Вино превосходное. Но я говорю о другом твоем вине - о

том, которое пополам с водой. Смотри, мош Иосуб, как бы тебе не попасть в

такое место, где твой радикулит взыграет так, что ты свету вольному не рад

будешь. Понял, старина? Смотри. И не говори потом, что я тебя не

предупреждал! Ведь ты позоришь весь наш район. К тебе, черту лысому, иной

раз приезжают разные знаменитости. Прославили тебя на всю страну эти олухи -

кинематографисты. А вдруг и они раскусят тебя, узнают, что ты за фрукт.

Расчухают и твое паршивое вино. Что тогда? И мне попадет вместе с тобою? Как

это, спросят они, товарищ Шеремет терпит такого типа в своем районе?..

Скажи, мош Иосуб, как мне быть? Посоветуй, что я должен сделать с тобой.

Человек такого знатного происхождения мог бы потчевать своих "высоких

гостей" настоящим вином, как это делают порядочные подгоряне. Ты ведь не

какой-нибудь плебей, а дворянин. Ну, что скажешь?

- Да что тут скажешь? Подумаю.

- Подумай, и хорошенько подумай. А то угодишь в места не столь

отделенные. Там, правда, у тебя, мош Иосуб, времени будет побольше для

обдумывания своего житья-бытья. Да вот как бы твой радикулит не

взбунтовался. Он не даст тебе возможности спокойно предаваться размышлениям.

Надеюсь, ты понял, о чем идет речь?

- Понял, - уронил Вырлан потерянно.

- Ну и отлично!

Двор Иосуба Вырлана Шеремет покинул в мрачнейшем состоянии духа.

Посылал проклятья всем районным руководителям потребительской кооперации.

Нужно, бушевал секретарь, привезти их всех к этому Иосубу и заставить

отведать его "мордоворота" - может быть, после этого они хоть немного

"шевельнут мозгой". Понатыкали повсюду вонючих забегаловок и рады: план

выполняется по продаже вина. А кому нужно такое выполнение, когда вино

продается в гадюшнике?! Поучились бы у этого плешивого прохвоста, как

обставлять торговлю. Вино у него дрянь, но в беседке, в тени, под

виноградными гроздьями и оно покажется райским напитком. В придачу ко всему

по всей беседке расставлены старинные горшки, кувшины. Даже ржавый замок

выставлен. На старину теперь мода. Вот и катят к Иосубу работники кино на

своих машинах прямо из Кишинева. Старый этот лис по части гешефта заткнет за

пояс любого деятеля из потребсоюза, а не только наших кооператоров, этих

безмозглых истуканов, черт бы их побрал совсем! Сиднем сидят в своих

креслах, а безграмотный старик обделывает свои дела за милую душу, морочит

голову приезжим своими дикими россказнями, заманивает их примитивной

экзотикой и эстетикой... Правда, кое-кто раскусил мошенника. Ваш Илие

Унгуряну грозится снести погреб Иосуба своим трактором, потому что попался

как-то на удочку Вырлана с отпечатками своих лапищ. Развалить погреб,

конечно, можно. Можно и упечь владельца погреба в каталажку. Не такое уж

трудное дело - посадить человека за решетку. Прохвост-то прохвост этот

Иосуб, но он хорошо знает, что стаканчик вина должен быть подкреплен и к

месту сказанным словом, и букетиком цветов, и гирляндами виноградной лозы,

свисающей над беседкой. И плацинды, которые горяченькимн подаются Вырланом к

тому стаканчику, - ну кто же удержится от того, чтобы не заглянуть в ею

беседку! Гак-то вот и текут денежки в широкий карман Иосуба!..

Шеремет до того распалил себя, что, кажется, готов был растерзать

председателя райпотребсоюза. Наверное, Алексей Иосифович не будет

откладывать надолго свое объяснение с этим деятелем. А пока секретарь

райкома стоял у ворот Вырлана и продолжал яростно отчитывать (за глаза)

потребкооперативщиков, которые не умеют торговать вином, на беду государству

и на радость таким вот умельцам, как Иосуб Вырлан. Откуда они берутся, эти

Вырланы? Кто их плодит? Да мы сами! Спекулянты и жулье - естественные детки

нашей глупости и лени. Наше неумение или нежелание подумать - благодатная

почва, на которой с непостижимой быстротой вырастает изворотливое племя

тайных и явных гешефтмахеров, которые для наживы умеют и думать, и "дело

делать"!..

Шеремет сел в машину рядом с шофером. Но дверцу продолжал держать

открытой, одною ногой упираясь в покрытую подорожником землю. И в "Волге"

секретарь не мог угомониться, посылал легион чертей на тупые, с его точки

зрения, головы райпотребиловцев. Со стороны можно было подумать, что Алексей

Иосифович ругает за какую-то большую провинность меня.

5

От Иосуба Вырлана я направился в буфет, чтобы купить папирос. Тут,

похоже, уже знали, что в Кукоару приехал Шеремет. Сабина успела полить водой

цементную площадку перед своим заведением. Покропила водой и ступеньки

крыльца. Внутри все помыла и протерла так, что полы блестели, а посуда

отражала солнечные блики. Сама буфетчица облачилась в белый накрахмаленный

похрустывающий халатик, особенно привлекательный на ее ладной фигурке.

- Ого-о-о! - не выдержал я. - Свят, свят! Что за волшебство? Откуда

это сказочное преображение3 А уж не тень ли первого секретаря райкома навела

тут такую красоту?.,

- Без всяких "ого"! - обиделась Сабина, г - Я должна передать буфет.

Мне пришел вызов из педучилища. К первому сентября должна быть в Калараше.

- Тогда мне следует поздравить тебя, Сабина.

- Поздравляйте, если вам так хочется. И скажите мне - но только

честно! - кто бы из двух вам понравился больше: учительница или врачиха?

Если не скажете, я не отпущу вам папирос.

- С учительницами мне что-то не везло, Сабина. Они ухаживали за мной,

а замуж выходили за других. За моряков, например...

- Вы это о Нине Андреевне?

- Ишь ты какой глазастый наперсточек!.. Все разглядела!

- Какой я вам наперсточек! Мне уже скоро восемнадцать исполнится!..

- О! Это уже, конечно, старушечьи лета. Но еще не все потеряно,

Сабина! Не отчаивайся!

Не отвечая на мою шутку, буфетчица неожиданно сообщила:

- А Нина Андреевна вернулась в Кишинев. Работает в музыкальном

училище. У нее есть мальчик, лет пяти. С моряком рассталась... В прошлом

году я пыталась поступить в музыкальное училище... Хотела попасть в рай, да

грехи не пустили. Провалилась на экзаменах с треском. Там и повстречалась с

Ниной Андреевной... А вы все еще любите ее?

- Кого?

- Не притворяйтесь!.. Нину Андреевну... кого еще?!

- Ты плохо знаешь нашу породу, Сабина. Если кого-то полюбим, так уж на

всю жизнь. Однолюбы мы, девочка! Если не смогли жениться на той, которую

любим, - остаемся холостяками, такими, как мош Петраке...

- Вам не стыдно смеяться надо мной?.. Я ведь серьезно спрашиваю. Нина

Андреевна интересовалась вами. Пригласила меня к себе домой и все