не делается. Оставь парнишку. Пускай еще подумает маленько. А покамест

поучится играть на баяне. Прикинет умишком что к чему... из какой дырки у

курицы выходит яичко. Не будем торопиться. Дорогу до Калараша я хорошо знаю.

Сто раз прошел ею туда и обратно. Так что придет время, и мы с Ванюшкой

вместе отправимся по ней. Так, что ли, Ванюша?.. В сорок пятом мы до Берлина

дошли, а уж до Калараша как-нибудь доберемся, черт побери!

Спокойный, располагающий голос бадицы Василе снял-напряженность в доме.

Мальчишка уж не глядел на всех диким камышовым котенком. Повеселевший

Георгий Негарэ опять вспомнил про свой кувшинчик с вином и продолжал угощать

людей, благодарил их при этом за честь, оказанную его семье. Хозяин дома

придерживался того же мнения, что и бадица Василе: время все расставит по

своим местам.

- Товарищ из Калараша верно говорит: хороший голос пропадет, ежели не

поставить его правильно в нужный час. Так давайте же выпьем по стаканчику за

добрый совет. Надеюсь, и мой внук скоро образумится, поймет все как надо.

Если хочет петь, будет учиться. Медведя из лесу приводят диким зверем. А

человек берет власть над ним, научает не только плясать, но даже на

мотоцикле кататься!

Дело явно шло к общему примирению, в результа-те которого все осталось

бы на прежних позициях. Это-то как раз и не устраивало руководителя

кала-рашского оркестра: ему хотелось увезти певуна сейчас же, в тот же день.

Хозяину пришлось показать все свое ораторское искусство, чтобы примирить

теперь музыканта с остальными гостями.

- Правда, не к такому итогу хотелось бы прийти всем нам. И тут товарищ

скрипач из Калараша прав. Но плохой мир все-таки лучше любого насилия. В

этом я согласный с бадицей Василе, - философствовал Георгий Негарэ. -

Ванюшка неглупый мальчишка. Он поймет, что зря упорствовал. Так упрямится

только козел. Ты его на лужайку, к свежей травке ведешь, а он, дуралей,

упирается да еще и мекекает: "Не пойду, сказал - не пойду!"

Все засмеялись Даже на Ванюшкиных губах промелькнуло подобие улыбки.

Был по-прежнему несокрушимо серьезен и суров лишь каларашский музыкант. Он

нервно ходил взад-вперед по избе и говорил с государственной важностью:

- Голос Ванюши принадлежит не ему одному, а всему народу! Как вы этого

не понимаете?! Промедление с учебой в музыкальной школе может оказаться

фатальным для редкого дарования!

Напуская на себя благородный гнев, музыкант не притронулся к хозяйскому

вину; ему, видите ли, не до веселья! Это была бы небольшая беда: в доме было

достаточно гостей, чтобы управиться с кувшинчиком. Георгий Мегарэ

рассчитывал на другое - он надеялся, что после стаканчика районная

знаменитость отпустит душевные свои струны, станет мягче, покладистее. К

тому же стремилась и Аника, жена бадице Василе Суфлецелу, пользующаяся

малейшей возможностью, чтобы быть рядом с мужем. Сейчас она стояла рядом с

главным оркестрантом и пыталась уговорить его выпить вместе с нею:

- Да вы хоть рюмочку!.. А на ребенка зря сердитесь. Он ведь боится

идти к вам... Что с вами, артистами, бывает?.. Стоит прославиться какому-то

из вас, стать любимцем народа, его отравляют...

- Как?.. Кто... кто отравляет?! - Бычьи выпуклые глазищи скрипача

полезли из орбит от крайнего изумления. - Где... кто их отравляет?..

Вместо ответа Аника медленно выпила стаканчик. Деликатненько вытерла

губы. Ее цесарочная головка по величине едва ли была больше вислого носа

прославленного музыканта. Но она с такой легкостью и непринужденностью

осушила стакан, что скрипач смотрел на нее уже не только с удивлением, но и

с испугом. Он даже подошел к ней поближе, словно бы хотел разгадать: куда же

исчезло вино? Не слышно было ни плеска, ни характерных звуков глотательных

движений. Не ситечко же в птичьем горлышке этой крохотули?!

- Кто отравляет артистов? - взревел знатный гость после минутного

замешательства.

- Как будто вы не знаете!.. Отравили же недавно Сулака!..

- К-к-к-то его от-ра-вил?!

- Артистки - кто же еще! - решительно объявила Аника. - Не я же!..

- Чушь!.. Не хочу больше слышать ваши сплетни! - вконец рассвирепел

музыкант. - И минуты не останусь тут более!..

Несчастный бадица Василе! Он надеялся, что Аника будет его союзницей в

беседе с "высоким гостем" и в уговорах упрямого Ванюшки, чтобы тот все-таки

пошел в музыкальную школу. А она, клятая, все испортила, опрокинула полное

ведро с молоком прямо посреди хаты своей глупой выходкой: дался ей этот

Сулак, который никогда не чувствовал себя таким живым, как сейчас!..

Выплеснула псу под хвост с таким трудом надоенное молоко, глупая сорока!

Бадя Василе доил свою символическую корову по-крестьянски неторопливо,

осторожно. А ее черти вынесли с длинным языком! И что же?.. Все полетело

вверх тормашками!..

Разгневанный музыкант из "Чобанаша" не мог найти свою кепку. А бадица

Василе вертелся вокруг него совершенно несчастный: он знал, что эту

жар-птицу не скоро поймаешь еще раз. "Выйти" на знаменитого скрипача ничуть

не легче, чем на какого-нибудь министра. Его оркестр гастролировал постоянно

едва ли не по всему белу свету - попробуй захвати скрипача на месте! Когда

возвращался в Калараш, то и там был неуловим: то он в педучилище, то на

каком-то худсовете, то на репетиции в районном Доме культуры, то в райкоме,

то в райисполкоме - на разных совещаниях, активах, заседаниях.

Взяв всю вину на себя, бадица Василе попытался было проводить капризную

звезду до автобуса, но скрипач ничего не слышал и не видел. Отыскав наконец

свою кепку с маленьким козырьком, он сдвинул ее на одно ухо, долго потом не

мог зажечь спичку, чтобы прикурить от нее. Не знаю, как другие, а я наблюдал

за артистом с восхищением. Восхищала его преданность искусству. Он болел за

него не только душой, но каждым нервом на кончиках своих пальцев.

- Не отрави Сулака артистка, он бы и теперь выступал по телевизору и

радио!..

Этих последних слов "цесарки" скрипач вынести уже не мог. Так и не

справившись со спичкой, он разъяренным зверем вылетел из дому. Он буквально

спасался бегством от болтливой бабенки, бежал так быстро, будто кто-то

гнался за ним. Бежал с незажженной сигаретой в руке и был удивительно похож

на одного из героев романа Шолом-Алейхема "Блуждающие звезды". Жизнь не

скупится на сюрпризы. "Блуждающие звезды" великого прозаика когда-то

двигались на своих тарантасах, на балагулах как раз по дороге, по которой

приехал в Кукоару и теперь должен возвратиться в Калараш музыкальный

фанатик - герой нашего времени. Не было сейчас ни тарантасов, ни шарабанов,

и дорога была другой, и называлась она по-другому: шоссе. И катился по ней

знаменитый музыкант на автобусе по маршруту, стало быть, "Блуждающих звезд".

Мы расходились по своим домам при своих же интересах, то есть

безрезультатно. Неуместное вторжение Аники с ее дикой новостью черною кошкой

пробежало между нами. Уходили молча, пряча друг от друга глаза. Если б

скрипач не исчез так быстро, я попытался бы как-то успокоить его. Сообщил бы

ему, что и меня не обошли своей милостью деревенские сплетницы, заставившие

раздеться донага и бегать в адамовом костюме по ночной Москве, - за это-де

меня и вытурили из университета, а теперь не доверяли никакой работы.

Сейчас оркестрант сидит в автобусе и любуется пробегающим справа и

слева лесом. Скорее всего, этот лес, села и деревни с их новенькими

красивыми домами, монастыри, превращенные в места отдыха или санатории,