сейчас же снизил собственный голос до будничного. Увидев кавалькаду машин с
гостями, вышел к ним навстречу. Указал шоферам и мотоциклистам, где
расположить машины, а самих гостей повел в гардеробную, где они быстро
накинули на себя халаты и сделались похожими на врачей, собравшихся на
предоперационную летучку. Такими и привел их директор в большой зал
административного помещения. В глубине сцены, на задней стене, белел широкий
"экран", в других углах виднелись телевизоры. Гости расселись по креслам. Им
для начала решили показать документальную ленту о комплексе, который им
предстояло осмотреть. Алексей Иосифович счел необходимым сделать небольшое
вступление.
- Комплекс по откорму свиней - это промышленное предприятие с
совершенно закрытым циклом, - начал он. - В республике наш район в этом деле
занимает более чем скромное место. В некоторых комплексах откармливается
одновременно по пятьдесят и даже по сто тысяч голов. В этом, куда вы
приехали, лишь одиннадцать тысяч. Всего-навсего. Ну, а теперь посмотрите наш
фильм.
Шеремет продолжал говорить и тогда, когда на экране появились первые
кадры, выступая уже в качестве комментатора. Сперва гости увидели помещения
с внешней стороны, затем изнутри. Потом камера выхватила из клубов пара
огромные чаны кормоцеха. Отсюда выползала и тянулась через весь длинный
свинарник лента раздаточного транспортера. Видно было, как жадно
набрасываются на свежий корм животные. Были там и свиноматки, и крохотные
поросята, и такие, которые уже достаточно подросли. Все они были разведены
по своим ячейкам, как в фантастическом огромном улье. Людей внутри помещения
не было - лишь эта ползущая лента с кормами да свиные морды, уткнувшиеся в
кормушки. Особенно трогательны были маленькие поросята, копошащиеся в чистой
золотистой соломе. Новорожденные пока что оставались с матерями - эти рядком
присосались к брюху своей мамаши, которая от избытка материнской нежности
тихо и ласково похрюкивала. Насосавшись, малыши отправлялись через особые
отверстия в свои "детские садики", в свои, стало быть, ячейки. Там они
отдыхали, сладко прижмурившись и посапывая "пятачками". В последнем
отделении или, лучше сказать, цеху, состоявшем из трех ярусов, находились
животные, достигшие кондиционного веса - это уже готовая продукция. Свиней
весом в восемьдесят - сто килограммов отправляли на мясокомбинат.
Операция за операцией проходила перед зрителями. Самые трудные работы,
которые когда-то выполнялись руками свинарок, теперь были заменены
манипуляторами, действующими по велению нажатой где-то кнопки. Оператор в
пункте управления на специальной платформе видел все, что делалось во всех
цехах в любое время суток. Обслуживался комплекс тринадцатью специалистами.
Работали они посменно, по восемь часов, как на любом заводе. Все, без
исключения, имели высшее и среднее специальное образование.
- Директор комплекса - кандидат наук. О теме его диссертации он
расскажет сам, - закончил Шеремет.
В зале зажегся свет, и директор извлек из шкафа какие-то флакончики и
пробирки. Не спеша расставил их на столе. И только после этого приступил к
рассказу. В своей диссертации он и доказал, что свиноферма, или комплекс по
откорму свиней, должна располагать полным циклом. Иными словами, ему нужны
свои свиноматки самых лучших пород и свои, не завезенные с других ферм,
поросята от своих же, собственных, так сказать, маток. Поросята растут на
глазах специалистов, которые хорошо знают, какой корм наиболее полезен
именно для этой, а не другой какой-нибудь породы свиней, какой именно уход
нужен за ней. У каждой породы свой нрав, свой характер. И его надо знать,
как знает рабочий на заводе свойство, характер, если хотите, материала, из
которого он, рабочий, изготовляет деталь. Вот так!
- Наше предприятие, - продолжал директор, - не похоже на другие. Мы
производим свинину в замкнутом цикле. Начинаем от свиноматки, от рождения
поросенка, и заканчиваем, когда этот поросенок достигает нужного нам веса.
Заранее, кстати, тщательно, научно запланированного, рассчитанного Вот
так!.. И еще, нас часто спрашивают: куда вы деваете навоз, а вместе с ним и
запахи? Секрет вот в этих колбах и пробирках. Полная утилизация навоза - так
это называется. В стеклянных посудинах этих разлита питательная среда. Она,
как и вот эти брикетики и гранулы, получена - из чего бы вы думали?.. Да,
да, из него, из навоза! Цикл завершен! У нас даже нет цементных ям, куда бы
сбрасывали навоз и стекала моча, - все это непрерывно направляется в
соответствующие перерабатывающие цеха. Ни воздух, ни реки, ни озера и пруды
мы не отравляем. Так-то вот, господа!..
Не знаю, что думали, слушая директора, французы с их воспитанным на
тонких духах нюхом, я же сидел с широко раскрытым от крайнего удивления
ртом. До этого мне казалось, что я все знал из того, как ухаживать за
животными, как их кормить. Самому приходилось чистить хлев, пасти свою
корову, смазывать вымя буренки ее же свежим, теплым еще "блином", чтобы не
лез под коровье брюхо теленок и не выдаивал молоко. Время, которое я раньше
тратил на то, чтобы прогонять теленка, теперь я мог использовать для игры с
товарищами, такими же пастушонками. Вымя же потом тщательно обмывалось
мамой, и молоко было чистым. А что же получается тут, на этом странном
комплексе? Выходит так, что свинья поедает свое же, простите, дерьмо и
наращивает мясо, а мы, люди, должны таким мясом харчиться?.. Когда подумал
об этом, меня аж передернуло: фу! Черт бы их- всех побрал с их закрытым
циклом! Лучше бы мне не знать, откуда берут свинину для своих шашлыков все
эти лесные ресторанчики и эти мельничные убежища гайдуков.
3
К вящей моей радости, Шеремет не остался, чтобы вместе с французскими
гурманами отведать мясца, произведенного в "закрытом цикле" сказочного
комплекса. Но секретарь в отличие от меня был в прекрасном расположении
духа. Чтобы выведать мое отношение к увиденному и услышанному, спросил:
- Ну как, академик?.. Что скажешь? Видал где-нибудь еще такое?
- Честно?
- Ну разумеется.
- Если, Алексей Иосифович, вы свозите меня еще на один такой комплекс,
я завтра же переметнусь в магометанскую веру!
- Ну, это ты зря, голубчик! Это у тебя, похоже, от матери. Екатерина
Федоровна утверждает, что не то плохо, что входит в человека, а то, что из
него выходит!..
У Шеремета была отличная память. Но он и ей, как известно, не доверял,
следуя ленинскому завету - самый плохой карандаш лучше самой хорошей памяти.
Алексей Иосифович всегда имел при себе записную книжку. Со временем у него
накопилось их множество. В одной из них можно было бы отыскать л приведенные
Шереметом сейчас слова моей матери. Однако, говоря гак, моя мать имела в
виду совершенно иное - адресовала свои слова разным богохульникам и
матерщинникам, извергающим сквернословия.
Директор пригласил было своих гостей отправиться внутрь комплекса, но
те вежливо отказались: видно, им не улыбалась перспектива еще одного
стриптиза, то есть раздевания и одевания. Быстренько распрощавшись с
хозяином невиданного предприятия, они устремились к машинам. У ворот
задержались, чтобы поблагодарить Алексея Иосифовича за объяснения. От
предложенной свиной отбивной тоже отказались, причем еще вежливее. А вот
кружечку вина с удовольствием опрокинули в себя "на посошок"... Им, судя по
всему, понравился обычай, взятый на вооружение в самые последние годы:
