У Алексея Иосифовича сильно побелели виски, и вообще он очень постарел.

Если б мы виделись с ним часто, я бы и не приметил этих перемен. Так уж

устроен человек. Когда, бреясь, ежедневно смотришься в зеркало, не

замечаешь, что стареешь. Не видишь, что голова постепенно начинает

покрываться инеем. И других перемен в себе не видишь: ни новых морщин на

лице, ни углубившейся складки на переносице. Не замечаешь, как стареют

родители, как растут собственные дети. Но стоит лишь расстаться на более или

менее длительное время человеку с человеком, отцу с сыном, скажем, матери с

дочерью, при новой их встрече эти перемены становятся так разительно

очевидны, что люди не удерживаются, чтобы не воскликнуть хотя бы про себя:

"Ну и ну!"

Сейчас меня изумили не только следы, оставленные на лице дорогого

человека временем. Удивила его манера курить. Курил он и теперь очень много.

Но зачем-то разрывал сигарету пополам, одну половину выкидывал. Непонятно

почему после каждой затяжки дул на горящую часть. И еще: Шеремет научился

сам водить машину, сидел за рулем, и не видно было, чтобы придавал этому

какое-то значение. Так, похоже, привык к шоферскому ремеслу, что был уже

совершенно равнодушен к нему. Рассеянно вертел на одном пальце ключи от

автомобиля и поглядывал на меня со своей хотя и мягкой, но ироничной

улыбкой:

- Ну, академик, вернулся наконец?

- Вернулся, Алексей Иосифович.

- А ко мне, знать, не хочешь заглянуть? Потупившись, я молчал. И что я

мог сказать?

Сослаться на плохую дорогу? Но это можно было поздней осенью или

весной, но не сейчас. И вообще такая ссылка была бы совершенно

неубедительной для проницательного человека. Она годилась разве что для меня

одного, поскольку давала хоть ничтожную возможность угомонить собственную

совесть.

- Когда у вас кончается отпуск? Вы еще не устали от столь длительного

отдыха?

- Я не в отпуске, Алексей Иосифович... Я нахожусь в резерве.-

- Ишь как мы разбогатели кадрами! Оказывается, и в Кишиневе завелся

свой резерв!

- Жду вот вызова. Если там не забыли про меня совсем.

- Не думаю, что забыли. Хорошо, что не перевели в группу лекторов.

Резервистов всегда засовывают туда. Разъезжают по районам со своими лекциями

до тех пор, пока в каком-нибудь райкоме или райисполкоме не освободится для

них кресло.- Как это там у Остапа Вишни?"

- Что? - не понял я.

- Кажется, он называл это "хором лекторов".

- Нет, "хор уполномоченных". Мне думается, так.

- Ты прав. Теперь вспомнил: "хор уполномоченных". Ну что ж, на смену

этому пришел, видно, "хор резервистов"...

- Мне, Алексей Иосифович, чтобы попасть в этот "хор", не хватает самой

малости: подходящего голоса и музыкального слуха!

- Заскромничал?! - Шеремет расхохотался. - А начальники разве могут

быть без хорошо поставленного голоса и выверенного слуха?..

На вершине холма, по ту сторону долины, вызмеилась длинная вереница

машин, явно направляющаяся к фермам. Кортеж сопровождался мотоциклистами -

они первыми подкатили к широким воротам. В новенькой милицейской форме,

тщательно выбритые, в белых перчатках, как на параде, эти добрые молодцы

первым долгом стали высматривать подходящее место в тени деревьев.

- Пошли, Фрунзэ!.. Видишь, гости к нам пожаловали! - улыбнулся

Шеремет.

- Я, Алексей Иосифович, не так одет, чтобы встречать высоких гостей.

- Пошли, пошли. Мы на ферме, а фраки и смокинги коровам, кажется, ни к

чему.

- Хотел бы все-таки знать, Алексей Иосифович, что это за делегация?

- А еще москвич, столичная штучка! Ты что же, газет не читаешь, не

смотришь телепередач?..

И газеты я читал, и программу "Время" смотрел и слушал от начала до

конца. Не далее как вчера по телевизору показывали французскую делегацию.

Она разъезжала по Молдавии и вовсю расхваливала нашу республику. Известно,

французы. Народ галантный, вежливый и предупредительный. Отвалили целую кучу

комплиментов. Ежели им верить, то гостям понравилось у нас решительно все:

сады, виноградники, чистота на полях Глава делегации изложил и свой принцип

оценки чужих достопримечательностей и успехов. О культуре любого народа он,

оказывается, судит не по книгам, театрам и картинным галереям, а по

количеству докторов, кандидатов наук, аспирантов и студентов на тысячу душ

населения, и не в последнюю очередь - по достижениям агротехническим, то

есть по полям и садам, в особенности же - по виноградникам. И закончил

широчайшей улыбкой, приступивши затем к дегустации вин. Дегустируя, говорил:

"Касательно белых вин у меня был большой спор с моими молдавскими коллегами.

Но когда перешли на каберне, мерло, к красному и черному Пуркарскому, споры

сейчас же прекратились. Смените на бутылках ваши этикетки на французские -

никто и не заметит. Отличные вина производит Советская Молдавия!"

Я смотрел эту телепередачу, в уме умерял похвалы нашим винам (на то они

и гости, чтобы похваливать), но меня что-то не особенно трогали их

комплименты. Редкая неделя проходила, чтобы в Молдавию не приезжали

делегации из-за рубежа и из разных советских республик. Все спешили перенять

наш опыт виноделия. Мне от этого было как-то неловко, и я поделился своим

смущением с Шереметом.

- Шумим, братцы, шумим! - засмеялся Алексей Иосифович.

По его голосу нельзя было понять, нравится ли ему это обстоятельство

или не нравится, одобряет или нет такой наплыв делегаций, хотя по прежним

наблюдениям за ним я знал, что человек этот не выносит никакого

хвастовства - даже об очевидных успехах говорил весьма сдержанно.

После того как Шеремет поздоровался с членами делегации и рассказал

немного о своем районе, все отправились принимать душ. Никэ говорил мне

правду. Порядок посещения фермы был и одинаковым и обязательным для всех.

Будь ты хоть тысячу раз француз, но если хочешь войти внутрь

животноводческого помещения, прими душ, смени одежду, облачись в белый

халат, надень тапочки. Французы, принимая хлеб-соль, отведали и винца, и

поэтому душ для них как нельзя был кстати: внутренний и внешний зной изрядно

притомил гостей. Им, разумеется, понравились и чистота на ферме, механизация

и автоматизация всех процессов и технологических операций. К тому же они не

были специалистами настолько, чтобы увидеть какие-то мелкие неполадки,

недоделки. Вот тут и я разделял восторги наших гостей. Восхищался я не

только тем, что увидел под крышей помещения, но и тем, что было вне его.

Рядом с основным, где производилось молоко, находилось помещение, где

происходил отел коров, то есть нечто вроде коровьего родильного дома. Тут же

неподалеку стоял дом с большими окнами - это для доярок. Там была и

библиотека, стоял телевизор в углу. За домом - бассейн, в котором доярки

могли выкупаться, как в речке. Более же всего меня восхитил и удивил душ для

скота. Не выдержал - поделился своими восторгами с Алексеем Иосифовичем

Шереметом. Тот, казалось, не разделял моего ликования. Всем своим видом

говорил: ничего особенного, ферма как ферма. Подобные теперь есть во всех

других районах, по всей республике и по всей стране.

Объяснения на ферме давал директор совхоза, главная усадьба которого

находилась в этом вот селе Чулук. Директор, видать, неплохо подготовился к

этой встрече. Говорил коротко и ясно, так что переводчику было легко

доводить сказанное до своих подопечных. Ни в словах, ни в интонации

директора не было и тени бахвальства. Напротив, даже об очевидных