— Что будем делать? — наконец не выдержала Лилит.

— Все просто, — ответил Габриэль. — Мы должны вернуть Крест себе. Снова завладеть им. Это идеальное оружие. Наши враги будут сметены одним ударом. Победив, мы позаботимся о том, чтобы Крест был уничтожен, раз и навсегда.

— Но разве ты забыл, брат, что мы не можем даже приближаться к нему?

— Разумеется. Обоюдоострый меч, если можно так выразиться. Вот почему эту миссию следует поручить человеку.

— Только не упырю, — простонала Лилит. — Посмотри на этих двух, что живут здесь. И вспомни, что произошло с Лонсдейлом. — Она произнесла это имя с отвращением. — Мы пригрели его, дали все, о чем он просил, а он нас предал.

— Ублюдок был политиком. — Захария что-то печатал, не отрывая взгляда от экрана компьютера. Его большие пальцы постепенно привыкали к клавиатуре. — Этим парням нельзя верить.

— Нет, — покачал головой Габриэль. — Никаких упырей. В этот раз на них полагаться нельзя. Совершенно очевидно, что подходящий кандидат должен обладать определенным набором качеств. Оставьте это мне. — Он умолк и потер глаза, пытаясь отогнать продолжавший преследовать его образ Креста. — Однако у нас есть еще одна, причем очень серьезная проблема. Агенты Федерации постоянно просматривают газеты, издаваемые людьми. Им достаточно наткнуться на эту статью, чтобы узнать о местонахождении оружия.

Лилит побледнела.

— А что, если они уже знают? Они и раньше охотились за Крестом. И теперь могут.

— Полагаю, в данной ситуации у нас преимущество. — Габриэль поджал губы. — У Федерации нет причин искать Крест. Однако преимущество очень шаткое. Необходимо действовать быстро, если мы хотим добраться до него первыми. Захария, своим беспрестанным стуком ты сбиваешь меня с мысли. Прошу тебя, оставь в покое компьютер.

— Я собирался зайти на их новостные сайты и посмотреть, известно ли еще что-нибудь о Кресте, — пророкотал Захария.

— И что?

— Не знаю, — Захария не отрывал взгляда от экрана. — Я смотрю кое-что другое. Парень, который тебе нужен, — думаю, он должен быть самым подлым, мерзким, долбаным убийцей, каких только носила земля? Из людей, я имею в виду.

— Человек, не испытывающий угрызений совести, — продолжил Габриэль. — Сильный и жестокий. Готовый принять систему ценностей, которую мы ему предложим.

— Так я и думал. Тогда, кажется, я нашел парня, который нам нужен, — сказал Захария, ткнув пальцем в экран, и с удивительной для его массивного тела легкостью вскочил со стула. — Взгляни-ка на это.

Скривившись, словно его вынуждали нарушить принципы хорошего вкуса и соприкоснуться с чем-то пошлым, Габриэль сел за компьютер. Статья, которую Захария нашел в архиве новостей Би-би-си, появилась несколько дней назад. Заголовок гласил: ТРЕБОВАНИЕ ТЮРЕМНОЙ РЕФОРМЫ ПОСЛЕ УБИЙСТВА, СОВЕРШЕННОГО МАНЬЯКОМ-ВАМПИРОМ.

Габриэль дважды прочел статью от начала до конца и откинулся на спинку стула. Лицо его медленно расплывалось в улыбке.

— Захария, — задумчиво произнес он. — Думаю, ты сделал очень интересное открытие. А теперь слушай. Нельзя терять ни секунды.

Оксфорд

В оперативной комнате, спрятанной в глубине здания полицейского участка Сент-Олдейтс, Соломон бывал не раз, но еще никогда в качестве руководителя оперативной группы. Она состояла из сотрудников отдела уголовных расследований, мужчин и женщин, причем с некоторыми ему уже приходилось работать. Джоэль обрадовался, что главного инспектора Пейджа тут не было.

Сэм Картер присел на угол письменного стола и энергично приступил к процедуре знакомства.

— Это инспектор Соломон — для тех из вас, кто еще с ним не знаком. Инспектор: Снеддон, Дженкинс, Ллойд, Хардстафф, Кэшли, Брэддок, Майлз. Порядок?

— Понял, — ответил Джоэль, запоминая имена и лица с невероятной по прежним меркам быстротой. Когда смолкли приветствия, он указал на констебля Кэшли. Голубоглазая блондинка лет тридцати, она выглядела более собранной, чем остальные.

— Кэшли, доложите мне, что у нас есть на Стоуна.

Внешне он производил впечатление спокойной уверенности, компетентности, словно пребывал в своей стихии — тот же Джоэль Соломон, которого запомнили те, кто работал с ним раньше. Но это впечатление ему удавалось поддерживать с огромным трудом. Голоса людей эхом отдавались у него в ушах, сливаясь в сплошной гул, комната словно вращалась, а ставшее необыкновенно острым обоняние грозило полностью заглушить все остальные чувства. Запах теплой крови, соблазнительно пульсирующей по венам и артериям… галлоны и озера крови, совсем рядом, такие доступные… хмельные. Он задыхался. Ему хотелось выбежать из комнаты. Но Джоэль боролся со своими желаниями, сохраняя на лице выражение серьезной сосредоточенности и пытаясь не смотреть на горло докладывающей Кэшли.

— Гораздо меньше, чем должно быть, сэр. Как будто Габриэля Стоуна вообще не существовало. Ни официальной записи о рождении, ни номера государственного социального страхования — ничего. Номерные знаки «Макларена F1», конфискованного в «Вороньей Пустоши», оказались фальшивыми. И мы не смогли проследить, где куплен автомобиль.

Джоэль успел это проверить до поездки в Румынию.

— Удалось найти сделки с собственностью?

Кэшли покачала головой.

— Похоже, парень не хочет оставлять после себя никаких документальных следов. Счета «Вороньей Пустоши» всегда оплачивались наличными — мы предполагаем, что это делал наемный работник, Сеймур Финч.

— В данный момент пребывающий в полицейском морге, — прибавил Картер. — Кстати, никто не заглядывал туда в последнее время? Вы видели его долбаные руки? Огромные, почти нечеловеческие.

— Тут еще один пробел, — продолжила Кэшли. — Финч не менее загадочен, чем его бывший хозяин. Экспертиза пули, извлеченной из его тела, выявила необычную нарезку ствола. Предположительно это револьвер «Уэбли» сорок пятого калибра, времен войны. Само оружие пока не найдено.

«Это потому, что я хорошо его спрятал», — подумал Джоэль.

— Ладно, двигаемся дальше. Связь с Джереми Лонсдейлом? Кто-нибудь?

— Лонсдейл еще не появился, инспектор, — вызвался высокий, седеющий следователь по фамилии Хардстафф из управления уголовных расследований. — Я пытался проследить за маршрутом его личного самолета. Пять дней назад он летал из графства Суррей в Брюссель. Больше у нас ничего нет. Потом самолет исчез вместе с пилотом и командой.

«Брюссель?» — удивился Джоэль.

— И где же он, черт возьми? — спросил Картер. — Я думал, мы это выясняли.

— Выясняли. Ничего, — ответил Хардстафф. — Никто не знает, куда он направился.

— И еще кое-что, инспектор, — сказала Майлз, следователь, с которой Джоэль работал по делу о наркотиках несколько месяцев назад. — После того как самолет Лонсдейла приземлился в Брюсселе, в конференц-центре в окрестностях города произошел серьезный инцидент. Парни из антитеррористического подразделения сейчас осматривают это место. На данный момент не выявлено никакой связи с нашим делом, но мы стараемся отрабатывать все версии.

— Хорошо. А что там насчет собственности Лонсдейла?

— Деревенский дом неподалеку от Гилфорда, квартира в Кенсингтоне и вилла в Тоскане, — сказал Брэддок, надев очки и заглядывая в папку. — Мы поговорили с обслуживающим персоналом… секундочку… мистером и миссис Хопли, которые живут в его поместье, Райдингсе, и присматривают за домом. Наши сотрудники навестили их одновременно с визитом итальянской полиции на тосканскую виллу. Никто ничего не знает. Персонал Уайтхолла тоже. Единственное, в чем все сходятся, — последнее время он был словно не в себе. Как будто его что-то беспокоило и он не признавался, в чем дело. Брал выходные, не являлся на встречи, куда-то уезжал, никого не предупреждая. Совсем не похоже на него. Как бы то ни было, Лонсдейл никому не писал и не звонил — мы проверили все телефонные переговоры и электронную почту. Ничего.

— Если хотите знать мое мнение, сэр, упавший самолет рано или поздно найдут, а все это никак не связано с делом Стоуна, — сказал Снеддон, маленький и круглый мужчина с покрытым красными пятнами лицом, указывающим на сердечную недостаточность. — Мне кажется, мы идем по ложному следу. Конечно, у Лонсдейла были подозрительные друзья. Но покажите мне политика, у которого их нет.