Второе: вырвите следующую страницу и в каждый из квадратиков впишите девять выбранных вами любимых занятий.

Третье: разрежьте страницу на девять частей по пунктирным линиям и каждый квадратик скатайте в шарик. Спрячьте шарики в какую-нибудь коробку или сумку. В начале каждой недели наобум вытаскивайте один из шариков и обязуйтесь в течение следующих семи дней претворять в жизнь то, что написано на листочке…

…А если вы от природы неуклюжи, не отчаивайтесь, ведь всегда можно спеть какую-нибудь веселую песню.

Такого мнения придерживался испанский писатель XVII века Мигель де Сервантес. «Тот, кто поет, не боится хвори», – говаривал автор «Дон Кихота». Но был ли он прав?

На этот вопрос нам поможет ответить музыковед Гренвиль Хэнкокс из Кентерберийского христианского университета – всемирно известный кларнетист, дирижер и просто пытливый ум. Заинтересовавшись воздействием музыки на людей, Хэнкокс провел несколько масштабных исследований на тему, можно ли обрести радость посредством музыки. В одном из таких исследований одновременно приняли участие более пятисот хоровых исполнителей. Результаты работы однозначно показали, что пение делает людей более жизнерадостными²⁶.

Тем же вопросом задался и Гюнтер Кройц из университета Гете во Франкфурте, хотя при проведении эксперимента ему пришлось проявить некоторую долю бесцеремонности²⁷. Кройц явился на репетицию одного из хоров, попросил хористов спеть отрывок из «Реквиема» Моцарта, а затем выставить оценку своему настроению. Для надежности Кройц спустя неделю вновь пришел на репетицию хора и, предложив исполнителям прослушать запись того самого отрывка, снова попросил их оценить степень своей жизнерадостности. Как оказалось, в отличие от обычного прослушивания музыки, после которого настроение людей не менялось, ее самостоятельное исполнение делало людей значительно веселее.

Взглянув на результаты исследований принципа «как если бы», легко понять: куда более быстрый и эффективный способ приободриться – это вести себя так, как если бы вам было хорошо, нежели пытаться достичь того же эффекта, лишь предаваясь приятным мыслям. Улыбайтесь, ходите твердым пружинистым шагом, держите голову высоко поднятой вверх, говорите как счастливый человек, танцуйте, смейтесь, пойте, делайте все, что душе угодно, главное, чтобы это приносило вам радость.

Иными словами, если хотите быть счастливым, хлопайте в ладоши.

В этой части мы разгадаем тайны человеческого сердца, раскроем силу флирта, разработаем новый способ быстрого знакомства и научимся после этого жить долго и счастливо.

В 1981 году принц Чарльз объявил о помолвке с Дианой Спенсер. Во время ставшего теперь уже знаменитым телевизионного интервью по поводу предстоящей свадьбы журналист Энтони Картью спросил пару, что они чувствуют. Чарльз несколько неуверенно заявил, что он счастлив и полон радости, на что Картью моментально добавил: «И, надо полагать, влюблены?..» Диана тут же согласилась, однако Чарльз был более осторожен в выражениях и пробормотал: «Что бы ни означало слово "любовь"».

Чарльз не первый, кого понятие «любовь» привело в замешательство. На протяжении всей истории поэты, музыканты и писатели пытались дать определение этому самому необъяснимому из чувств. Так, древнегреческий философ Аристотель, говоря о любви, использовал такую формулировку: «Одна душа, живущая в двух телах», тогда как Элизабет Барретт Браунинг, пытаясь уловить сущность страсти, написала следующее:

В отличие от них американский актер Джон Бэрримор имел прагматичный взгляд на проблему, говоря: «Любовь – это восхитительный интервал между знакомством с красивой женщиной и открытием, что она похожа на горгону».

Как бы ни было трудно охарактеризовать любовь, нет сомнений, что чувство это испокон веков будоражило умы людей. Не так давно археологи, ведущие раскопки в иракской долине Ниффер, обнаружили древнейшее сохранившееся любовное письмо. Послание, созданное на глиняной дощечке 4000 лет назад, было, по-видимому, написано верховной жрицей своему мужу. В нем она описывает предвкушение от их предстоящей брачной ночи («Ты прекрасен, милый. Ты меня поработил. Я буду, трепеща, стоять перед тобой сегодня. Не одолжишь мне десятку до конца недели?»).[1]

Кроме того, любовь не знает культурных границ. От Амазонки до Аризоны, от Сахары до Сибири люди, живущие в абсолютно разных обществах, все, без исключения, подвержены радостям и мукам страсти. Те немногие общины, что пытались поставить любовь под запрет, неизменно терпели крах. Например, в XIX веке шейкеры и мормоны, заявляя, будто любовь является не чем иным, как завуалированным олицетворением похоти, пытались оградить своих последователей от романтических отношений. Тем не менее любовь процветала в обеих сектах, нередко превращаясь в рискованные связи на стороне, вдалеке от людских глаз.

Принимая во внимание, что любовь – явление общераспространенное, можно было бы предположить, что психологи уже давно проявляют интерес к изучению этого феномена. Однако исследования тайн человеческого сердца начались сравнительно недавно, причем начало им было положено при весьма странных обстоятельствах.

В 1967 году профессор Чарльз Готцингер вел лекции о науке убеждения в Государственном университете Орегона. Когда группа новых студентов Готцингера пришла на первую лекцию (лекция 113 «Основы убеждения»), их взору предстало удивительное зрелище²⁸. За одним из столов сидел человек, полностью укрытый матерчатым мешком черного цвета. Из прорезей в нижней части мешка торчали лишь две обнаженные ноги.

Готцингер объяснил студентам, что один из слушателей захотел присутствовать на занятиях, находясь в черном мешке, чтобы его личность оставалась в секрете. Не зная имени анонимного однокурсника, студенты решили называть его просто Черный Мешок (видимо, 112-ю лекцию «Основы творчества» они благополучно прогуляли).

Лекции проходили три раза в неделю, и каждый раз Черный Мешок безмолвно сидел за своим столом. Когда же студентам необходимо было выступать с трехминутной презентацией методики убеждения, Черный

Мешок поднимался и просто стоял перед аудиторией в полном молчании. Вначале студенты были настроены враждебно по отношению к Черному Мешку. Один ткнул его зонтом, другой прицепил на спину бумажку с надписью «Пни меня», а третий пытался его ущипнуть.

Вскоре история привлекла внимание сначала местных, а затем и национальных СМИ. В аудиторию Готцингера устремились репортеры со всей Америки, легенда CBS Уолтер Кронкайт пытался взять интервью у загадочного человека в мешке, а журнал Life посвятил истории несколько страниц.

А потом стало твориться нечто необъяснимое. Спустя несколько недель студенты стали сближаться с Черным Мешком. Хотя они по-прежнему не знали, кто он и как выглядит, пощипывания и тычки уступили место сопереживанию и благосклонности. Постепенно отчуждение перерастало в доброжелательность, студенты проявляли все большую симпатию к анонимному сокурснику, вовлекая его в свою деятельность и оберегая его право на тайну личности. Когда Готцингер попросил курс проголосовать, стоит ли принудить Черного Мешка раскрыться, большинство студентов высказались против.