— Бу-сделано! — гаркнула Лилька. Нормально она говорить не может, орет хоть на кого, хоть где, хоть когда, а если требуют книгу жалоб, Лилька оправдывается — у нее голосовые связки врожденные, она может вам справку от лорврача принести.
Вернулся Алик в свой отдел, оглядел на всякий случай свою куртку, местами белую, застегнул пуговицу, встал как инспектор ГАИ и смотрит. А она себе читает, но уже как-то так стоит, будто хочет спрятаться от Алика, замечает его взгляд, да и как не заметить, если у него взгляд десантника, сверлящий, все замечающий, способный в энную долю секунды, как учил его лейтенант Зайцев, оценить обстановку и принять решение. Вот она заметно выпрямилась, подобрала живот свой и волосы сзади слегка взбила тоненькими пальцами, Алик аж вздохнул, будто из воды вынырнул, — сечет она его взгляд, реагирует! Двигалась она, двигалась, читала она, читала, а масло возьми да и кончись, и Лилька уже орет:
— Что я вам его — рожу?!
Остатки очереди рассыпались с разными нехорошими словами, а эта читательница сложила книжку, сунула ее в самодельную сумку и, ни на кого не глядя, в том числе и на Алика, пошла из магазина молча, как будто даже и не раздосадованная, Алику это тоже понравилось. Ну что же, попытка не пытка, он кликнул Ваха, чтобы тот постоял минут пять-десять, схватил у Лильки желтый сверточек, выбежал из магазина и четко сразу сориентировался — вон она, идет себе, ничего не подозревая.
— Я извиняюсь, конечно, можно вас на минуту? — Алик встал на ее пути, держа сверток возле пупа.
Она остановилась, посмотрела на него несколько испуганно, и ни слова в ответ, можно ли на минуту или нельзя, только стоит и смотрит довольно-таки холодно, как ревизор. От взгляда такого у Алика вылетела простота подхода, он понял, от масла она с ходу откажется, уйдет и потом уже к ней не подвалишься, нужен срочно какой-то маневр с фланга или даже с тыла.
— Слушай, твой брат просил меня достать армянский коньяк, я это сделал, — с достоинством, в манере Ваха сказал Алик и отвел руку с маслом за спину.
— Моему брату пять лет. — Глаза ее изменились чуть-чуть в сторону потепления, ей стало даже немножко весело.
— Ну и что? — машинально сказал Алик, лишь бы поддержать разговор, но быстро поправился: — Значит, не брат, извини, отец, наверное? Вот такой. — Алик показал чуть выше своей головы.
— Давно? — Глаза ее стали совсем спокойными, она угадала его вранье, но не рассердилась — еще один плюс.
— На той неделе. — Алик незначительно сморщил лоб, вспоминая. — В пятницу.
— Мой папа скоро год как на БАМе.
Опять промах, но даже удивительно, что она не уходит, мало того, улыбнулась слегка, и у Алика рот сам собой так и растянулся до ушей.
— Все правильно, перед отъездом на БАМ он мне сказал: Алик, ты безотказный, помоги моей дочери, если что. Кажется, он сказал Светлане, правильно?
— Меня зовут Жанна. — Ей весело, но она не смеется, только губы чуть-чуть изогнулись и так красиво, так привлекательно, а главное, она совсем его не боится. — Когда папа уезжал, вы еще здесь не работали.
На вы с ним, ну что же, Алик грамотный, знает — покупатель и продавец будьте взаимно вежливы.
— А вы заметили?
— Что?
— Что меня здесь не было?
Она пожала плечами, ничего не сказала, повернулась к Алику боком.
— Мне уже надо идти, можно?
— Нет, нельзя, — решительно сказал он. — Я все придумал, торопился, бежал и не те слова говорю.
— Бежали? За мной? А зачем?
Определенно девушка, но все-таки, наверное, студентка. Там, где все ясно, у них обязательно вопрос.
— Я всем помогаю, такой человек. Меня зовут Алик, кличка Безотказный, хоть у кого спросите. Вы стояли за маслом, правильно? Но сегодня у нас получился перебой в снабжении, не всем хватило, вот возьмите ноль пять кэгэ. — Алик подал ей сверток, а она вместо того, чтобы взять его и, не привлекая внимания, тут же сунуть в свою сумку, не взяла, а полезла в свой плоский кошелек, темный по краям от пота, видно, подолгу держит его в руке, пока стоит в очереди и переживает — хватит или не хватит?
— Спасибо, — и протянула Алику трешку.
Алик хотел было вознести руки к небу, возмутиться хотел — да вы что?! Мне?! Деньги?! — однако не вознес и не возмутился и даже похвалил себя, молодец, сообразил, она совсем не такой человек. А какой? С ней надо играть очень честно, лучше совсем не играть.
— Один момент! — Алик отвел ее руку с трешкой. — Я бежал, торопился, сдачу забыл. — И он опрометью бросился обратно в магазин, чуть не сбил Ваха за прилавком, протопал как налетчик и на бешеной скорости успел подсчитать: три шестьдесят кило, полкило будет рубль восемьдесят, значит, с тройки сдачи рубль двадцать, — схватил и бегом обратно, как на стадионе, даже руки к бокам прижал. Она стояла на том же месте, держала сумку перед собой обеими руками и легонько стукала ею себя по коленкам. Опять сказала ему спасибо, подала деньги и спросила:
— А может, не надо?
— Правильно, не надо. — Алик отвел ее руку с трешкой.
— Да нет же! — Она рассмеялась. — Сдачу не надо.
— Ну?! — только и смог произнести Алик, оскорбленный с головы до ног, и так на нее глянул и таким жестом подал сдачу, что она приняла безропотно. Алик сунул руки в карманы своей местами белой куртки, не зная, что теперь дальше сказать, засмущался ни с того ни с сего, доброе дело сделал, а как-то стыдно.
— Может быть, я вам тоже могу чем-нибудь помочь? — спросила она.
— Что вы, что вы! — Не нуждается он, мужчина, в помощи слабой женщины, тьфу-тьфу, девушки.
— Может быть, у вас ребенок есть?
— У меня-я? Да вы что?! За кого вы меня принимаете?
Она рассмеялась:
— Разве плохо иметь ребенка?
— Этого еще не хватало! — возмутился Алик. — Разве я похож? Почему вы так спросили? — «Наверное, у нее есть ребенок! — молнией пронеслось под темечком Алика. — Опять я подзалетел». Упавшим тоном он еле выговорил: — А что, у вас есть ребенок? Такая молодая… — Он так укоризненно это выговорил, что подтвердись ребенок, он заберет свое масло обратно.
— У меня двадцать два ребенка, — сказала она и посмотрела на Алика, как он такую новость воспримет.
— Ого, сборная по хоккею! — воскликнул Алик, готовый подпрыгнуть на двадцать два метра. — Вы кто, тренер?
— Я работаю в детском садике, у нас иногда освобождаются места, родители, например, получают квартиру в другом районе, я могла бы вас устроить.
— Меня — с большим удовольствием. А вы кем работаете?
— Воспитателем.
— Такая молодая… — Дальше вполне можно было задать самый главный вопрос, примерно так: «Такая молодая, еще девушка…» — затем сделать паузу и дождаться ответа, но он только сказал: — а уже воспитательница.
— Мне нужен педстаж.
Еще одна молния — неужели студентка? Можно и спросить, чего тут такого, но огорчаться ему пока не хотелось.
— Если сосиски привезут, вам взять?
Она поколебалась, слегка нахмурилась.
— Да нет, я сама. Не люблю зависеть. Спасибо, Алик. Пока, до свидания.
— Вам спасибо! — от души сказал Алик, а за что и сам не знал, за то, хотя бы, что у нее двадцать два ребенка, а не один, слава аллаху.
Вечером приканала Роза в джинсах, конечно, и в накидушке из марли, а лифчика нет и видно все, как на витрине, потребовала пачку сигарет и стограмешник, ей, видишь ли, не повредит в такую жару. Алик угостил, безотказный же, но без энтузиазма. Если на горизонте появилась Жанна, с Розой надо прощаться, но как? Надо найти техническую причину и без нанесения оскорбления дать ей от ворот поворот.
Но не рано ли исключать Розу, если с Жанной все вилами по воде? С Розой легко, не надо за ней бегать вдогонку, о чем-то просить, она сама тебе все предложит, ты и вспотеть не успеешь, а с Жанной пять минут постоял и пять потов сошло, как будто в первый раз идешь к выходу за борт с парашютом и не знаешь, раскроется он или нет. Приняла Роза сто граммов и сказала, что на плотах по Иртышу она ехать раздумала, ей и здесь хорошо, своего друга с двумя детьми она отшила и, если Алик не возражает, она согласна жить с ним под одной крышей, то есть замуж согласна. Вот такие сюрпризы жизни — то ни одной невесты, то сразу две. Алик поколебался и сказал — надо повременить, а то могут наклепать ему за связь с несовершеннолетней, да и ей надают по одному месту, к тому же жить им пока негде, Василь-Василич разрешает только временное пребывание на его жилплощади, но не постоянное, он взял халтуру и просил Алика помочь ему вечером паять по схеме, так что Розу он к себе не зовет, а Роза уже под кайфом и сильно огорчилась, хотя и знает, что Алик и вправду помогает Василь-Василичу как телемастер, он курсы окончил, а в продавцы попал потому, что до армии учился в торговом техникуме.
