Вот большой олень остановился, наклонил голову и начал чесать рога о березку. А вот другой — чешет рога просто об землю.

Сейчас осень, а осенью у оленей сходит нежная шерсть с рогов. Рога облезают и становятся голыми и крепкими. Зимой они отвалятся совсем. А весной, когда будет сходить снег, рога у оленей снова начнут расти.

Ано внимательно смотрит, оглядывает каждого оленя. Она ждет своего олешка. Он весь коричневый, а нос у него белый.

Ано любит своего олешка. Этот олень будет с ней всю жизнь. Вырастет Ано, выйдет замуж, будет у нее свой чум, и олешек пойдет за ней, любимый ее олешек.

Но его нет. Не видит Ано олешка с белым носом.

Вот в конце стада и Петя едет на своей нарте. Его нарту везет сильный, красивый олень, любимец Пети.

— Петя, Петя, — кричит Ано, — где мой олешек?

Но Петя молчит, спрыгивает с нарты и идет прямо в чум, не распрягая оленей. Громко о чем-то говорит там с отцом, но ветер шумит, и Ано не слышит, о чем говорит Петя.

Вот из чума быстро вышел отец. На ходу перетягивает он пояс. За ним — Петя.

— Отец! — кинулась к нему Ано.

Отец прошел мимо.

— Петя! Почему молчишь?

Анисья вышла из чума, молча взяла Ано за руку и увела в чум.

Вскочил на свою нарту Петя и умчался в тундру. Быстро запряг отец трех самых крупных оленей и тоже умчался за ним.

— Куда уехали отец и Петя? — заплакала Ано.

— Искать олешков.

— Где потерял моего олешка Петя?

— Волки распугали олешков и угнали половину стада. Ложись спать!

Ано стало страшно, но она больше ничего не спрашивает. Ано знает: волки — это беда.

— Бедный мой олешек!

Анисья надела малицу, пимы, взяла фонарь и вышла из чума — посмотреть и сосчитать тех оленей, которых пригнал Петя. Ано осталась одна.

Маленькая керосиновая лампочка тускло освещает чум. На железной печурке еще дымится мясо. На низеньком столике стоит плошка с супом, лежат лепешки.

Ано сняла малицу. Стащила пимы, аккуратно разложила их около теплой печки, но не очень близко, чтобы не сгорели и не пересохла кожа, — так учила Анисья. Откусила кусочек мяса, но больше не захотела.

«Где мой олешек? —думала она. — Неужели волки съели!»

Начинался ураган. Ветер шумел, запутываясь в бересте, которая покрывала чум, свистел в трубе, врывался в чум из-под полога, который в чуме заменяет дверь, и заставлял мигать маленький язычок пламени в лампочке.

Ураган не пугал Ано. Она привыкла к ревущему ветру тундры, но она хотела, чтобы Анисья пришла скорее обратно и легла около нее. Пусть отец и Петр управляются с оленями. Они мужчины — это их дело ловить и считать оленей.

Ано лежала под теплой оленьей шкурой, свернувшись клубочком; она прислушивалась к шуму ветра, думала об олешке с белым пятнышком на носу и незаметно уснула.

Она уснула и не слышала, как на ближних озерах закричали гуси. Целая стая улетающих на юг гусей остановилась здесь на ночлег.

— Гуси улетают, скоро станут реки, — говорит, входя в чум, Анисья. — Замерзнет тундра. Будет зима.

Но Ано спит и не слышит Анисью.

Ано открыла глаза. В чуме было еще темно, свет чуть брезжил узкой полоской под пологом. Ано вгляделась в темноту — постели отца и Пети были пусты. Она сразу вспомнила про беду: оленей угнали волки!

Где ее олешек?

Ано быстро откинула оленью шкуру. В чуме похолодало. Печка давно погасла. Анисья спала.

Ано быстро натянула пимы, накинула малицу и бесшумно выскользнула наружу. Начинало светать.

Ветер с силой налетел на Ано и прижал ее к стенке чума. Она постояла немножко, потом обошла чум с той стороны, где ветер был слабее, и подошла к нартам.

Серое небо казалось совсем низким. Горы будто придвинулись к чуму. Ано знает, что, уходя в тундру, надо обязательно запастись едой. Девочка нагнулась к нарте, нащупала мешок с лепешками, взяла две. Теперь она может итти в тундру, искать олешка с белым носом.

Медленно светает в тундре. Сквозь тяжелое серое небо солнце опять, наверно, не пробьется.

Куда итти? Где олешек? Куда уехали Петя и отец?

«Олени, наверно, там, где больше белого серебристого моха ягеля — любимой еды оленей», подумала Ано и пошла по болотным кочкам к дальним сопкам, к тем, которые издали казались светлее.

Она долго шла. Совсем уже рассвело. Раздвинулась темнота. В тундре стало просторнее, и стало яснее видно далеко вокруг.

«Вот взойду на гору и оттуда все увижу», решила Ано.

У горы началась жесткая, сухая земля. Здесь, на этом возвышении, никогда не было болота. Это замерзший песок. Ано пошла на гору. Шла, шла и устала.

«Не пора ли съесть лепешку?» подумала Ано. Нет, она подождет немного. Она съест лепешку, когда найдет олешка. Тогда она и ему даст половину. И Ано пошла дальше...

Вдруг увидела Ано — что-то темнеет в кустах.

Ано подошла и видит: стоит ларь. Кто-то поставил его здесь зимовать. Весной приедет хозяин и возьмет его. Ано знает: нельзя трогать и брать то, что оставлено другими. Отец говорит, это закон тундры; кто положил — тот и возьмет.

«Я не возьму, — думает Ано, — я ничего не возьму, только посмотрю. Посмотреть-то можно».

Ано тихонько подошла. Ларь был плотно прикрыт крышкой. Ано потянула за скобу, и крышка подалась. Ано заглянула в ларь. Там лежали аккуратно сложенные одежды из оленьего меха: красивая шуба — малица, теплые сапоги — пимы — и варежки. Все это было вышито разноцветными нитками, а подол малицы был расшит красивым узором из белого оленьего меха.

Ано полюбовалась нарядами и закрыла крышку. «У Анисьи тоже есть ларь, — подумала Ано, — и он тоже полон доверху искусно вышитыми варежками, пимами». Анисья такая мастерица! Она умеет делать тонкие узоры, из маленьких кусочков меха сшивает красивые и прочные вещи. Анисья все шьет сама. Ано вырастет и тоже будет шить крепкими оленьими жилами и пестрыми нитками.

И Ано вдруг очень захотелось домой, захотелось увидеть Анисью, поесть жареной рыбы.

Она оглянулась.

«Где же чум?»

Но чума не было видно.

Неужели она так далеко зашла? Как же она вернется теперь домой?

Ано огляделась. За маленьким ручейком сразу начиналась другая высокая гора.

Вот Ано влезет сейчас на эту гору, на самую верхушку, и тогда оттуда она обязательно увидит свой чум. Ведь в тундре видно далеко-далеко вокруг.

Ано подошла к ручейку. Прозрачный ручеек быстро бежал по каменистому дну, увлекая за собой мелкие камешки. Ано остановилась. Мелкий ручеек — это, конечно, не река, а все же как маленькая Ано перейдет его?

Но Ано не раздумывала. Крепко сшила Анисья ее пимы, и они не промокнут. Ано подняла малицу, чтобы не замочить подол, и смело вошла в воду.

Шаг, еще шаг, еще один... Быстро бежит вода, бурлит и крутится под ногами. Ано трудно ступать. Надо быть сильной, чтобы итти вперед, когда быстрая вода толкает тебя.

Ано шагает. Вот еще шаг, другой — и Ано на том берегу. Вот и гора.

Ано смело полезла вверх по крутому склону. Черные камни, крупные и мелкие, покрывают всю гору. Они скользят из-под ног и с шумом скатываются вниз.

Маленькая Ано цепляется за редкие кустики черники. Но это не очень надежная опора. Того и гляди, оборвется тонкая веточка, и Ано скатится вниз вместе с камнями.

Трудно лезть на такую сыпучую гору, но недаром Ано родилась и живет в тундре. Она, как маленький олень, может влезть на любую гору, спуститься с любого обрыва, перейти через болотце. Вот она и на самой вершине. Теперь сверху ей видна вся тундра.

Внизу ручеек, который она только что перешла. Он течет тонкой серебристой змейкой, тянется среди низких зеленых кустарников.

Если смотреть в одну сторону, там начинаются холмы — сопки. Один за другим тянутся они далеко-далеко, пока видит глаз. А с другой стороны вдали видна широкая темная река. Далеко впереди расстилается ровная зеленовато-коричневая тундра.

Вокруг тихо, пустынно. И маленькая Ано — одна...