«...Весёлый датский сказочник встретил меня на пороге нового века.
Он долго рассматривал меня, прищурив один глаз и посмеиваясь, потом достал из кармана белоснежный душистый платок, встряхнул им, и из платка вдруг выпала большая белая роза.
Сразу же вся комната наполнилась её серебряным светом и непонятным медленным звоном. Оказалось, что это звенят лепестки розы, ударившись о кирпичный пол подвала, где жила тогда наша семья.
Случай с Андерсеном был именно тем явлением, которое старомодные писатели называли «сном наяву». Просто это мне, должно быть, привиделось».
К кому из отечественных писателей не приходил... Ганс Христиан Андерсен со своей белой розой? Лев Толстой, Блок, чья тётя написала о нём первую в России книгу в серии «Жизнь замечательных людей», которую издавал Пав ленков и которую повторили сейчас, Гаршин, Мамин-Сибиряк... Ах, какой длинный список, если продолжать его до последнего лепестка... Розы Андерсена осветили потёмки русской жизни... Только сказка делает быт — бытием. И помогает в этом Роза Андерсена.
А когда любишь, розы сами распахивают твоё окно, даже если идёт снег...
Только отворите окно — но не на улицу, а в космос, и позовите:
— Андерсен... — И он придёт и подарит великолепную розу. Ведь в садах сказки роз хватит на всех...
В его родном Оденсе были резчики по дереву, и они часто украшали фасады домов розами...
Что может быть белее белых андерсеновских роз? Только седина сказочника...
И Рим, чудный город, стал для него не столько второй родиной, сколько религией. Но ведь Рим — это город роз... Да и сама Италия — роза...
И в многочисленных своих стихотворениях Андерсен то и дело возвращался к розам:
Почка розы, ты чиста,
Будто девичьи уста!
Первой книгой, прославившей Андерсена, была выпущенная в 1828 году «Прогулка на остров Амагер...». Там было стихотворение «Розы и звёзды»:
Я знаю две звезды — лучистей звёзд небесных,
Две розы видел я — прекрасней роз земных.
Упала чистая слеза с тех звёзд прелестных.
Рассыпавшись росой на розах молодых.
И сердцем полюбил я их красу живую,
Она дороже мне и неба и земли...
Ужель напрасно я надеюсь и тоскую?
Ужели розы те и звёзды не мои!..
После чтения его сказок, стихов, пьес, романов, многих книг о путешествиях уже невозможно жить без роз...
Ты улыбнулась мне улыбкой светлой рая...
Мой сад блестит в росистых жемчугах,
И на тебе, жемчужиной сверкая,
Одна слеза дрожит на лепестках.
То плакал эльф о том, что вянут розы,
Что краток миг цветущей красоты...
Но ты цветёшь — и тихо зреют грёзы
В твоей душе... О чём мечтаешь ты?..
Ты вся — любовь, пусть люди ненавидят!
Как сердце гения, ты вся — одна краса.
А там, где смертные лишь бренный воздух видят,
Там гений, видит небеса!..
Только повнимательнее взгляните: там, за облаками, цветут розы! Видите? Видите?
***
Когда весна благоухала,
Сорвав одну из первых роз,
Ты в тёмный шёлк своих волос
Её с улыбкою вплетала.
Но лето красное пришло,
И ты с волненьем затаённым
Плела венок в саду зелёном,
Склоняя юное чело.
Пора осенняя настала,
И пестротой её цветов,
Как целым рядом орденов.
Ты грудь беспечно украшала.
Теперь — зима. Среди полей,
Цветы увяли безнадёжно,
И потому ты можешь неясно
Прижать меня к груди своей!
Он умел любить.
Как много говорят его стихи о розах, сквозь них, сквозь прозрачные лепестки видна его судьба...
Судьба старого холостяка... Он написал стихотворение «Старый холостяк» в 1833 году, когда ему было всего лишь двадцать восемь лет, он не был ещё сказочником, а драматургом, прозаиком, но уже умел понимать людей, даже совсем старых, мог видеть их судьбы через судьбы роз:
Зажигают на ёлке нарядной огни,
А за дверью заветною дети толпятся,
И смеются, и к скважине шумно теснятся...
О, как бьются сердца, как блаженны они!
Их отцы также счастливы нынче и юны...
Только я... О, зачем вас, уснувшие струны,
Пробуждать! Ведь на радость беспечную их
Я в замерзшие окна могу любоваться:
Подышу на стекло — и начнут расплываться
Ледяные узоры цветков ледяных.
О, безгрешное детство! О, юность святая?
О, надежд легкокрылых смеющийся рой!
Всюду радость — лишь я, о былом вспоминая,
Понимаю усталой своей головой:
Я один — в дни ль веселья, в годину ль ненастья?
Вечный сумрак в душевной моей глубине.
«Он не знал никогда бесконечного счастья
Разделённой любви...» — говорят обо мне.
Да, мне сладкие грёзы солгали, как сказки!
Я был беден и молод, а годы всё шли...
И увидел я розу — волшебные краски
Мне блеснули в глаза... И надежду зажгли.
Всё пред нею я жаждал излить, ослеплённый,
Всё, что звёздам шептал я в час ночи бессонной...
Но другой подошёл и сорвал мой цветок,
Мой любимый цветок, мой цветок благовонный...
Оттого-то, о дети, я так одинок,
Холостяк, сединой убелённый!..
Поэты — провидцы. Прозрения их, как правило, тяжки. Они часто пророки.
Андерсен предчувствовал, что будут подходить другие и рвать, и рвать, и рвать его цветы... И лучшую розу тоже — пришли и сорвали. Может быть, думаю я иногда, поэты и существуют для того, чтобы обрывали их розы.
Если бы розы не хотели, чтоб их сорвали, они бы вспомнили о своих шипах...
Розы любили его за наслаждение их красотой, дети любили его за сказки, но он оставался холостяком всю жизнь, и детский смех никогда не звучал в его доме, да и дома-то самого, по существу, не было у него...
Да и зачем сказочникам дома, их дом — вселенная...
Он умер на вилле своих друзей. Это была семья, приютившая его... Добрая, богатая, понимающая. Среди них было легче умирать...
