– Ну, некоторые всё-таки сидят.

– В виде исключения… – Тискаребай направился к двери.

– Куда же вы? – забеспокоился начальник. – Хотел ещё показать вам наши новейшие разработки. Бритвенный прибор для кошек. Универсальный массажный аппарат для почёсывания задницы. Чудо-прибор для повышения потенции у тараканов. На уровне мировых…

– … стандартов! – уже на ходу подытожил Тискаребай. – Хорошенького помаленьку. На сегодня хватит. Мне ещё в два-три места надо заглянуть. Там у них тоже – ноу-хау, на уровне мировых…

Однажды Тискаребай куда-то исчез. Как сквозь землю провалился. Естественно, строители в большом беспокойстве. Их начальники – тоже. Пристали ко мне: отыщи да отыщи им нашего друга Тискаребая.

Делать нечего – отправился на поиски. Набрёл на одну стройку – там какой-то человек в нарушение всех проектных норм из силикатного кирпича первый этаж складывает. Кругом всякое железо валяется, гнутое, ржавое, бетонные блоки, побитые, покалеченные. Самое такое хозяйство… Непременно, думаю, здесь Тискаребай делами заправляет. Или кто-нибудь из его сподвижников.

– Никакой я тебе не Тискаребай, – обиделся человек с силикатным кирпичом, – а мастер из ООО «Тяпляпстрой». Не видишь, что ли, девятиэтажный особняк воздвигаю.

– Как так «воздвигаю»? – удивился я. – Ведь этот дом ещё в том году сдан в эксплуатацию.

– Правильно, сдан, а теперь вот перестраиваем.

– А почему?

– Построили два этажа, потом, что такое, смотрим – не по проекту. Пришлось ломать. Вот они, те два этажа.

Действительно, смотрю, на два этажа битого кирпича лежит. И, что такое, среди обломков голова Тискаребая торчит.

– Как же ты так? Как тебя угораздило, дружище? – Кое-как вытащил его наружу.

Тискаребай между тем, смотрю, держится молодцом. Вылез, встряхнулся, прочихался, прокашлялся, строителей благодарит.

– За что их благодарить? – удивился я.

– Ну, как же?! Слава Богу и Аллаху, они только два этажа поломали! А если бы все девять, что тогда? Совсем бы засыпали, как при землетрясении.

Тискаребай, как всегда, прав. Действительно, слава Богу и Аллаху, они на втором этаже притормозили.

Любят строители Тискаребая. Прямо-таки жить без него не могут. Пришли как-то к нему целой делегацией. Дескать, вот если бы вы были у нас председателем комиссии по приёмке в эксплуатацию, уж как хорошо бы это было, потому что более прямого, честного, принципиального и неподкупного человека мы не знаем.

Тискаребай и сам знал, что он прямой, честный, принципиальный и, самое главное – неподкупный. И в газетах про него пишут, и по радио говорят, и по телевизору показывают. Что в наше непростое время трудно найти другого такого человека, который столь легко ориентируется в сложных проблемах экономики, вникает в её самые узловые моменты. Никого не травмируя при этом, не задевая, не называя пофамильно. Потому что никто не виновен конкретно. Виновна общая непродуманность экономической политики государства.

Видя такое нестандартное мышление, Тискаребая действительно назначили председателем комиссии.

Взял Тискаребай под мышки красную папочку с тесёмками и отправился начальствовать. Прежде всего похвалил кое-как криво-косо смонтированные трубы.

– Стараемся, – скромно так молвили строители. – Дай вам Бог такую же интересно смонтированную жизнь, как наши трубы.

– Спасибо, – растрогался Тискаребай. – А электропроводка у вас, надеюсь, работает с перебоями?

– А как же! Временами вообще отключается. В темноте сидим.

– Молодцы! А эта электронная установка?

– Естественно, монтировали кувалдой и ломом. Даже иностранные специалисты удивляются.

– А барабан-гранулятор?

– На другой же день вышел из строя.

– Беспокоят также ваши станки.

– Не беспокойтесь, они во дворе гниют, под открытым небом.

Строитель подёргал за рычаги какого-то станка – бесполезно, заржавели.

– Дай-ка я дёрну, – сказал Тискаребай. Действительно, дёрнул, но, видимо, силы свои не подрасчитал – руку вывихнул.

Тут же «скорая» приехала. Увезли нашего председателя в больницу.

Работяги долго сокрушались:

– Как же он так неосторожно, а? Кто теперь будет акты подписывать, а?

– Удивительная у него рука была. Словно специально созданная для подписания актов.

Сокращения разные бывают. Много их. КПП, например. Знаете, что это такое? Правильно, контрольный пункт полиции. А ПДД? Ну да, правила дорожного движения. А ППД? А? Что это? Ни в жизнь не догадаетесь!

Мы тоже не знали. Удивились только, что начальником этого самого таинственного ППД назначили нашего старого друга Тискаребая.

Тискаребай взялся за дело напористо. Заперся в своём кабинете, сказал, что приёма нет, посадил у дверей секретаршу и велел ей приносить бумаги на подпись. Секретарша, естественно, принесла бумагу.

А там, значит, в этой самой бумаге написано:

Пока несколько озадаченный Тискаребай изучал этот мудрёный документ, секретарша впорхнула в кабинет со следующей бумагой. Тискаребай, не дочитав её, вздрогнул: проворная секретарша, цокая каблучками, спешила к нему с очередной бумагой.

– Да что же такое! – недоумевал Тискаребай. Хотя он в общем-то всегда был за недоделки, недостатки и упущения, но не в таком же объёме.

Ладно, знающие люди объяснили ему: напрасно он согласился на эту ответственную должность, предварительно не поинтересовавшись, а что же это за такая таинственная организация – ППД. А расшифровывается она так: ПОДПИСАНО – и с ПЛЕЧ ДОЛОЙ. Уже многие подписыватели бумаг слетели долой, некоторые даже с оргвыводами…

Тискаребай, не дослушав, ударился в бега. Подальше от всех этих дел и от этого ППД. Он вообще, надо сказать, не любил долго засиживаться на одном месте. Его всегда тянуло путешествовать и общаться с людьми. С интересными, неординарными.

Ну когда же кончится вся эта нервотрёпка?! То с одной стороны ревизия, то с другой стороны комиссия. Ходят, проверяют, вынюхивают. Делать им нечего.

Строители только было облегчённо вздохнули после очередной проверки, как вдруг – ещё какой-то проверяющий обнаружился на стройплощадке. С виду строгий такой, серьёзный, подтянутый, хотя и несколько приземистый, кривобокий. Естественно, с красной папочкой под мышкой. Папка эта особенно пугает строителей и их прораба. Потому что там бумаги – приказы, подписи, печати.

Прораб его сквозь щель в новой кладке разглядывал, всё гадая, откуда такой взялся и, главное, один, без сопровождающих. Наверняка, недостатки разные вынюхивает, чтобы выговор объявить или репутацию подмочить.

А тот, проверяющий, странно себя ведёт: обнаружит какой-нибудь недостаток, кривую кладку, например, или покосившийся блок и вместо выговора – хорошо, говорит, отлично. По всему чувствуется, что оптимист. Во всём видит светлую сторону, не напрягаясь насчёт недостатков. Строители, естественно, рады. Всё-таки есть на свете такие добрые проверяющие, с которыми можно вась-вась, по-свойски, без этих пугающих бумаг с подписью и печатью. От которых сразу как-то не по себе. И вообще на душе неуютно.

Ну, кому в этой и без того нелёгкой жизни хочется быть наказанным? Наоборот, каждый ищет одобрения своим строительным поступкам.