— Только познакомилась и сразу на блины? Кто так делает?

— Ну, он так звал, мамочка! И вообще они меня не отпускали.

— И насильно заставили есть блины?

— Ну да! — рассмеялась вслед за мамой Петька.

— Надеюсь, ты прилично вела себя за столом?

— Да, — не очень уверенно сказала Петька. Она плохо представляла, что значит «прилично вести себя за столом», но не рассказывать же маме, как они с Деньком брызгали компотом и стреляли косточками от вишен, и что разбили миксер. Хорошо, что его мама в это время уже ушла.

— Ветка, а ты познакомила его со своими Бродягами?

Петька смутилась. Ещё утром, когда они только встретились с Деньком, она решила, что обязательно подружит его с Ленкой и мальчишками, со всеми чердачными жителями, но день пролетел, как не было, а она так и не вспомнила, что хотела привести Денька в Хижину. Ей стала стыдно и перед новым другом, и перед Бродягами, и перед мамой, и перед собой.

— Я познакомлю, мамочка, обязательно познакомлю. Они подружатся.

Но почему-то Петька вздохнула, будто ей предстояла тяжёлая работа.

— Ну и славно, — сказала мама. — Поможешь мне с ужином?

— Конечно! — вскочила Петька.

Мама улыбнулась, глядя на своё «рыжее чудо». Петька порывисто обняла её за шею и зашептала в ухо:

— Я тебя очень-очень люблю!

— Я тебя тоже, — сказала мама, уклоняясь от её горячего шёпота, щекочущего ухо. И вдруг спросила:

— Веточка, а Саша не обидится, что у тебя появился новый друг?

— Вот ещё! — вспыхнула Петька и, вспомнив насмешливые синие Сашкины глаза, дёрнула плечом: — С чего это?

С Сашкой Петька подружилась во втором классе. Сначала он был просто одноклассник и сосед. Но однажды после школы Петька гуляла по пригородам, где шумит маленькая речка Чечёра, впадающая в Ямолгу, и увидела Сашку Строева, который по узенькому брёвнышку переходил с берега на берег.

Туда-сюда, туда-сюда, много-много раз. Делал он это ловко, хотя бревно было скользкое, и Петьке тоже захотелось попробовать. Она побежала, скинула ранец на непрогретую мартовскую землю, крикнула:

— Привет, Строев!

И пошла по бревну. Сашка смотрел на неё снисходительно, будто знал, что она всё равно упадёт. И Петька упала! Дошла почти до конца, но поскользнулась и плюхнулась в воду. Чечёра — речка неглубокая, Петьке по пояс. Но вода в ней холоднющая, да и упала Петька плашмя, на живот. Пальто сразу намокло и потяжелело. Сашка кубарем скатился с высокого берега прямо к воде и помог Петьке выбраться. Спросил:

— Ты чего не ревёшь?

Петьке очень хотелось заплакать, но плакать при мальчишке она считала делом недостойным и поэтому только плечами в ответ пожала.

— Ничего, — сказал тогда Сашка, — в лесу и не такое случается.

— В каком лесу? — распахнула глаза Петька.

Тут Сашка смутился и сказал:

— Ну, мало ли где…

Но Петьку не проведёшь, она не отстала от Сашки, пока тот не признался:

— Я из дому сбежать хочу.

— Зачем? — не поняла Петька. Они были соседями, и Петька знала, что дома Сашку не обижают. — Разве тебе плохо дома?

— Нет, не плохо совсем! Просто… интересно ведь! Представляешь, одному в лесу пожить, как Робинзон. Или как партизаны. Можно шалаш построить или землянку выкопать. А есть ягоды или грибы. А растения? Знаешь, сколько в лесу съедобных растений! Помнишь, Ольга Яковлевна рассказывала?

Петька кивнула.

— Только вот лета дождаться… — мечтательно протянул Сашка.

Так мечтательно, что Петька сказала:

— А можно мне с тобой?

После падения в Чечёру Петька простыла и пролежала в постели целую неделю. Мама лечила её мёдом и чаем с малиной. Почти каждый день забегал Сашка:, приносил домашние задания и рассказывал, что в школе твориться.

— Ничего, — успокаивал он Петьку, — выздоровеешь, и начнём тренироваться по-настоящему. Там как раз каникулы, время будет.

И Петька с нетерпением ждала выздоровления.

На каникулах они и правду тренировались каждый день, готовясь к суровой лесной жизни. Петька уже легко переходила по любым бревнышкам через речку, летала на тарзанке, как Маугли на лианах, прыгала с камня на камень через ручей, училась стрелять из самодельного лука, лазила по деревьям. С Сашкой они страстно ждали лета, когда можно уйти в леса навстречу полной приключений и опасностей жизни.

Только одно беспокоило Петьку — родители. Она представляла, какой переполох начнётся дома, если вдруг однажды она пропадёт. А у дедушки больное сердце, ему волноваться нельзя.

Как-то она робко спросила у Сашки:

— Неужели даже нельзя записку им оставить?

— Нет, нельзя, — непреклонно ответил Сашка.

— Но ведь они нам ничего плохого не сделали, — заспорила Петька. — Из дому сбегают, когда дома плохо, бьют или ещё чего-нибудь. А нас ведь с тобой не бьют.

— Да не в этом же дело, — объяснял терпеливо Сашка. — Мы ведь не от них уходим, не от родителей, а просто, чтобы себя проверить, закалиться. Представляешь, вдруг война случится? А нам с тобой в партизаны уйти — как к себе домой, потому что мы натренированные. Понимаешь?

Петька понимала. Но ещё понимала, как расстроится мама. Плакать, наверно, будет…

В общем, в назначенный для побега день Петька всё-таки написала записку домашним.

Они с Сашкой ушли рано-рано утром. У каждого был рюкзак за плечами.

В рюкзаке — мешочек сухарей, куртка, одеяло. Это всё, что Сашка разрешил взять с собой. Петька взяла ещё толстую тетрадку и ручки.

— Будем вести путевой дневник, — сказала она.

Сашка идею одобрил и признался:

— Я, знаешь, Петь, своим записку оставил, что мы с тобой ушли. А то, правда ведь, потеряют.

И Петька с облегчением вздохнула.

Конечно, сняли их с первой же электрички и так отругали, что ребята и думать про леса забыли. Вечером того дня мама пришла в комнату к заплаканной Петьке, села на краешек кровати. Осторожно погладила её по волосам. Петька жалостно всхлипнула:

— Мам… мы же правда не хотели вас пугать. Я же записку вам оставила!

— Ох, Ветка… Записку… «Мы с Сашкой уходим в лес, вы нас не ищите, мы потом вернёмся» С каким Сашкой, в какой лес, когда потом? У дедушки чуть инфаркт не случился.

Петька опять всхлипнула — из-за дедушки. Она прижалась к маме и пообещала:

— Мамочка, я тебе честно-пречестно клянусь, что никуда больше не сбегу!

С Сашкой они встретились только через три дня.

— Беда с этими взрослыми, — сказал Сашка.

— Беда, — откликнулась Петька.

— Никакой самостоятельной жизни…

— Нет уж! — решительно сказала Петька, — пусть уж лучше совсем без жизни этой… са-мо-стоятельной, чем они так из-за меня убиваться будут!

Санька посмотрел на Петьку синими глазами и улыбнулся.

— Я тоже так решил, — сказал он. — Уж больно они переживательные, эти взрослые.

Вот так они и подружились. Сашка заходил за Петькой в школу, иногда помогал нести ей портфель, но никто в классе не дразнился «жених и невеста», потому что у Сашки и Петьки было полное равноправие: Сашка мог треснуть подружку между лопаток от избытка чувств, а она огреть его учебником по лохматой голове. Петька никогда с ним не кокетничала, Сашка за Петькой не ухаживал. Только однажды, уже в третьем классе, Сашка принёс Петьке на день рождения охапку подснежников, протянул и сказал:

— На вот! Они из леса только что… Самые первые.

Петька, смутившись, взяла цветы, а Сашка засиял белозубой улыбкой и сказал:

— С днём рождения!

Денёк и Петька сидели на крыше высокого гаража. Внизу желтела одуванчиковая поляна. Отсюда, сверху, она казалась мягкой и пушистой. Петька вдруг сказала:

— Вот возьму и прыгну.

Денёк посмотрел на неё недоверчиво.

— Не веришь? — глаза у Петьки стали колючими. — А я вот возьму и прыгну!

Денёк ещё совсем недолго дружил с Петькой и не знал, что, когда у неё такие глаза, то лучше с ней не спорить. Вот Олежка, увидев такое упрямое Петькино лицо, тут же стащил бы сестру с гаража и увёл подальше. Но Денёк только сказал неуверенно: