Стремление собрать под свою державу все владения бывшей Киевской Руси дед и отец Грозного не оставили до конца своих дней. В силу исторических традиций они все наследие дома князей Рюриковичей считали своей собственностью. А потому на нахождение многих русских земель под польской и литовской коронами смотрели как на аномалию. Но вот Иван Грозный с самого начала своего самостоятельного правления несколько изменяет этой традиции. Нет, он помнит о ней, но приоритетность отдает иному направлению. Сначала он направляет свое внимание на восток и юго-восток, затем переносит удар на запад, по Прибалтике. Там и там рубежи Московского государства уже задолго до воцарения Ивана IV достигли естественной границы славянского расселения, за которую никогда не переступали владения русских княжеств. Но не этот характерный показатель внешней политики Грозного нас интересует сейчас в первую очередь. Пытаясь оттенить экономическое и военное состояние Московской Руси того времени, следует указать на другое.
Рост территории Московского государства, который был весьма значителен уже после первого десятилетия царствования Грозного, кроме того, что он явился следствием захватнической внешней политики, имел еще одну отличительную особенность — ему не отвечал рост населения. На востоке и в особенности на юге и юго-востоке русский царь присоединил к своим владениям малонаселенные области. И если Казанское ханство по плотности населения еще как-то было сопоставимо с окраинными русскими областями, то земли астраханских ханов и прилегающие к ним владения ногайской орды были заселены столь редко, что их включение в состав Московского государства практически не увеличило его населения. В еще большей степени это относится к так называемому «дикому полю», — безжизненной многосотверстной степной полосе, отделяющей последние заселенные окраины самых южных русских областей от первых ордынских кочевий. Именно при Иване Грозном пошло наиболее интенсивное наступление на «дикое поле», по которому проходила условная московско-ордынская граница. Но наступление это выражалось лишь в казацкой колонизации пустынных мест и в переселении служилого московского люда со старых окраин на новые. И, конечно же, все сказанное останется справедливым по отношению к Сибири, плотность населения в которой уступала даже плотности в ногайских улусах и в граничащем с ними «диком поле» и завоевание которой начнется в последние годы жизни Грозного, сразу после бесславного завершения Ливонской войны.
Таким образом, бурному росту территории, сопровождавшему все время царствования Грозного, сопутствовал процесс расселения из обжитых и ранее освоенных областей на вновь приобретенные земли. Понятно, что население государства при этом росло несравнимо более медленно, чем его площадь, а потоку плотность стремительно падала.
Наиболее авторитетные источники сообщают нам, что к концу XVI столетия население русского государства составляло около семи миллионов человек. Наверное, не будет большой ошибкой сказать, что такое же число населения было и в середине столетия, перед началом Ливонской войны. Территориальные приобретений Москвы, имевшие место во второй половине века, а это, как мы уже отметили, все были малонаселенные, полупустынные земли, не могли сколько-нибудь существенно повлиять на численность населявших страну людей. А громадные людские потери в двадцатипятилетней бойне на западе и убыток населения от ордынских нашествий тех лет вполне способны были компенсировать естественный прирост. Достаточно вспомнить, что только в горниле Девлет-Гиреева нашествия 1571 года, согласно утверждениям известных отечественных историков, погибло и пропало в татарском плену около 800 тыс. русских людей.
Кроме низкой плотности населения, можно говорить о неравномерном его распределении внутри страны, даже среди старых, обжитых, собственно великорусских областей, не говоря уже о новоприобретенных окраинах. Самой высокой населенностью отличалась Новгородско-Псковская земля, конечно, в ее изначально историческом понимании, то есть если не принимать во внимание ее северных областей, колонизированных позже, и считать только южные новгородские пятины. Здесь плотность населения составляла примерно пять человек на квадратный километр. Для сравнения скажем, что в то же время в различных странах Западной Европы плотность населения была от десяти до тридцати человек на квадратный километр. Сравнительно густо по московским понятиям были заселены центральные области междуречья Волги и Оки в треугольнике: Тверь — Нижний Новгород — Серпухов. Но уже по окраинам даже центральных, великорусских областей, таких как Ярославская, Костромская, Нижегородская, Рязанская, наблюдалось резкое снижение плотности проживавшего там населения. Последнее утверждение, конечно, справедливо по отношению к окраинам, обращенным во внешнюю сторону. Отсюда должно быть понятным, что центральные области, а с ними и старые Новгородско-Псковские владения, во второй половине XVI века оставались единственной житницей страны, ее материальной экономической базой и источником людских ресурсов. Присоединенные Грозным в первые годы его правления обширные территориальные пространства не только не способны были обогатить государство, но и долгое время после завоевания не могли хоть сколько-нибудь выполнять роль его донора, оставаясь по сути дела иждивенцем, требуя затрат для своего содержания, обустройства, обороны.
Присоединение новых земель имело еще одно следствие, негативно повлиявшее на ход Ливонской войны. Резкое ухудшение положения народа вследствие тягот той войны, тяжким бременем легшей на его плечи, вызвало отток жизненных сил из центральных районов на новые окраины. Перемещение населения приняло довольно значительные размеры. Русские и иностранные источники единодушно свидетельствуют о полном запустении целых уездов в центральных и Новгородско-Псковских областях. Со временем это явление скажется положительно, оно наилучшим образом повлияет на обустройство новоприобретенных окраин и на их развитие. Но это проявится еще не скоро. А сейчас, в ходе войны, государство терпело убытки, оно лишалось готовых плательщиков податей и товаропроизводителей и вынуждено было ждать, пока те обживутся на новых местах и снова станут способными содержать государство. Больше того, на какое-то время эти переселенцы вообще выходили из-под контроля государства, а многие из них выходили из-под контроля навсегда. На новых окраинах, где была слаба власть и несовершенна администрация, эти, по сути дела никем не управляемые беженцы, становились для правительства больше заботой, чем его опорой.
А потому во все время войны на западе экономическая, а следовательно, и военная мощь государства базировались лишь на наследстве, полученном Грозным от предков, а собственные его территориальные накопления играли отрицательную роль.
Что же определяло тогда экономику государства и, как следствие, его военный потенциал?
Основой экономической базы Московской державы оставались сельское хозяйство и ремесленно-кустарное производство, причем первое из них играло главенствующую роль. Более 98% населения было сельским, занятым в натуральном хозяйстве с устаревшими способами его ведения и с такими же примитивными орудиями труда. Наиболее высокоразвитыми областями пашенного земледелия были центральные и прилегающие к ним южные области. Здесь с успехом господствовала трехпольная система. Развито было тут и скотоводство. В северных областях больше преобладал подсечный способ землепользования.
Главным орудием землеобработки в рассматриваемую эпоху по-прежнему оставалась деревянная соха с окованным металлом наконечником. С плугом знакомы были еще очень не много, а потому применялся он в те времена крайне редко. Зато широко использовались бороны, косы, серпы. Основными сельскохозяйственными культурами, определяющими уровень производства в областях повышенной урожайности, были рожь, овес, ячмень. Реже возделывали пшеницу, еще реже гречиху. Ближе к северу, где уровень агропроизводства традиционно был ниже, это такие области, как Новгородская, Псковская, Вологодская, главное место среди возделываемых культур занимал лен. Здесь же, начиная от волжской поймы в верхнем течении реки, и далее на север самое широкое распространение нашло скотоводство.
