— Он очень расстроился?

— Да, вначале очень. Но потом взял себя в руки, потрясающе сыграл свою сцену перед камерой, и даже его акцент был безупречен. Звукорежиссер в восторге. Вынужден признаться, я удивлен.

Изабель сухо рассмеялась.

— Что ж, значит, наш взломщик в каком-то смысле оказал нам услугу, — заметила она. — Рада за Марка. Я с самого начала подозревала, что за его свежим личиком таится недюжинная внутренняя сила.

— В самом деле? — удивился Сэм. — Я, честно говоря, до сих пор считал, что он настолько хорош на экране, что проблемы с голосом можно будет как-нибудь отрегулировать. Но как раз сегодня его «р-р-р» катились, как камушки.

— А Андро всегда утверждал, что Марку никогда не справиться с буквой «р», — злорадно отметила Изабель. — Вот тебе, Андро!

— Андро имеет что-нибудь против Марка? — спросила Катриона у Изабель, когда Сэм отошел.

— Он не может примириться с тем, что роль шотландского литературного героя исполняет англичанин, — объяснила Изабель. — И многие с ним в этом согласны. Однако нет никаких сомнений, что внешне Марк очень подходит для этой роли. — Она вздохнула. — Трудно найти идеального исполнителя.

— Поинтересуйтесь у Андро, нет ли у него баллончиков с краской, — неожиданно предложила Катриона.

Может быть, мрачно подумала она, и тогда, в марте, это он изготовил несколько зажигательных бомб. Катриона знала, что Андро — закомплексованная и сложная личность, а кроме того — большой мастер притворства, великолепно умеющий представляться тем, чем он отнюдь не является. Но может ли он быть также и поджигателем? Мог ли тот самый человек, который накануне поджег дом Каррузерсов, на следующий вечер как ни в чем не бывало сидеть с ними в баре за одним столом и пить виски?

— Если есть, то лучше вам побыстрее с ним разобраться, — угрюмо посоветовал Хэмиш. — Еще один такой инцидент — и фильму конец.

— О-о, я непременно разберусь с ним, не сомневайтесь, — пообещала Изабель. — Он очень удивится, когда узнает, что его актерский контракт совсем не так неуязвим, как он воображает.

Хэмиш с интересом присматривался к Изабель. Еще раньше на него произвела сильное впечатление ее необычная внешность, но сейчас он пришел в восторг, ощутив в ней также незаурядную личность. Хэмиша привлекали женщины с сильным характером. Ему нравилось вступать с ними в противоборство. Правда, Катриона пока что была единственной, которая осмелилась им пренебречь. Теперь они перешли к платоническим отношениям, которые, кстати, доставляли Хэмишу гораздо больше удовольствия, чем он ожидал. В лице Изабель он столкнулся с новым и необычным вызовом. В Швейцарии он вручил Линде залог примирения — алмазный браслет, но Хэмиш был не из тех мужей, которые долго остаются верными…

Роб слушал родителей, которые излагали ему подробности своего выздоровления, и тихо радовался тому, что джин с тоником хоть немного оживляет монотонную беседу. Лорд и леди Невис были всецело поглощены своими медицинскими горестями и злоключениями и ничуть не интересовались глобальными изменениями, происходившими сейчас в его жизни в связи с переездом из Лондона в Глендоран. Робу казалось, что он стоит в начале полного опасностей и препятствий неизведанного пути, и рядом нет деда, который мог бы взять его за руку и повести за собой. Он был бы рад обсудить все это с отцом, но новый граф, все еще пребывавший в специальной коляске на колесиках, способен был сокрушаться только по поводу того, что еще не в силах вернуть в свои руки бразды правления банком.

— Брюс Финли уверяет, что держит все под контролем, но я не успокоюсь, пока снова не попаду в свой кабинет, — жаловался больной. — Разве может корабль идти правильным курсом, когда на мостике нет капитана?

— Тебе просто хочется верить, что ты незаменим, — с легким упреком заметил Роб. — Дай немножко порулить и другим.

— Я уже дал, — буркнул отец. — Но это длится чересчур долго. Доктора слишком осторожничают. На следующей неделе, пусть хоть земля перевернется, я поеду в банк.

— Ну и как ты туда доберешься, Джордж? — резонно спросила его супруга. — В обычный автомобиль ты не сможешь влезть, пока твоя нога находится в таком положении, а вызывать машину частной медпомощи, только чтобы она отвезла тебя на работу, было бы довольно странно.

— Я могу нанять один из этих фургонов, что ездят по городу. Ты сможешь вкатить туда инвалидную коляску, — раздраженно ответил Лохабер. — Множество людей-инвалидов, сидя в такой коляске, полноценно трудятся целый рабочий день. — Стукнув по подлокотнику кресла, он нахмурился. — Теперь я могу ими только восхищаться.

— Но ты до сих пор очень легко утомляешься, — напомнила мужу леди Невис. Сама она все еще страдала от ужасных головных болей — последствий катастрофы, и в иные дни по утрам была не в силах оторвать голову от подушки. — Ты доберешься до своего кабинета и сразу уснешь.

Роб слушал вполуха. Он уже неоднократно выслушивал все те же сетования по телефону и чувствовал, что его терпение иссякает. Ему, молодому и здоровому мужчине, трудно было влезть в шкуру родителей, которые не были уверены в своем скором и полном выздоровлении.

— Я так понимаю, что в ближайшем будущем вы вряд ли доберетесь до Глендорана, — прокомментировал он, отпивая глоток джина с тоником.

— Пока я в таком состоянии, мой мальчик, об этом не может быть и речи, — нетерпеливо объяснил отец, указывая на свою торчащую ногу в гипсовой повязке. — Я даже не смогу подняться на крыльцо.

— Мы с Ангусом могли бы внести тебя.

— Нет, я не хочу туда ехать. Ты там потихоньку приводи все в порядок, а мы приедем потом, когда станем более мобильными. Только не предпринимай ничего радикального, не посоветовавшись со мной.

— Если можно, Роб, пожалуйста, сними чехлы, — застенчиво попросила его мать. — Будет так приятно снова увидеть дом во всей красе.

— Сделаю все, что в моих силах. Завтра я захвачу с собой Катриону. — Перехватив острый взгляд матери, Роб усмехнулся: — Ну-ну, мама! Ты уже, конечно, слышишь свадебные колокола? Ничего подобного. Просто мне нужна компания. И так будет очень тяжело приехать и не найти там деда.

— Я не услышала свадебных колоколов, дорогой, — возразила Квинни. — Но я ощутила в своем обычно индифферентном сыне проблески романтического интереса. Я не ошиблась?

— Почему это я индифферентный? — возмутился Роб. — Вовсе нет. Просто немного более разборчивый, чем другие, вот и все.

— Только это я и имела в виду, дорогой, — спокойно ответила леди Невис. — Но теперь ты, кажется, сделал определенный выбор. Вот и все, что я сказала.

Роб задумался.

— Что ж, может быть, и сделал, — наконец кивнул он, — но все равно это еще только начало, и я не уверен во взаимности.

Его мать неодобрительно хмыкнула.

— Она-то в свое время сделала весьма сомнительный выбор, если то, что мы видели в Лондоне, имело продолжение. Может быть, вы оба все-таки будете настолько благоразумны, чтобы немного осмотреться, прежде чем бросаться головой в омут.

Роб изумленно уставился на мать.

— Насколько я помню, мама, тогда ты была преисполнена сочувствия к Катрионе. Ты считала ее невинной жертвой.

— Это было до того, как ты стал проявлять к ней интерес, — пожала она плечами. — А теперь ее послужной список уже не кажется мне таким уж блестящим.

— Но ведь она тебе нравится, не так ли? Признай это! И ты же не хочешь, чтобы я привел какую-нибудь наивную девственницу, вроде Дианы Спенсер. Посмотри, чем это может кончиться!

Нахмурившись, леди Лохабер в течение нескольких секунд обдумывала это заявление. Потом ее лицо просветлело:

— Ты прав, она мне нравится. И она прекрасно проявила себя в тот день, когда умер твой дед.

— Кроме того, она отличный управляющий, — вставил свое слово граф. — Она обладает интуицией, и на нее можно положиться.

— О-о, ну, раз так, все в порядке, — с тяжеловесной иронией прокомментировала его жена. — Как раз то, что нужно нашему сыну и наследнику.