— Значит, вы с самого начала знали, кто я? — вспыхнула Катриона.

— Увы, боюсь, что так. Но я должен сделать еще одно признание. — И Роб рассказал ей о том, как они с матерью видели Катриону с Хэмишем в «роллсе» возле театра «Адельфи».

Прикусив губу, Катриона уставилась в скатерть.

— И что же ваша мать об этом сказала? — тихо спросила она.

— Ну, по правде говоря, она не казалась чересчур обрадованной. Сказала, что это ее вина, потому что она сама усадила вас рядом с Мелвиллом за обедом.

— Она так сказала? — удивилась Катриона. — Но, конечно, она этого не одобрила?

— Не одобрила, но совсем не в том смысле, как вы думаете, — он лукаво улыбнулся. — Она почему-то считает, что вы для него слишком хороши.

— Какая у вас свободомыслящая мать! — восхитилась Катриона. — Забавно, что моя тоже высказала подобные чувства, но от своей матери как-то больше этого ожидаешь. И тем не менее, обе они ошиблись. Это я подло обошлась с Хэмишем, а вовсе не наоборот.

— Почему вы так решили?

Этот в сущности незнакомый ей человек казался таким симпатичным и дружелюбным, от него веяло таким сочувствием и надежностью, что Катриона не выдержала и все ему рассказала. Она рассказала и о Хэмише, и об Андро, и о стоявшей перед ней дилемме ценой в миллион фунтов, и по мере того, как она говорила, Роб, к удивлению Катрионы, становился все бледнее и бледнее. Так бледнеют не от гнева или удивления, а от дурного, тошнотворного запаха.

— И вот вы здесь, — кое-как закончила Катриона, радуясь тому, что наконец облегчила душу. Что бы ни заставило его так побледнеть, подумала она, в конце концов, все равно он уедет в Лондон и сможет навсегда забыть о ней и об этой истории. — Я знаю, что выгляжу как какая-то «роковая женщина», но на самом деле я всего лишь обыкновенная дурочка!

В эту минуту подошел официант, и Роб был даже благодарен ему за вторжение. Пока они заказывали закуски, бифштексы и бургундское, к нему вернулся нормальный цвет лица и он успел обдумать свой ответ. Роб от души надеялся, что Катриона была искренна, когда говорила, что считает фильм блестящим способом вложения капитала, потому что, если она пошла на это только ради Андро, то ее положение даже более ужасно, чем ей представляется. Мерзавец Андро. Любой женщине, которая с ним свяжется, он способен принести только несчастье, и многострадальная Изабель не является исключением.

— Я ни на минуту не могу согласиться с тем, что вы дурочка, — решительно воспротивился Роб. — Никто никого не вправе судить, а тем более осуждать, когда речь идет о сердечных делах.

— Это так, — согласилась Катриона. — Честно говоря, мне кажется, мое сердце не было по-настоящему затронуто Хэмишем. — Осознав, что она сказала, Катриона почувствовала, что краснеет, и поспешила добавить: — Видите ли, при отсутствии сердечной склонности определенные отношения вообще теряют смысл.

— Да, я и сам всегда тяготел к таким взглядам, но все мне твердили, что я старомоден и сентиментален, — немного застенчиво признался Роб, — особенно Андро.

— Андро? Почему Андро? — встрепенулась Катриона. — Вы хорошо его знаете?

— Конечно. Еще бы мне его не знать — ведь он мой брат.

Уж это-то я должен ей сказать, подумал Роб. Может быть, этого будет достаточно: она умна и ей не составит труда домыслить и понять остальное…

— Ваш брат! Каким же образом?.. — Забывшись, Катриона невольно повысила голос почти до крика.

Если бы Роб не был так озабочен поведением своего брата, то, пожалуй, мог бы счесть ситуацию довольно забавной. Однако из рассказа Катрионы ему стало ясно, что его проклятый братец сознательно обманул и соблазнил девушку, чтобы добраться до денег Хэмиша Мелвилла. Андро, конечно, негодяй, но разве может он, Роб, открыть этому необыкновенному, хрупкому, прекрасному и доверчивому созданию глаза на подлость собственного брата? Кончится тем, что она возненавидит их обоих.

— Мы с Андро так не похожи, что порой я думаю, уж не согрешила ли моя обожаемая матушка с каким-нибудь красавцем-актером, — пошутил он. — Хотя, конечно, я понимаю, что хорошему сыну не подобает иметь такие мысли.

— Безусловно, — улыбнулась Катриона. — Но я понимаю, что вы имеете в виду. Вы абсолютно разные.

— Пожалуйста, развейте эту мысль поподробнее, — попросил он.

Им подали закуски. Может быть, подобной легкой беседой он сможет на некоторое время отвлечь ее мысли?

— Ну, Андро импульсивный, живой, беспечный, — начала Катриона, тщательно выбирая слова, — а вы, насколько я могу судить, человек деловитый, серьезный и спокойный.

— Под чем подразумевается — осторожный, скучный, утомительный, — ухмыльнулся Роб. — Я понял намек.

— Нет-нет. Я этого не говорила и уж ни в коей мере не подразумевала! — возразила Катриона, укоряюще грозя ему пальцем и одновременно пытаясь орудовать перечницей, в результате чего оглушительно расчихалась. Расхохотавшись, Роб налил ей воды.

— Ну-ка, выпейте.

— Вот видите, такой вы и есть — деловитый, серьезный и спокойный, — заявила Катриона, когда вновь смогла говорить.

Они занялись едой и на некоторое время замолчали.

— По-видимому, Андро не говорил вам обо мне, — вскользь заметил Роб.

Катриона задумалась.

— Нет, не говорил. Однако, я полагаю, для этого и не было особых причин. Зачем ему было об этом говорить?

Но, чем дольше она думала об этом, тем яснее становилось, что у Андро имелись все основания, чтобы не говорить об этом. Потому что, если Роб — брат Андро, следовательно, тот тоже сын лорда Невиса и внук Лохабера. И когда они познакомились в Глендоране, он гостил там у своего деда и умышленно, с самой первой встречи, скрыл это от нее. Но почему? Ведь с помощью семейных связей он мог с таким же успехом, как и она, выйти на богатых и влиятельных людей? Тем не менее по каким-то непонятным причинам, возможно, связанным с его репутацией, он нуждался в посреднике, чтобы добраться до богатого клиента ее банка. Увидев ее на скачках с Хэмишем, он понял, что нашел человека, во всех отношениях подходящего для его целей. Значит, то, что он рванулся вслед за ней на Скай, было лишь следующим пунктом тщательно продуманного плана? Плана, осуществление которого было блестяще завершено как раз сегодня, когда банковский чек скользнул в ночной сейф?

Видя, как Катриона постепенно перестает есть, Роб чувствовал себя все более неловко. Он уже знал, каким будет ее следующий вопрос.

— Изабель и Андро действительно только друзья? — срывающимся голосом спросила она.

Ошеломленная обрушившимся на нее открытием, Катриона едва могла говорить. Во рту у нее внезапно пересохло, и пища, которую она только что проглотила, камнем легла на желудок.

— Ну, что же, они, конечно, друзья, а также коллеги, но, кроме того, они вместе живут. — Роб серьезно взглянул на нее. Как бы он хотел, чтобы не ему пришлось говорить ей об этом! — Я хочу сказать, они могут преподносить это как угодно, но они делят постель, ванную и все остальное.

— О Господи! Какая я идиотка! — вскрикнула Катриона и в ужасе зажала себе рот ладонями, уставившись на Роба широко раскрытыми глазами.

Теперь весь план Андро раскрылся перед ней, как на ладони. Мужчина за соседним столиком, услышав странный шум, обернулся, чтобы посмотреть, откуда он исходит, и сразу же отвернулся, увидев бегущие по щекам Катрионы слезы. Она смахнула их рукой и встала.

— Извините, я на минуту, — выдавила она и бросилась в тот конец ресторана, где располагалась дамская комната.

Там, в прохладной тиши, Катриона ощутила, как все ее высокие надежды и страстные устремления исчезают и растворяются, но растворяются не в слезах жалости к себе самой, а в волнах раскаяния. Да, Андро обманул ее, но разве она этого не заслужила? Разве она сама почти таким же способом не обманула и не ввела в заблуждение Хэмиша? Она всего лишь угодила в яму, которую выкопала для другого! Тупица, дура, идиотка, она прыгнула прямиком в расставленные Андро сети. Такая кретинка не заслуживает ни жалости, ни сочувствия. Она безропотно, как молодой ягненок на бойню, шла за Андро, и в это время вела с другим такую же игру, используя ту же наживку, на которую попалась сама… Это высшая справедливость, справедливость в чистом виде, твердила себе Катриона, утирая слезы бумажными салфетками. Но это очень жестокая справедливость и, Господи, до чего же это больно!