— Ты звонил в банк, — с упреком произнесла Катриона. — Это они сказали тебе, где меня искать?

— Не совсем так. Они только сказали, что ты уехала к больной матери, а я сам вспомнил, как ты говорила, что твои родители живут в Виге. Ну, а здесь какой-то очень милый молодой человек в магазине сказал, как вас найти.

— Мой зять, — пояснила Катриона и неуверенно улыбнулась: — Моя мама очень быстро выздоровела. Да, мам?

Шина уже знала, какую отговорку придумала ее дочь, чтобы отпроситься с работы, и, хотя и не одобряла ее, все же согласилась не подходить к телефону на случай, если позвонят из банка. Однако воочию она вряд ли могла претендовать на то, чтобы казаться больной, когда весь ее цветущий вид утверждал обратное.

— За одну ночь, — с хитрой улыбкой подтвердила Шина. — Андро, вы, наверно, устали и испытываете жажду. Не хотите ли зайти и выпить чего-нибудь?

— Спасибо, — благодарно кивнул Андро. — Должен признаться, в глотке у меня пересохло, как в кузнечном горне. Чашка чаю была бы очень кстати.

Проходя в дом, Шина покосилась на красивый профиль молодого человека, который посторонился, пропуская ее вперед. Каким образом это необыкновенное создание вошло в жизнь Катрионы? Дочь никогда о нем не упоминала, а тем не менее очевидно, что они друзья. Уже одно это умолчание очень о многом сказало Шине. Никакая девушка не могла бы остаться равнодушной к такому совершенному образчику мужской красоты! Если, конечно, он сам не безразличен к женщинам, но Шина считала это маловероятным.

В кухне, поставив чайник, она обратилась к гостю:

— А вы тоже работаете у «Стьюартса», Андро?

— Нет. У меня для них чересчур длинные волосы и недостаточно крепкие зубы, — ухмыльнулся он.

— Ну, спасибо за комплимент! — возмутилась Катриона. — У нас работают не только увядшие канцелярские крысы со свинцом в заднице.

Она еще не поняла, как ей отнестись к неожиданному появлению Андро. Для нее он продолжал оставаться таинственным и притягательным, как огонь в очаге.

Шина заварила чай.

— Вы голодны, Андро? У нас есть домашний хлеб и немного ветчины. Хотите сандвич?

— Да, пожалуйста. Ветчина с деревенским хлебом — это звучит чертовски привлекательно. — Андро покружил по кухне. — Можно, я сам себе сделаю?

— Нет, Катриона приготовит все, что нужно. Она знает, где что лежит. А вы садитесь вот сюда и пока что расскажите мне, чем же вы занимаетесь, раз уж не работаете в банке. — Шина поймала себя на том, что неожиданно заговорила в легком, кокетливом тоне.

Боже, если этот молодой красавчик так действует на меня, с изумлением подумала она, так что же тогда должна испытывать Катриона?

— Теперь, когда я как следует вас рассмотрела, — продолжала Шина, я уже не могла бы принять вас за банкира.

Андро принял комплимент, изящным движением наклонив свою темную голову.

— Я — актер, — торжественно заявил он. — В данный момент безработный актер, но надеюсь, что это не надолго.

— Я видела вас по телевизору! — восторженно вскричала Шина. — Могло такое быть? В каком-то хорошем фильме — в классическом сериале. Но в каком же?

— Несколько лет назад я снялся в экранизации «Мэнсфилд-Парка», — предположил Андро. — Может быть, в нем?

— Ну конечно же! — подтвердила она. — Вы играли Эдмунда Бертрама и были умопомрачительно романтичны.

— О-о, тогда я был гораздо моложе, — заскромничал он. — Как это мило, что вы меня запомнили.

Катриона, намазывая хлеб маслом, молчала и втихомолку улыбалась, предоставив матери знакомиться с молодым человеком, которого та, вероятно, считала «умопомрачительно романтичным» и в жизни, раз уж он последовал за ее дочерью на Скай.

Шина поставила на стол чайник и чашки.

— Я люблю театр и кино, — сообщила она. — В молодости я просто не вылезала из кинотеатров, но теперь приходится обходиться телевизором.

— Какие картины вы предпочитаете? — поинтересовался Андро. — Наверно, добротные слезливые любовные истории?

— Не очень слезливые, — возразила Шина. — Я люблю фильмы, которые давали бы пищу для размышлений. — Она налила в чашку молока, долила темно-коричневой заварки из чайника и придвинула к Андро: — Надеюсь, вы, как и я, относитесь к касте ВМ.

— Вначале — молоко! — торжествующе перевел он. — Моя мать тоже так говорит. Да, благодарю вас.

Последовала пауза, как будто ни один из них не знал, стоит ли продолжать разговор.

— Интересно, любите ли вы Роберта Льюиса Стивенсона? — наконец нарушил молчание Андро.

— «Остров сокровищ»? О, да. И «Похищенный» — я видела его экранизацию. Но это было уже давно.

— Я участвую в одном проекте — мы задумали снять продолжение этой вещи — «Катриона», — очень серьезно произнес Андро, отпивая чай.

Катриона возилась на другом конце кухни и не слышала преамбулы, но, уловив свое имя, подняла голову и вопросительно произнесла:

— Да?

Андро рассмеялся.

— Нет, речь не о тебе, дорогая. Я имел в виду роман Роберта Льюиса Стивенсона «Катриона». Мы собираемся снять по нему фильм.

— Это отличная книга, — горячо поддержала Шина. Зимой, когда жизнь на ферме затихала, она много читала. — Единственная настоящая любовная история у Стивенсона. Вы будете играть Дэвида Балфора?

— Боюсь, что нет, — покачал головой Андро. — Увы, теперь я уже недостаточно юн и свеж для этой роли. Ведь он фактически еще мальчик, застенчивый и робкий. Виг-Ромео и якобитская Джульетта Катриона.

— Тогда в чем же заключается твое участие? — поинтересовалась ныне здравствующая Катриона, положив перед Андро готовый сандвич и усаживаясь напротив матери.

— Я написал первый вариант сценария — тот самый, что заинтересовал американских продюсеров, но потом, конечно, они отдали его на растерзание своим сценаристам. — Андро с такой яростью впился зубами в сандвич, как будто мечтал, чтобы это была не ветчина, а кто-нибудь из голливудских воротил.

— Какой ужас! — воскликнула Шина. — Значит, в титрах не будет вашего имени?

— Только среди исполнителей. Я должен играть Алана Брека, головореза, за голову которого назначена награда.

— И много ты собираешься срезать голов? — подмигнув, спросила Катриона.

— Да уж немало. Мы немного усилили эту роль, чтобы сделать действие более захватывающим и динамичным, — с удовольствием уписывая хлеб и ветчину, промычал Андро. — Если, конечно, этот проект вообще когда-нибудь осуществится.

— А что может этому помешать? — нахмурилась Шина.

— Мы собирались приурочить премьеру к столетию со дня смерти Стивенсона. Стало быть, чтобы успеть вовремя, мы должны закончить съемки в течение этого лета.

— И что вас останавливает?

— Деньги, — лаконично объяснил Андро. — Нам не хватает миллиона фунтов.

— Миллиона! — эхом отозвалась Шина, со стуком роняя чашку на блюдце. — Силы небесные, во сколько же обойдется фильм, если вам не хватает миллиона?

— Снимать фильмы очень дорого, миссис Стюарт. Джил Манро согласился на очень скромную смету, поскольку он и сам большой поклонник Стивенсона, но даже при этом полный бюджет картины составляет одиннадцать миллионов.

— Я даже не могу себе представить такого огромного количества денег, — прошептала Шина, широко раскрыв глаза.

— Но если вы нашли десять миллионов, почему не можете раздобыть еще один? — поинтересовалась Катриона, на которую упомянутая сумма произвела куда меньшее впечатление. — Это должно быть уже относительно несложно.

— Только потому, что это выяснилось совсем недавно, и у нас может просто не хватить времени, — пожал плечами Андро.

— Вы сказали — Джил Манро? — все еще не придя в себя, с придыханием спросила Шина. — Тот самый Джил Манро?!

— Он самый, — ухмыльнулся Андро, забавляясь благоговейным трепетом, с которым ловила его слова пожилая женщина. — Если бы кто-то другой осмелился использовать его имя, он мог бы и рассердиться.

— Но ведь он же звезда — настоящая голливудская кинозвезда! — возбужденно всплеснула руками Шина. — Я даже не могу припомнить, в скольких фильмах я его видела.