Катриона достала из сумки белые кружевные трусики и быстро натянула на гладкие бархатистые бедра.

— Ты такая худенькая, — заметила Элисон, критически оглядывая подругу. — Если, хочешь выиграть у меня, наращивай мускулы.

Рассмеявшись, Катриона надела шелковую блузку и отбросила с лица и шеи влажные волосы.

— Ты тоже не амазонка, Элли. Ты победила меня не мышцами, а опытом и умением.

Элисон взглянула на свое тело, гладкое, но более округлое, с более полными грудями и бедрами.

— У меня появляется животик, — констатировала она. — Я ничего бы не имела против, если бы это было связано с беременностью, но увы…

Катриона сочувственно улыбнулась.

— По-прежнему не везет?

Она знала, что подруга хотела бы иметь ребенка, но не знала о тех щемящих приступах горя и тоски, которые испытывала та всякий раз, когда убеждалась, что ее надежды вновь не осуществились.

Элисон надела юбку от своего изящного черного костюма. Обе они пришли в спортклуб прямо с работы.

— Нет, — сквозь зубы пробормотала она, застегивая молнию. — Может быть, в будущем месяце получится. — Накинув жакет, Элисон заставила себя улыбнуться: — Ну, а ты все ждешь своего прекрасного принца, Кэт? Похоже, никому не дано иметь все, что он хочет?

Катриона усмехнулась.

— Мне все еще вместо прекрасных принцев попадаются одни лягушки. Все, что пока удалось достичь — получить цветы от Хэмиша Мелвилла.

Элисон помедлила, прежде чем ответить.

— Вот это успех, — без всякого энтузиазма произнесла она. — И что же ты сделала, чтобы этого добиться?

Катриона удивленно уставилась на подругу.

— Ты меня в чем-то упрекаешь?

— Я ни в коем случае ни в чем тебя не упрекаю, Кэт! Но я твоя подруга, и вправе о тебе беспокоиться.

— Хотела бы я, чтобы было о чем беспокоиться! Если хочешь знать, я с удовольствием завела бы хороший роман.

Катриона провела щеткой по волосам, и они пушистым огненным ореолом засияли вокруг ее головы.

— Пожалуйста, но только не с Хэмишем Мелвиллом. Почему бы тебе не пофлиртовать с Дональдом Камероном? Он-то полон желания и всегда готов. — Элисон умело подкрасила губы яркой помадой и напудрилась, чтобы скрыть появившийся в последнее время желтоватый оттенок кожи. В зеркале отразился укоризненный взгляд Катрионы.

— Фу! Ухаживания Дональда — не более чем сотрясение воздуха, пустая болтовня. Кроме того, ты же знаешь, у него роман с Джиллиан.

— Да, но они не женаты.

— В отличие от Хэмиша Мелвилла, хочешь ты сказать? Руки прочь от женатых мужчин?

— Кэт, просто ты совсем не подходишь для того, чтобы водиться с женатыми мужчинами. И потом, Хэмиш такой… безжалостный.

Катриона поразмышляла над этим определением и отрицательно покачала головой.

— Нет, я не думаю, что он безжалостный. Сильный, жесткий, может быть, хитрый, но безжалостный — нет. Так или иначе, почему мы его обсуждаем? Ведь это не более чем несколько цветов, посланных, возможно, в тот момент, когда он смотрел, как его жена примеряет новые парижские туалеты, и прикидывал, во что они ему обошлись!

Элисон рассмеялась, представив себе эту картину.

— Да, может быть, ты права.

— Конечно, права, — жизнерадостно откликнулась Катриона, застегивая сумку. — Давай пойдем и чего-нибудь выпьем.

Часом позже, выйдя из клуба, они оказались почти в полной темноте. Лишь висящий над входом фонарь освещал ступеньки. Машина Элисон стояла совсем близко, в освещенном круге, и Катриона еще на несколько минут задержалась возле нее, чтобы поболтать с подругой и помахать ей на прощание. Ее собственный серебристый «фольксваген-гольф» стоял в стороне, в тени платановой аллеи. Не успела Катриона отпереть замок, как распахнулась дверца стоящего рядом приземистого черного «ягуара» и оттуда вынырнула какая-то темная фигура.

— Добрый вечер, Катриона.

Катриона едва не подпрыгнула.

— Хэмиш! Господи, как вы меня напугали! Я подумала, что вы грабитель или что-нибудь в этом роде. — Учащенно дыша, она прислонилась к автомобилю.

— С каких это пор грабители разъезжают на «ягуарах»? — засмеялся Хэмиш и, подойдя поближе, успокаивающе дотронулся до ее руки. — Прошу прощения. У меня не было ни малейшего намерения пугать вас. Я ожидал вас здесь, чтобы поговорить.

— Почему же вы не вошли в клуб? — Отперев багажник, Катриона закинула туда спортивную сумку.

— Хотел поговорить наедине. Я вспомнил, что вы должны играть здесь в сквош с Элисон. Вы получили мои цветы?

— Да, большое спасибо. Хотя, наверно, вы не должны были этого делать.

— Почему нет? — Она увидела, как в темноте сверкнули его зубы. — Красивые девушки должны получать цветы.

— Почему-то мне кажется, что ваша жена не согласилась бы с вами.

На его лице появилась лукавая обезоруживающая улыбка.

— Может быть, и нет, хотя в свое время я частенько посылал цветы и ей. Вы пообедаете со мной?

Катриона была застигнута врасплох.

— Не знаю, — растерянно пробормотала она.

— Что значит — не знаю? — В его голосе все еще чувствовалась усмешка. — Разве вы не хотите есть?

Катриона была голодна как волк и как раз собиралась заехать пообедать в ближайший китайский ресторанчик.

— Хочу, — честно призналась она.

— Тогда все в порядке. — Он приоткрыл дверцу своего «ягуара», и оттуда донесся запах натуральной кожи. — Вы любите рыбу? — спросил Мелвилл.

Теперь засмеялась Катриона.

— Разве вы не знаете, что если бы люди на островах не любили рыбу, то им вообще пришлось бы голодать? — почти что возмущенно поинтересовалась она.

— Зато я знаю место, где так готовят морской язык по-дуврски, что он тает во рту. И подают его с ледяным французским «Полли Фюме». — Хэмиш еще шире распахнул дверцу, и в салоне загорелся манящий огонек.

Не раздумывая, Катриона грациозно скользнула на сиденье.

— Вы поймали меня на крючок, — отважно заявила она. — Но Элисон этого не одобрит.

— А мы ей не скажем, — заговорщически подмигнул он, захлопывая дверцу.

Кафе «Маринетти», небольшое и незаметное, скромно пряталось на одной из боковых улочек Лейта — когда-то независимого города и порта на берегу залива Ферт-оф-Форт, ныне ставшего одним из районов Эдинбурга. Тем не менее ему удалось сохранить индивидуальность и остаться своеобразным богемным островком, заполненным ресторанами, картинными галереями и необычными жилыми домами, перестроенными из пакгаузов. Если Эдинбург порой подавлял своей буржуазной солидностью, то в Лейте царил гораздо более свободный дух.

Хэмиша и Катриону усадили за угловой, освещенный свечой столик, стоявший у наполовину зашторенного выходящего на улицу окна. Сосновый паркет, столы и стулья — все было красиво и удобно. В ресторане основной акцент делали на вкусной еде, а не на сопутствующих эффектах. Почти все столики были заняты, но ощущения тесноты не возникало.

— Я был здесь всего один раз, — сказал Хэмиш. — Этот ресторанчик открылся сравнительно недавно.

— И я думаю, вы не приводили сюда жену, — заметила Катриона, внимательно рассматривая столовые приборы.

— Что заставляет вас сделать такое предположение? — мягко спросил он, отодвигая свечу, чтобы лучше видеть ее лицо.

— Потому что, как мне представляется, вы очень тщательно организовали свою жизнь, — ответила Катриона, подняв голову и смело глядя ему в глаза. — Есть места, куда вы водите только жену, а есть и другие — для приятельниц, для девушек.

— Стало быть, вы уверены, что у меня есть подружки?

— Наверно, по одной в каждом порту, — пошутила Катриона, показывая ровные белые зубы. — Но я рада тому, что мне достался Лейт. Мне здесь нравится.

— Прекрасно. Потому что, по странному совпадению, это мой любимый… порт, — уверенно заявил Хэмиш.

Мерцающая свеча создавала иллюзию уединенности. Отблески пламени плясали в их глазах, серых и голубых, как будто скрепляя печатью незримый договор.

Хэмиш раскрыл меню.

— Хотите взглянуть или сразу заказываем морской язык?