Людей со склонностью к ОКР тянет к тем религиозным традициям и обрядам, которые перекликаются с их собственными симптомами. Об этом свидетельствует тот факт, что среди людей с симптомами ОКР католиков значительно больше, чем протестантов.

Может показаться неправдоподобным, что окружающие с таким увлечением слушают психически больных людей и следуют их религиозным наставлениям. Но ведь их странное поведение можно истолковать как божий промысел. Для примера обратимся к исследованиям, проведенным антропологом Харви Уайтхаусом, который рассказывает об одном из жителей Папуа – Новой Гвинеи по имени Вапей, у которого во время сильного припадка было видение Иисуса, вернувшегося на землю вместе с предками Вапея (перевоплотившимися в белых людей) и большим грузом западных товаров. В результате родился особый культ, который, впрочем, продержался лишь короткое время. Люди поверили Вапею не столько из-за его слов, сколько из-за той дрожи, которая била его, когда он это говорил.

Еще один житель этой страны начал изъясняться жестами, словно разучился говорить. Окружающие, поощряемые его улыбками, стали интерпретировать его жесты как религиозное откровение. Это положило начало еще одному культу. Мы знаем, что его истоком была кажущаяся утрата дара речи, поскольку идеи, которые этот человек доносил своими жестами, особо не отличались от всего того, что членам общины приходилось слышать изо дня в день во время религиозных служб.

Зачастую людям неведомы симптомы психических заболеваний или свойственное им поведение. Они просто придумывают объяснения, тем более что придумать религиозное объяснение, когда психические заболевания и религиозные переживания так часто идут рука об руку, совсем не трудно.

Образуется порочный круг, потому что галлюцинации психически больных людей содержат в себе элементы, которые кажутся весьма притягательными для окружающих: видения умерших и змей, ощущение могущества и моральной твердости. Даже новые религии опираются на эти первобытные образы и идеи, а не на страсть к покемонам или автомобилям.

То же самое верно и по отношению к ритуалам: ритуалы, придуманные страдавшими ОКР религиозными основоположниками, мало чем отличаются от повседневного ритуального поведения современных людей с предрасположенностью к ОКР. Они находят отклик в наших душах. Они притягивают. Люди говорят, что религиозные обряды придают смысл их жизни.

Височная эпилепсия – это еще одно заболевание мозга, которое, как полагают, входило в число источников возникновения некоторых религиозных догматов и обрядов. Людям, страдающим этим заболеванием, свойственны стремление к уединению, отсутствие чувства юмора, косность, боязнь всего нового, гиперграфия (чересчур многословный стиль письма) и повышенный интерес к религиозным темам. Для некоторых разновидностей височной эпилепсии характерна гиперрелигиозность. Во время приступов люди видят разные цвета и переживают очень сильные эмоции, зачастую эйфорию, что часто сопровождается религиозными словами и образами. Стимулирование височной доли мозга может вызывать припадок или галлюцинации, во время которых пациент становится, как ему кажется, свидетелем паранормальных явлений. Приступы эпилепсии могут вызвать перманентные изменения в височной доле. Легко себе представить, что человек, интересующийся религией и испытывающий компульсивное влечение к письму, воспринимает свои приступы как религиозные переживания и все это записывает, возможно, даже меняя таким образом весь ход религиозной истории. Более того, некоторые неврологи предполагают, что височной эпилепсией страдал сам святой Павел. Не исключено, что галлюцинации, порождаемые шизофренией и височной эпилепсией, могли также оставить свой след в истории ислама и мормонов через таких пророков, как Мухаммед и Джозеф Смит. Вызываемые наркотиками галлюцинации лежат в основе многих индейских традиций. Есть основания думать, что височной эпилепсией страдала и Жанна д’Арк.

Некоторые персонажи мифов и фольклора могут брать начало в архетипах, связанных с различными психическими расстройствами. Например, в основе архетипа трикстера, представителей которого можно встретить в фольклоре едва ли не всех народов (Ананси, братец Кролик, Койот), лежит, по-видимому, синдром дефицита внимания.

Я объяснил, каким образом люди с психическими заболеваниями могли быть причастны к происхождению религий и каким образом некоторые психические заболевания способствуют зарождению и поддержанию религиозности. Но так далеко заходить и не нужно. Измененные состояния сознания, не достигающие таких крайних форм, чтобы считаться болезнями, тоже играют критически важную роль во многих мировых религиях.

Уайтхаус сравнивал религиозные верования и обычаи коренных народов Папуа – Новой Гвинеи с христианскими обычаями, которые затем внедрялись в тех же местах при посредстве миссионеров. Он различает два способа распространения и закрепления религий: доктринальный и образный. С доктринальным методом мы все знакомы, потому что именно он использовался для распространения христианства, иудаизма и ислама. Он характеризуется наличием священных текстов, системы логических объяснений, верований, которые можно выразить и донести посредством речи, а также повторяющихся, зачастую ежедневно, ритуалов.

В религиях, сосредоточенных на образности, обряды происходят весьма редко и несут мощный эмоциональный заряд. Порой они выглядят ужасно и могут быть связаны с избиением человека, многолетней изоляцией, причинением боли, лишением сна. Это позволяет человеку, проходящему обряд, узнать и самому почувствовать то, о чем трудно рассказать словами, или то, о чем вообще говорить нельзя (табу). Например, доколониальный меланезийский культ плодородия запрещал говорить о смысле религиозных символов. Нарушители карались смертью. В ходе обряда инициации человек не просто постигал весь этот смысл, но и запоминал его на всю оставшуюся жизнь. Чтобы понять эту символику, ее надо было пережить.

Сравните это с тем, как человек, чтобы постичь свою религию, неделю за неделей сидит и слушает, как кто-то читает ему отрывки из Библии. Здесь речь идет о посвящении и причащении не столько чувственном, сколько интеллектуальном. Хотя наука часто конфликтует с такими религиями, как христианство, они все-таки схожи в том, что имеют особые, внутренне непротиворечивые структуры знаний и предлагают ответы при помощи речи. Это резко отличается от получения ответов в форме чувственных переживаний, когда вы достигаете понимания, скажем, взаимоотношений между свиньями, птицами и людьми, образным путем, проходя в двенадцатилетнем возрасте жуткий и незабываемый обряд посвящения, в котором есть место и тайнам, и острым ощущениям, и смертельным опасностям. Христианство нельзя назвать чисто доктринальной религией, но доктринальность наиболее часто используется в нем для приобщения людей к религии. Стадии образности могут проходить и те религии, которые являются по преимуществу доктринальными, например харизматические секты, практикующие глоссолалии.

Религию можно считать системой идей о природе Вселенной, о том, как что нужно делать, и т. д. Как и другие аспекты культуры, религиозные идеи распространяются или затухают в зависимости от ряда факторов.

Поскольку религии, о которых мы постоянно слышим, относятся к числу наиболее популярных, напрашивается мысль о том, что они же в наибольшей степени олицетворяют саму концепцию религии в целом. «Большую пятерку» наиболее известных религий составляют христианство, иудаизм, ислам, индуизм и буддизм. Однако всего в мире религий намного больше. В зависимости от классификации, их можно насчитать сотни, а то и тысячи (одна из оценок – 4200), а если посчитать религии, которые когда-то были и канули в истории, то намного больше.

Исследований, направленных на сравнительный анализ религий, очень мало. Главные пять религий настолько масштабны, что включают в себя великое множество семейств сект. Тем не менее тот факт, что религиям, не относящимся к «большой пятерке», исследователи уделяют гораздо меньше внимания, очень вредит религиоведению как науке.