Что представляет собой жизнь, лишенная тела, одушевленности и разума? Вероятно, какого-то рода жизненную силу. Согласно доктрине витализма, ныне опровергнутой научным сообществом, все объекты живые, потому что обладают какого-то рода жизненной энергией. Восточноазиатская философия, к примеру, постулирует существование энергии ци (или ки). Идея жизненной силы является важным элементом натуральной психологии и многих религий.

Когда человек спит или пребывает в устойчивом вегетативном состоянии, у него есть тело и жизнь, но нет ни одушевленности, ни разума. Поскольку понятие сна знакомо всем, я полагаю, эта ячейка не так увлекает и не так страшит, как другие. Отсюда следует, что устойчивое вегетативное состояние люди находят менее интересным, нежели синдром запертого человека и острые формы психических заболеваний. (Синдром запертого человека – синдром, при котором страдающий им человек находится в полном сознании, но не способен управлять своим телом. У таких людей есть тело, жизнь и разум, но нет одушевленности. К этой же категории относится дерево, способное слышать.) Объектов, которые обладали бы одушевленностью, но не обладали бы другими качествами, я придумать не могу.

Идея зомби включает в себя концепции тела и одушевленности, но лишена жизни и разума. Благодаря этому зомби кажутся особенно странными и интересными. Они очень популярны в фантастике, но ведут происхождение от гаитянской религии. Сомнамбулы тоже вызывают большой интерес – в том смысле, что обладают телом и одушевленностью, но лишены разума.

Многие другие комбинации данных качеств имеют свои параллели в фольклоре, мифах, художественной литературе и кино.

Однако как одиночные идеи не должны быть слишком простыми или слишком сложными, так и более масштабные нарративы должны знать меру. Религиозные истории, как и фантастика, должны базироваться преимущественно на банальных концепциях, но для поддержания интереса время от времени должны включать в себя минимально контринтуитивные концепции. Исследования показывают, что это оптимальная комбинация для долговременной памяти. Избыток интуитивных или контринтуитивных идей в конечном счете вредит запоминанию. Это верно по отношению и к художественной литературе, и к религии.

Идеи всплывают, и некоторые из них с умопомрачительной скоростью крутятся в голове или с удивительным упорством держатся в сознании. Люди хотят понимать мир, в котором живут, и многие из них пытаются найти ответ в различных системах верований. Я обратился за этим к науке, но многие обращаются к религии. Давайте признаем: некоторые вещи в нашей жизни действительно трудны для понимания. Проблема усугубляется тем фактом, что некоторые феномены, особенно на субатомном или галактическом уровне, действуют по правилам, которые попирают здравый смысл. В силу этих двух факторов некоторые научные объяснения выглядят, прямо скажем, невероятными.

Есть мнение, что человеческий мозг просто по природе своей не в состоянии постичь квантовую механику. В квантовом мире объекты исчезают в одном месте и появляются совсем в другом, имеют неопределенное местоположение и могут возникать из ничего. В это трудно поверить, потому что это слишком странно, слишком не похоже на мир, в котором мы живем, – как мы его понимаем. Наша эволюция протекала в «среднем мире» (который по своему масштабу больше квантового, но меньше галактического мира), и она научила нас понимать, как ведут себя объекты средней величины. Теория же квантовой механики настолько странная, что, по словам физика Пола Дэвиса, «неученому почти невозможно провести грань между законной странностью и полной чушью».

Да и сами ученые немногим лучше. В 1979 году Карл Вёзе разработал новую классификацию жизни, основываясь на данных ДНК. Он предложил к рассмотрению три ответвления жизни, которые назвал доменами. Животные и растения представляют собой две маленькие веточки в одном из доменов. Многие ученые, особенно ботаники и зоологи, не спешат принимать эту классификацию. Вёзе писал: «Биология, как это сделала физика до нее, должна перейти на уровень, где интересующие нас объекты и взаимодействия между ними не могут восприниматься непосредственным образом». Мы видим животных повсюду – разве это не оправдание того, что они занимают большую часть таксономии?

Эрнст Майр раскритиковал новую систему, приводя в качестве одного из аргументов принцип баланса. Майр находит настолько ценным баланс как паттерн, что его достаточно для того, чтобы предпочесть одну научную теорию другой.

Из-за любви к паттернам мы рискуем потерять голову и забыть обо всем остальном. Берегитесь!

Неконгруэнтность часто влечет за собой желание разобраться. Что бы вы ни думали о своих собратьях, человек – самое разумное и любознательное существо. Главная причина, позволившая нам установить свое господство над планетой, заключается в том, что мы оказались умнее других животных – наших конкурентов. Приматы в целом весьма любознательны, но любознательность человека не имеет себе равных.

История эволюции свидетельствует о том, что, когда мы окончательно заняли свою нишу, наши интеллектуальные способности и размер мозга претерпели настоящий взрыв. Результаты исследований указывают на то, что чем крупнее мозг, тем умнее человек; во всяком случае, размером мозга объясняется 16 процентов вариантности уровня интеллекта среди людей. Существует великое множество теорий, пытающихся конкретизировать, каким образом размер человеческого мозга мог так быстро увеличиться в процессе эволюции, и указывающих на такие возможные факторы, как социальная конкуренция, сексуальный отбор, уменьшение кишечника, охота и т. д. Но все они согласны в том, что мозг в процессе эволюции становился крупнее ради того, чтобы сделать нас умнее.

Более того, одна из причин, по которой роды у людей – такой болезненный и опасный процесс (во всяком случае, по сравнению с другими приматами), заключается в эволюционном противоречии: объем головы увеличивался, а объем таза оставался прежним. Если бы объем таза увеличивался пропорционально увеличению головы, женщинам было бы трудно бегать. Вследствие этого голова ребенка едва проходит через детородный канал. Голова у новорожденного настолько большая, насколько это вообще возможно, чтобы женщина могла родить самостоятельно без кесарева сечения. В процессе эволюции возрастали наши способности и умения, и соответственно увеличивался мозг. Двуногими мы стали, возможно, благодаря тому, что на двух ногах нашим предкам было лучше видно, что происходит вокруг. Благодаря прямохождению таз оставался маленьким и было удобнее пользоваться руками. Это происходило около 250 тысяч лет назад. Мозг к тому времени потреблял четвертую часть крови, перекачиваемой сердцем, так что в его развитии могли играть свою роль и энергетические ограничения.

На протяжении последних 20 тысяч лет человеческий мозг несколько уменьшился, потеряв в объеме примерно величину теннисного мяча. Почему это произошло, неизвестно. Согласно одной теории, мозг попросту стал более эффективным. Другая теория гласит, что это результат нашего самоодомашнивания: человеческое тело уменьшилось, а вместе с ним и мозг. (К теме самоодомашнивания я еще вернусь в главе 6.) Есть еще одна теория, согласно которой цивилизованному человеку необязательно быть очень умным, чтобы выжить. Однако, учитывая то, что уровень интеллекта во всем мире из года в год растет, эта теория вызывает у меня сомнения. В последние 200 лет мозг снова стал расти – возможно, это связано с улучшением питания.

Приспосабливаясь к узости детородного канала, эволюция распорядилась так, чтобы дети рождались с мягким темечком. Это делает череп более эластичным и облегчает прохождение по родовым путям. Впоследствии темечко зарастает костной тканью. Кости у роженицы тоже раздвигаются. Но в любом случае увеличение размеров мозга имеет свои пределы. Эволюции нужно было придумать способ делать человека умнее без дальнейшего увеличения размеров головы.