На протяжении всей своей эволюции мы развивались в «среднем мире», состоящем из объектов, с которыми мы можем взаимодействовать самым непосредственным образом. Солнечная система не является частью мира, в котором эволюционировали наши предки, так же как лес не является частью мира земляного червя. В обоих случаях эти большие миры не имеют никакого отношения к практическим вопросам выживания и размножения людей и червей. В процессе эволюции мы узнали законы нашего мира, и только недавно (а под «недавно» я подразумеваю последние несколько тысяч лет) стали предпринимать попытки постичь то, что выходит за рамки мира, в котором протекает наша повседневная жизнь. К сожалению для демократических обществ и научного мировоззрения, мир, находящийся за рамками «среднего» (то есть очень большой или очень маленький, очень быстрый или очень медленный), может быть весьма и весьма странным. Наш мозг просто так устроен, что мы не в состоянии понять эти вещи. Наши интуитивные представления о многих вещах оказываются совершенно неверными. Представьте, например, что Солнечная система сжалась настолько, что диаметр Солнца составляет полметра (что примерно равно расстоянию от локтя до кончиков пальцев). На сколько в таком случае была бы удалена от Солнца Земля и какой размер она бы имела? Ответ: Земля находилась бы на расстоянии 49 метров от Солнца и имела бы размер песчинки. Большинству людей правильная оценка очень больших и очень маленьких расстояний дается с большим трудом. Вещи, которые нам непонятны, не «склеиваются» в нашем сознании.

Отсутствие «склеивания» – это лишь одна из проблем, с которыми приходится сталкиваться на вселенском рынке идей, включая идеи религиозные. Еще один важный аспект – возможность доступной и эффективной передачи идей от человека к человеку. Это удалось лишь самым успешным религиям – за счет того, что они воспользовались уже существующими в мозге каждого человека системами понимания. Во многих религиях боги и другие сверхъестественные существа зачастую изображаются с клыками и зубами; они наделены способностью защитить или погубить нас. Когда мы думаем об отношениях богов и людей в терминах отношений между хищником и добычей, такая идея кажется нам вполне разумной, и нам не нужно штудировать горы литературы, чтобы понять и принять эту идею. Мы слышим краткие описания и в целом принимаем их как должное. С квантовой физикой так не получается. Эволюция научила нас понимать то, что можно увидеть и потрогать, поэтому наш разум отвергает научные объяснения, идущие вразрез со здравым смыслом, одновременно открывая дверь объяснениям ложным, но лучше согласующимся с нашими предубеждениями.

Хотя вера в паранормальные явления и вера в традиционные религиозные догмы не одно и то же, результаты опроса, проведенного Карлом Пельцером, показали, что вера в одно зачастую коррелирует с верой во второе. Религия – явление необычайное. Своя религия есть в каждой культурной среде. Если вам не нравится слово «религия» и вы считаете его слишком расплывчатым, вот что ответит на это антрополог и когнитолог Скотт Атран:

Научная дисциплина, именуемая религиоведением, призвана помочь нам разобраться в религиях. И в настоящее время ценность и значение религий являются предметом оживленных дискуссий среди специалистов.

Объяснить, зачем нам религия, очень трудно – отчасти потому, что многие полагают, будто уже знают ответ. Как правило, люди полагают, что религии делают нас счастливыми и дают ответы на различные тайны жизни. Это объяснение во многих случаях содержит в себе зерно истины, но на самом деле все намного сложнее.

Религия привлекает нас во многом по тем же причинам, по которым привлекают искусство и другие идеи. Но разве между вымышленными персонажами и богами нет разницы? Например, Атран задается вопросом, почему многие верят в существование Вишну, но никто не верит в существование Микки Мауса. Это важный вопрос, но мне кажется показательным, что одно время люди чистосердечно верили в Тора, а теперь он превратился в мультяшного супергероя, того же Микки Мауса. Те же качества, которые делали Тора притягательным богом в прошлом, делают его притягательным персонажем комиксов в настоящем.

Разница есть, конечно, – в том смысле, что в существование Вишну верят многие, но никто (я надеюсь) не верит в существование Микки Мауса. Атран считает, что когнитивные теории в принципе не проводят между ними различий, но лично мне кажется очевидным, что некоторые из благ религии (утешение, объяснение и т. д.) можно обрести только в том случае, если люди действительно верят. Мусульманам может показаться интересной вера некоторых мормонов в то, что после смерти они станут богами своих собственных планет. Для неверующих эта вера интересна в том же смысле, в каком интересен Микки Маус. Но вы не найдете данную мысль обнадеживающей для своего будущего, если не верите в эти идеи. В когнитивном смысле вера в Микки Мауса отличается от веры в ангелов тем, что она не обещает поклоннику мышонка тех же благ, какие сулит приверженцу религии вера в загробную жизнь.

По утверждению нейробиолога Сэма Харриса, когда вы говорите, что верите в некий тезис, религиозный или какой-то другой, особенно активизируется переднемедиальная часть предлобной коры головного мозга, ассоциирующаяся с эмоциями, наградами и самовосприятием. Она одинаково функционирует и у христиан, и у атеистов, и это подтверждает тот тезис, что по принципам воздействия религиозная вера не отличается от любых других убеждений. Более того, причины религиозных убеждений такие же, как и причины любых других убеждений, будь они научные или суеверные.

Большинство жителей стран Запада верят в бога. К числу верующих относят себя даже 40 процентов ученых. Одна из самых поразительных особенностей религиозной веры – ее вездесущий антропоморфизм. Иными словами, религия персонифицирует то, что современная наука считает совершенно абстрактными объектами или силами. Данный феномен объясняется гипотезой о социальной притягательности, согласно которой нам от природы свойственно придавать особую важность социальным отношениям. Объяснения явлений, изложенные на языке конфликтующих персоналий, нравятся нам по тем же эстетическим причинам, по каким и хорошая повесть. Они находят отклик в нашей душе, и мы охотнее им верим.

Даже в тех случаях, когда прямой персонификации стихийных сил нет, эти силы каким-то образом связаны с людьми – своей способностью спасти нас, навредить нам, воплощаться в нас и т. д. Религиозных верований, которые не были бы так или иначе связаны с судьбой человека, практически не встречается. А вот научных теорий, где о человеке нет ни слова, полным-полно.

Коэффициент аутизма, о котором мы говорили в главе 1, является, пожалуй, достаточно надежным индикатором того, в какой мере наши мысли связаны с людьми и отношениями между ними. Если этот коэффициент у вас низкий, вы, вероятно, больше склонны верить в богов и другие сверхъестественные силы и прибегать к ним для понимания происходящего в окружающем вас мире.

Я в некотором смысле переживаю за человечество. Мы от природы запрограммированы все примерять на себя, а наука при этом доказывает, что абсолютное большинство происходящих в мире явлений к человечеству и его целям никакого отношения не имеет. Чем больше наука узнает о мироздании, тем больше она принижает роль человека в мировом порядке вещей.