За четыре года войны, за три года мира Royal-Dutch С°, работая на деньги английского правительства, скупила нефтяные предприятия на островах Великого Океана, на европейском континенте, в Мексике, во французских, голландских и, конечно, всех английских колониях, в Персии, на Кавказе и т. д. Нюхом старого хищника английское правительство почуяло невиданные возможности замаскированных захватов: вывеска Royal-Dutch'а придает французскому городу более английский вид, чем если бы на крепости развевались великобританские полоски... И поведение Ллойд-Джорджа на Версальской конференции продиктуется нефтяными соображениями: Мессопотамия должна отойти под английское покровительство, любой ценой нужно удалить французов от Моссульских нефтяных рождений... В целях парирования каких бы то ни было французских попыток, одновременно с дипломатическими ловушками Royal-Dutch скупает весь французский нефтяной тоннаж: отныне победители Германии обречены на merci {милосердие (фр.).} Гюльбенкьяна... Или помилует, или съест.
Рокфеллер боится кризиса. Royal-Dutch с хладнокровием Муция Сцеволлы взирает на все ухудшения сбыта. Замедлится покупка, ослабнут денежные поступления? Ну что ж, придется еще раз надавить на великолепных статистов и заставить английское казначейство порыться в его глубоких подвалах. Royal-Dutch C° прекратит свои платежи лишь на следующий день после банкротства Британской Империи!
Рокфеллер не может похвалиться такой же силой. Его влияние на Американское казначейство не доходит до подобных размеров. Parvenu, {выскочка (фр.).} юноши (какими представляются Рокфеллеру лондонские распорядители) не даром прошли сквозь войну, не даром помогли Империи выиграть войну. Однажды поступив на содержание к казне, они сумели использовать свое обаяние и создали государство в государстве. Содержанка подчинила Империю, суверенный народ превратился в "великолепного рогоносца". Без трескучих речей, без разрушения Бастилии, присутствие которых лишь улучшает нравы, без изменения конституции, Royal-Dutch C° сокрушила пресловутое английское обычное право.
За три года мира в результате умелой работы гордый английский парламент выродился в консультационное бюро при распорядителях мировой игры. 20 мая 1921 года член английского парламента Пембертон Биллинг обратился к спикеру со следующим, небывалым в истории Англии письмом:
"Я не считаю совместным с честью и достоинством независимого политического деятеля продолжать состоять членом собрания, лишенного чувства справедливости и развращенного до такой степени, каковую являет собой ныне некогда свободный и независимый английский парламент. Развращенный премьером, являющимся простым орудием в руках некоторых дельцов, наш парламент действует в интересах камарильи финансистов, которую он к тому же тесно отождествляет с правительством Его Величества и все приказы которой он слепо исполняет...
Вы меня очень бы обязали, господин спикер, сообщив мне, какие меры я должен принять для немедленного освобождения себя от оскорбительной для джентльмена обязанности быть членом парламента, где я первоначально должен был представлять интересы Восточного Гертфордшира..."
Пембертон Биллинг добился желаемого, но письмо его прошло незамеченным. В стране ничто не шелохнулось. Ллойд-Джордж брезгливо усмехнулся, а хозяева даже не поморщились.
В результате борьбы за нефть свершилось то, что некогда предсказывал Георг Иеллинек: окончились парламенты. Комедия парламентаризма перестала удовлетворять самого невзыскательного слушателя. Тогда режиссер изменил ее в соответствующем духе...
V
Когда в январе 1921 во вновь сформированный кабинет Бриана в качестве министра восстановления вошел Луи Люшер, сатирический листок "Canard Enchainé" сообщил об этом в следующих словах: "Aristide Briand -- président du Conseil et affaires étrangères, Louis Loucheur, régions libérés et affaires personnelles..." {"Аристид Бриан -- премьер-министр и министр иностранных дел, Луи Люшер, министр освобожденных областей и министр собственных дел" (фр).}
"Люшер, Люшер", -- загудел Париж, вновь услышав пресловутое одиозное имя. Монмартрские шансоньеры в тысячный раз спели куплеты о знаменитом нуворише; роялистская пресса возобновила весь свой разоблачительный репертуар и снова сделала остроумную догадку: не жид ли? На больших бульварах, в витрине шаржей появилась грузная фигура усатого человека: Люшер, только что прибыв в разрушенный Реймс, в изумлении всплескивает руками и восклицает: "Quel malheur, ah, quel malheur!.." {"Какое несчастье, о, какое несчастье!" (фр).} И наконец шеф французского бульварного остроумия Морис Шевалье для нового revue в театре "Амбассадэр" составил финал, в котором каждый куплет, описывающий нищету, голод, разрушения, финансовый крах Франции, сопровождался рефреном: "Loucheur est toujours ministre, tout va bien, tout va bien..." {"Люшер по-прежнему министр, все идет хорошо, все идет хорошо" (фр.).}
...B 1913 в самых осведомленных банковских кругах имя Люшера звучало как тридцать пять миллионов имен остальных французских граждан. Понадобилось бы перелистать десятки справочников, чтобы выискать: Луи Люшер, инженер, 43 лет, состоит членом правления нескольких небольших компаний...
В 1919 через несколько месяцев после армистиса, на вопрос, каким образом разбогатели такие-то и такие-то, вы услышали бы фатальный ответ: "Mais il est très bien loucherisé...", что по-русски звучит: "Но у него отличный ход к Люшеру..."
Этот французский каниферштан за шесть лет успел сделаться владельцем Севера Франции и одним из главных -- едва ли не самым главным -- руководителей игры.
Почему повышаются "Rio tonto"? Люшер покупает...
Почему падает марка? Люшер сказал своему кузену, что он не верит в успех Висбаденского свидания.
Почему артистка NN попала в Grande Opéra? Она встретилась на океане с Люшером.
Удастся ли Вивиани заключить заем в Нью-Йорке? Да, если фактическое руководство делами и все переговоры с немцами перейдут в веденье Люшера...
Самое удивительное, что из всех клемансистских министров, пользующихся ненавистью, презрением, всеобщим бойкотом, удержаться у власти сумел лишь один -- Луи Люшер, т. е. именно тот, кто вызывал наибольшие нападки, чье имя еще в 1916 рождало взрывы черной злобы, лютой зависти. И он же стал причиной нарушения священной традиции третьей республики: на пост министра снабжения был приглашен человек, не делавший политики, не состоявший ни членом парламента, ни сенатором, ни видным деятелем как бы то ни было партии... Тогда, в 1916, в широких кругах назначение Люшера вызвало недоумение, подобное тому, которое год спустя в России вызвал Терещенко в роли министра финансов первого временного правительства. В 1916 "Луи Люшер" звучало лишь для военных brasseurs des affaires {дельцов (заправил) (фр.).}.
Полный веселый человек с густыми усами, с необычайным спокойствием и необычайной живостью в глазах, всегда уверенный в себе, в своих жестах, в правде всей своей жизни. В последние месяцы режима Клемансо он подвергся особенным нападкам в прессе и в политических кругах. Клевета превзошла все пределы. Тогда Люшер, взойдя на трибуну парламента, повторил знаменитый прием Прудона (к этому приему, к слову сказать, прибегнул в апреле 1917, в полемике с Лениным, и Г. В. Плеханов).
"Я, -- сказал он, -- шаг за шагом расскажу свою жизнь, расскажу франк за франком, как я приобрел свое богатство. Если я что-либо утаю, Вы можете меня дополнить и исправить. Я ставлю одно условие: после меня на эту же трибуну должны подняться мои враги и сделать то же самое..." Наступило молчание, в среде членов парламента не оказалось желающих выдержать столь опасное состязание. И враги, и друзья предпочли отделаться бешеной овацией...
