Дорогой ценой поплатится Эрцбергер за эту попытку сокрушить распорядителей германской игры: заключайте перемирия, но не трогайте королей стали...
Сперва его смешают с грязью: дело в том, что сам Эрцбергер, конечно, не любит платить налогов и тщательно скрывает от фиска точную цифру своих доходов. Такие люди, как он, слишком ценят радость жизни, чтоб распространять правила своей морали на свой собственный обиход. Эрцбергер считал, что его речи достаточно искусный ersatz уплаты налогов...
Потом, когда политик убит Моабитским процессом (1920), приходит черед человека. Но и тут он остается незауряден: для него потребовалось целых двенадцать пуль...
Не все мертвы, кто похоронен. Завтрашняя Германия будет Германией Эрцбергера. Ему поставят памятник тогда, когда новые люди дождутся своего поколения. Это поколение поймет, что из Компьенского позора вырастают цветы много лучше Седанских, триумфальных. Все дело в искусстве садовника. Все искусство в умении плыть по течению распорядителя игры.
Трагедия жизни Эрцбергера в том, что он не ощутил своего сродства со Стиннесом, что он, обладая всеми компромиссами Ллойд-Джорджа, не захотел пойти на главный компромисс. Как истинный Предтеча, сам он не мог создать Нового Завета и умер на пороге желанного зова...
IV
Есть громадная разница меж европейскими и американскими распорядителями игры. В Америке -- традиция и давность; в Европе -- полное отсутствие прошлого: предки начинаются с 1914... В Америке "Standart Oil", за спиной которого изумительная полувековая работа Рокфеллера-старшего, начавшего свою коммерческую деятельность в возрасте одиннадцати лет разводкой племенной птицы. В Америке железнодорожный король Гэрриман, уже отец которого нажил и кредитоспособную славу и миллионы долларов постройкой великого трансатлантического пути. Нынешнему Гэрриману неполных тридцать лет. Он любит, умеет, стремится рисковать, но в корне испорчен американскими условиями, не повторимыми нигде в мире. Он хочет восстановить русскую железнодорожную сеть и, чтобы застраховаться на все возможные случаи, поручает своим инженерам заручиться согласием не только советской власти, но и всех остальных правдоподобных комбинаций... По-американски звучит остроумно, но переведите этот железнодорожный план на язык Тетюника, Ангела, Петлюры!..
Различие европейских и американских распорядителей наиболее ярко выявилось в борьбе за мировую гегемонию -- в войне за нефть.
У Рокфеллера мудрая осторожность. "А старость ходит осторожно и подозрительно глядит". Каждая вещь стоит в его глазах ровно столько, за сколько ее можно в данный момент продать: он не фетиширует свою нефть. Начало всех начал деятельности его Standart Oil -- захват рынков. Лишь бы были покупатели, лишь бы каждую тонну нефти можно было превратить в мешочек золота. Ради нового рынка допустимы любые затраты. Завоевание Рокфеллером китайского рынка -- изумительнейшая страница в истории англосаксонской расы; по блеску и по упорству она оспаривает лавры завоевателей Индии.
В девятисотых годах внимание Рокфеллера было привлечено следующим недопустимым явлением: четыреста миллионов сынов поднебесной империи не платят никакой дани Standart Oil... В чем же дело? Быть может, у них густая сеть электрических станций? Нет, они по-прежнему довольствуются лучинами. Но ведь керосиновая лампа и ярче, и дешевле лучины? Они не привыкнут к керосину, у них тысячелетняя традиция... Абсурд, Рокфеллер не останавливается перед тысячелетиями, он способен скупить год за годом все времена вплоть до первичного катаклизма.
Агентами Рокфеллера становятся... учителя буддийской мудрости. Миллиарды плакатов, исполненных в духе запросов китайской массы, наполненных цитатами из священных книг, легенд, преданий, доказывают с ясностью золотого обращения, что уже великий Будда знал о существовании керосина, презирал лучиновое освещение и завещал всем верующим преодолеть косность.
В конце плаката указывалось, что Standart Oil C°, будучи не в силах наблюдать дальнейшего попрания Заповедей Учителя и дальнейшую погибель душ, во всех остальных отношениях безгрешных, решила каждому сыну Поднебесной Империи подарить по отличной керосиновой лампе и в течение полугодия совершенно бесплатно снабжать ее священной жидкостью для поддержания неугасимого пламени во славу Будды. Одновременно в городах, местечках, поселениях на площадях пред храмами и на базарах проповедники принялись разъяснять своей пастве, что сам Будда, разочаровавшись в китайцах, решил посредством чужеземцев добиться изгнания позорных лучин...
Первый период войны с китайской косностью продолжался пять лет. За это время наиболее подозрительные старики согласились принять от Рокфеллера его данайский дар. Совершенно ясно, что за полгода керосинового освещения вся Поднебесная Империя успела оценить достоинства нововведения и, когда окончился срок бесплатной раздачи керосина, владельцы ламп втянулись в покупку керосина. Чтоб не обескуражить четыреста миллионов потребителей, на керосин была назначена самая ничтожная цена -- почти в убыток. В течение пяти лет цена эта возрастала каждые три месяца, возрастала, хотя и в гомеопатических дозах, но неуклонно и прогрессивно. К концу первого периода, на исходе пятого года Standart Oil C° обеспечила себе продажу гигантского количества керосина по цене, в несколько раз превышавшей цены, существующие в Америке и Европе. Расходы по изготовлению ламп и льготному полугодию были покрыты сполна, и в последующие годы китайский рынок превратился в богатейшего данника семьи Рокфеллеров...
Что в Китае, то и в остальном мире. И до войны, и во время войны, и после войны Рокфеллер остался верен своей теории -- на первом плане новые и новые рынки. Старый распорядитель игры не захотел включать в свою концепцию того, что ему казалось романтикой и что было выдвинуто расцветшим за войну английским обществом Шелла, в соединении с голладским Royal Dutch C° образовавшим второй великий нефтяной трест.
Европейские распорядители игры с презрением отвергают самую мысль о необходимости завоевания рынков. Нефтяная волна выиграла войну. Нефть -- единственный продукт в мире, производство которого никогда и ни при каких условиях не может стать чрезмерным. Скорее хлеб сгниет в амбарах: хлеб можно только есть, а нефть... нефть своим появлением вызывает зарождение новых и новых предприятий, которые с увеличением работы увеличивают потребление нефти.
Мир оплетается сложной системой сосудов, получающих питание от нефти и дающих питание владельцам нефти. Где нефть -- там святая земля. Где бьет фонтан -- там по соседству банки, фабрики, заводы... Надо думать не о завоевании рынков, а об обеспечении себя гигантскими количествами нефти. Игру выиграет тот, кто захватит большее количество мест нефтерождения. Надо скупать все: и доказанные нефтеносные земли с бьющими фонтанами, и подозрительные по присутствию нефти места, где бурение не дало ярко отрицательных результатов. Лучше скупить тысячу десятин без нефти, чем проворонить одну десятину фонтанов...
Из кабинета Рокфеллера, по всем океанским кабелям, летят приказы агентам о ценах на продукт, о льготных условиях продажи, о новых хитростях, о новой рекламе. А из кабинета Гюльбенкьяна по тем же кабелям летят иные приказы: к черту цены, плюйте на рекламу, скупайте акции существующих предприятий, акционируйте, рыщите по островам и материкам в поиске новых нефтяных источников.
Характерна встреча, оказанная за границей эмигрировавшим русским нефтевладельцам. Американцы очень холодно отнеслись к их предложениям. Покупать новую нефть? Зачем? Баку не работает? Очень хорошо. Еще год, и мы будем питать Россию американской нефтью. Англичане с энтузиазмом набросились на возможность стать владельцами Баку: Royal-Dutch'ем было скуплено все то серьезное и большое, что ему смогли предложить...
Английские распорядители игры переносят военные методы в атмосферу полнейшего мира. Они не верят в то, что война окончилась. Окончились военные действия, но полностью для их нефти сохраняется военная обстановка.
