В книгах Пинчона конспирология и паранойя идут рука об руку. Он не дает интервью и не появляется на телевидении, известны лишь несколько его старых фотографий.

«Радуга тяготения» изрядно «наследила» в литературе. Без нее невозможно представить киберпанк и творчество Гибсона, она инспирировала конспирологический «Маятник Фуко» Умберто Эко, да и «Криптономикон» Нила Стивенсона перекликается с opus magnum Томаса Пинчона.

Центральная фигура романа — ракета ФАУ -2, обгоняющая звук на пути к смерти и разрушению. Центральный персонаж — Эния Ленитроп, американский военнослужащий, обладающий удивительной эректильной функцией: способностью предугадывать точки попадания ракеты, отмечая их как места своих сексуальных побед (возможно, вымышленных). Центр повествования и его смысл читателю предстоит найти самому.

Повествование распадается на фрагменты, распадающиеся на частицы, распадающиеся на элементы. Оно витиевато и своей траекторией похоже на мысли, разбегающиеся в уме во время плохо проведенной медитации. «Улисс» Джеймса Джойса — роман, не менее знаковый и не менее трудный для прочтения (конспирологическое примечание: количество страниц в первых изданиях обоих произведений одинаково), техникой «потока сознания» довел романный жанр едва ли не до предела субъектности, предлагая читателю проникнуть в сознание Леонардо Блума, дабы обнаружить ключ к тайнам текста. А «Радуга тяготения» помещает этот самый ключ в разум читателя, понуждая его сложить пазл в соответствии с собственными взглядами и представлениями.

Охота на птиц додо, дрессированные по методе академика Павлова собаки и даже осьминог по имени Григорий, аргентинские анархисты, планирующие эмигрировать в послевоенную Германию, теории заговора, в который вовлечены правительства и могущественные корпорации, и многое другое, и многие другие. Шпионские интриги перемежаются водевильными песенками, и текст образует восхитительный пастиш, одновременно лирично-нежный и полный юмора — черного, как кожа негров племени гереро, состоящих на службе у нацистов.

Один из вопросов, которым задаются персонажи книги, заключается в том, носит ли эта связь предметов и явлений причинно-следственный характер? Положительный ответ превращает способность Ленитропа (а вместе с ним и поведение человека) в реакцию на стимул, простую и просчитываемую в качестве траектории. А значит, и в объект управления, предполагая возможность контроля с ИХ стороны. Таинственные ОНИ — неотъемлемый атрибут любой теории заговора. Все это парадоксальным образом ведет к умалению сложности и возрастанию энтропии.

Энтропия, распад — одна из важных тем в творчестве Пинчона. С этой точки зрения, вызывающая сложность романа трактуется как противодействие, сопротивление энтропии.

В нескончаемой череде интерпретаций можно найти и ту, когда текст является жизнеописанием (не случайно главный герой фигурирует в книге и как «младенец Эния») или, поскольку итог любой биографии известен заранее, хроникой умирания. Полет ракеты становится метафорическим выражением человеческой жизни (кстати, последний свой романный полет ракета совершает с человеком на борту) с ее радостями, тяготами и то ли предсказуемой, то ли неизвестной траекторией.

ФАУ-2 взлетает, достигает высшей точки и стремительно приближается к месту назначения, обозначаемому печальным словом «конец».

Москва: Эксмо, 2012. - 432 с.

Пер. с англ. М.Куренной.

(Серия «Проект «Бестселлер»).

3000 экз.

Одно из главных достоинств Симмонса — умение находить необычные решения, работая в традиционных жанровых рамках. «Двуликий демон Мара» — сборник повестей, открывающих механику авторского метода. Смерть и любовь — мощная и древняя связка — может придать любому тексту драматический накал. Этим двум состояниям и посвящена книга, состоящая из пяти новелл. «Энтропия в полночный час» — бытовая зарисовка, в которой при помощи мрачноватых реминисценций у читателя создается ощущение тревожности. Отдаленные громы заглавной истории разрешаются в следующих рассказах, являющих целый каскад причудливых образов. Под словом «любовь» автор зачастую подразумевает и секс, которому уделено достаточно места. Тон первобытных страстей очень силен в новеллах «Смерть в Бангкоке» и «Женщины с зубастыми лонами».

Единственный сугубо НФ-текст — «Флешбек». В его основе — фантастическое допущение о препарате, способном создавать иллюзии реальности. Люди, погруженные в сон, заново переживают приятные моменты из своего прошлого. Пожалуй, это самое неудачное из произведений сборника, откровенно вторичное (флешбек он и есть флешбек!).

Особняком стоит повесть «Страстно влюбленный»: историко-культурное исследование на тему «поэт и война». Симмонс реконструирует ощущения человека и творца, затертого жерновами первой в мире глобальной войны. На примере Джеймса Эдвина Рука автор показывает, как ощущение неотступной смерти и любовь к прекрасному, соединяясь в мистическом браке, порождают удивительный коагулянт предельно искренней, мощной поэзии. «Страстно влюбленный» — тот сладкий десерт, который составитель приберег напоследок. Читать его интересно и приятно.

Луганск: Шико, 2012. - 685 с.

(Серия «Большая фантастика»).

Культовая в узких кругах «Набла квадрат», с символом оператора Лапласа на обложке и авторскими рисунками в стиле хэви-метал, могла бы появиться на книжных полках 20 лет назад. Но ее издательская судьба в России не сложилась — а сам автор отправился двигать науку за море, где стал известен как специалист по газодинамике, байкер и рок-гитарист. Коллекционное американское издание разошлось среди друзей. Российские читатели могли познакомиться с романом в основном в интернете.

Воробьев придумал постмодернистский текст — веселый, интеллектуальный, в котором разборки с тоталитарным режимом на планете Хейм составляют лишь часть истории. Другая часть, не менее важная, состоит в сшибке «больших стилей»: проход танковой колонны через зону ядерного взрыва, из операционной системы механического компьютера капает смазка, толпы смердящих подонков расползаются по городу, уворачиваясь от листовок отдела пропаганды насилия… Языки и народы бьются меж собой, а над полем битвы летает викингоподобный пришелец Горм с верным Фенриром, разит зло из лучеметов и ругается цитатами из классиков. Веселый дух, щедрый размах, вера в справедливость — из многочисленных жанровых клише выросло интересное дерево, которое нынче дало новый побег.

С новым романом герои предыдущего успели познакомиться в формате видеопостановки. Его действие в прошлом планеты, в начале эпохи НТР и мировых войн. Тут тоже Горм, да не тот — сын ярла Хердакнута, он ввязался в международный конфликт и совершил подвиги, которые будут воспеты в веках. Здесь переплетены скандинавские саги, русские летописи и былины, дневники полярных экспедиций и многочисленные северные легенды о мире духов. Идеология, технология и молодецкая удаль соединяются в плавнотекущие строки летописи, перемежаемые жизнерадостным сарказмом и откомментированные чеканным слогом университетской монографии.

Москва — СПб.: Астрель — Астрель-СПб., 2012. - 443 с.

Пер. с англ. Н. Кудрявцева.

(Серия «Сны разума»).

3000 экз.

Поскреби «Ложную слепоту» — найдешь «Морские звезды». В дебюте Питера Уоттса легко угадываются мотивы так тепло принятого у нас романа. В «Морских звездах» Уоттс снова говорит и о природе сознания, и о столкновении с абсолютно чуждой жизнью.