Марк снова вздохнул.

— Ну хорошо, — отрывисто сказал он. — У вас три дня.

— А потом мы поедим, — добавил Борис.

Прошло несколько дней. Эллиот сидел перед монитором, грызя дужку очков, и ждал, пока зайцеухий отреагирует на УМО. Ученые-неврологи снабдили робокар множеством модулей, основанных на различных моделях и определениях интеллекта. Отданный на волю собственной аппаратуры, УМО должен был перебирать их все по очереди. Эллиот возлагал большие надежды на то, что среди модулей, ввиду четко определенной предметной области этой игры, имелся и такой, который обучал игре в шахматы.

Однако любой из модулей предполагал некоторую степень заинтересованности со стороны объекта, а зайцеухий не выказывал абсолютно никакого намека на интерес. «Вот уж действительно, любопытства не больше, чем у коровы», — сердито думал Эллиот.

Уже несколько часов оснащенный УМО робокар торчал перед зайцеухим, подсовывая ему свой дисплей и кнопки отклика. Непосредственно под экраном размещались две большие кнопки: одна была квадратная и красного цвета, другая — голубая и круглая. Мультфильмы всех видов и проигрываемые на разных скоростях побуждали зайцеухого нажать одну из кнопок, однако упрямое создание как раз это и отказывалось делать, даже когда Эллиот подвел робокар непосредственно ему под нос — если это был действительно нос. Помимо прочего, Эллиот начинал сомневаться, были ли глаза животного на самом деле глазами.

Эллиот шумно выдохнул. Он сделал все, что только мог придумать, чтобы предотвратить съедение зайцеухого, но все без толку. С глубокой грустью он включил коммуникатор и посредством робокара доложил Марку о результатах своих усилий.

— Мне нужно больше времени, — сказал он в заключение. — Возможно, у него такой тип интеллекта, который сложно оценить…

Из-за низкого расположения камеры Эллиот глядел на Марка снизу вверх, чувствуя свое подчиненное положение и жалея, что робокары не делают более высокими.

— Я что хочу сказать: мы ведь даже про кошек и собак не знаем, у кого интеллект выше, — лепетал он, как будто поток слов мог задержать смертоубийство. — Или, если уж на то пошло, мы ведь даже не можем сказать, что вообще такое интеллект. А следовательно, УМО этого тоже не знает. Поэтому я считаю, что мы должны…

— Нет. — Марк посмотрел на свои руки. — У меня уже ногти потрескались.

— И что? — рявкнул Эллиот. — Вы готовы начать убивать только из-за того, что у вас трескаются ногти?

— …А также вялость, и сухая кожа, и проблемы со сном, и…

— Какое это имеет отношение к…

— Недостаток протеинов, — сказал Марк.

— Может быть, это что-то другое, — неуверенно предположил Эллиот, остро осознавая, что врачом на корабле был Марк.

— Растительной жизни на этой планете просто недостаточно, чтобы поддерживать человека долгое время. — Марк коротко, безрадостно улыбнулся. — Боюсь, вопрос стоит так: либо зайцеухий, либо мы.

— И это будем не мы! — добавил Борис.

Эллиот снова заглянул в лагерь Марка и Бориса. Поодаль лежали три туши зайцеухих, и он, почувствовав отвращение, поспешно перевел камеру на пылающий костер. В данную минуту там не жарилось мясо, так что огонь выглядел весьма привлекательно. Эллиоту страшно захотелось ощутить на своей коже его проникающее тепло и услышать запах горящего дерева: Марк недавно отметил, что его дым пахнет очень приятно и успокаивающе.

Даже не глядя на туши, Эллиот не мог отделаться от мыслей о них. Местный климат был теплым, и поскольку заморозить добычу невозможно, Марку с Борисом приходилось часто охотиться. «Какое расточительство!» — думал Эллиот, вспоминая о собственных запасах провизии, которые понемногу начинали истощаться. Скоро ему придется либо урезать свое довольствие, либо отправляться домой. Эллиот поморщился: он по-прежнему не чувствовал в себе готовности пускаться в путь и к тому же был вынужден признать, что боится путешествия в объятиях сна, подобного смерти.

— Жалеете, что не спустились, а? — донесся до него голос Бориса.

— Вы попусту расходуете древесину, — заметил Эллиот.

— Что вы вегетарианец, я знал, — захохотал Борис. — Но не думал, что вы обнимаетесь с деревьями.

— А если и так, что с того? — Эллиот сердито прервал связь и ринулся прочь из кабины, чтобы сыграть с компьютером еще. одну партию в шахматы.

Утром, по-видимому, даже Марк почувствовал, что они напрасно расходуют жизни животных.

— Мы не можем и дальше заваливать лагерь гниющими тушами зайцеухих, — объявил он через робокар.

— Они начинают вонять, — добавил Борис.

— Нам нужно найти более мелкий объект для охоты, — продолжал Марк. — Поэтому я бы попросил вас принять управление робокаром и возглавить наш охотничий отряд.

— Меня? — в ужасе переспросил Эллиот. — Возглавить охотничий отряд?!

В динамике послышался лающий хохот Бориса.

— В противном случае, — судя по голосу, Марка забавляло затруднительное положение Эллиота, — нам придется продолжать убивать зайцеухих.

— Ну ладно, — проговорил Эллиот, пытаясь не показывать, насколько он ошеломлен этим предложением. — Когда?

— Прямо сейчас, если вам не трудно.

Эллиот издал умышленно громкий вздох, чтобы робот уж точно донес его до поверхности планеты.

— Хорошо, я активизирую робокары.

По причинам, которых он не мог бы объяснить, Эллиот чувствовал, что будет меньшим злом убивать вместо зайцеухих каких-нибудь других животных, помельче. «По крайней мере их жизни не будут потрачены впустую», — думал он.

— Ну и превосходно. — По тону Марка было очевидно, что он упивается победой. — А мы достанем луки и стрелы.

Не прошло и получаса, как робокар зарегистрировал в кронах деревьев какое-то движение. Включив увеличение, Эллиот увидел похожее на мартышку животное, которое скакало с ветки на ветку. «Почему мы не встречали ничего подобного до сих пор?» — недоумевал он. Как и у мартышек, у животного были рыже-коричневый мех, глаза в передней части головы, подвижные ловкие пальцы и длинный мохнатый хвост, однако вместе с тем имелось шесть ног. В отличие от зайцеухих, псевдомартышка даже выглядела разумной. В одной лапе она держала какой-то фрукт или овощ и помахивала им, словно хвастаясь своей находкой.

Сперва Эллиот не хотел говорить другим об обнаруженном существе, но, немного подумав, покорился неизбежному. В любом случае, они производили такой шум, проламываясь сквозь подлесок, что Эллиот был уверен: псевдомартышка скоро сбежит.

Однако она не сбежала. «Должно быть, у них здесь нет естественных хищников, по крайней мере не было до сих пор, а значит, нет и причин убегать», — думал Эллиот, переключая камеру на робокар, который следовал за Марком и Борисом. Его коллеги мчались сквозь лес с луками и стрелами на изготовку, словно какие-нибудь бойскауты младшей группы, перевозбудившиеся от того, что налопались сладостей. Они, очевидно, тоже заметили это создание и принялись осыпать его ливнем стрел. Эллиот был рад, наблюдая, как их выстрелы бьют далеко от цели.

Поскольку на Незабудке, судя по всему, не водились птицы, Марк с Борисом не имели возможности оснастить свои стрелы перьями. Вместо этого они использовали листья. «Наверное, поэтому они все время мажут», — подумал Эллиот.

Через какое-то время новизна деревянного оружия, очевидно, стала им приедаться.

— Это бесполезно! — воскликнул Марк с досадой. — Я и в стенку сортира не смог бы попасть, даже находясь внутри!

— Но мы можем попасть в корову снаружи, — возразил Борис. — Идем искать зайцеухих! Да?

— Пока что нет, — сказал Марк. — Это уже становится личным делом. Я хочу заполучить эту обезьяну.

Как раз в этот момент мартышка помахала фруктом, словно дразня Марка с Борисом.

Марк вновь припустил бегом, легко ставя ноги. Борис, хотя и более неуклюже, последовал за ним. Они перегнали головной робокар, и Эллиоту пришлось увеличить приближение, чтобы не упустить их из виду. Однако вскоре — и довольно резко — оба вновь замедлились и перешли на шаг. Эллиот прищурился: едва ли причиной их неторопливой походки могла быть усталость. Его товарищи шли, словно бы погруженные в транс. Казалось, теперь они уже не гнались, а, скорее, следовали за мартышкоподобным существом.