«Эдран» в неторопливом темпе летел на северо-восток по направлению к Скандийскому хребту. Под гондолой – Кетрик, его равнины постепенно переходят в предгорья. Справа осталось Винздорское герцогство Восточной Сканды, главный промышленный район Икарийской империи.

Горан нашел своего молодого друга на открытой площадке крыши гондолы, уцепившегося за леер ограждения и задумчиво глядящего вперед. Сильный, хоть по-летнему довольно теплый ветер бил в лицо, не слишком мешая теям. Они привыкли переговариваться, перекрикивая шум, за долгие дни полетов на крыле.

– Не знаю. Да, я счастлив. И одновременно сознаю, что поступаю неправильно, покидая Леонидию.

– Ты в свадебном отпуске, дружище!

– Я в курсе. Отпуск – это дней десять. Ну, две недели. А полгода или год послушания в монастыре действительно выглядят дезертирством. Император Эдран, принявший от нас присягу, мертв. Но империя осталась! А я бросаю службу в тяжелый для нее момент.

– Что по этому поводу говорит Иана? – с иронией спросил Горан, которого женское мнение не интересовало никогда.

– Пока молчит. Радуется. Но со временем поймет: счастливая семья – это не та, где муж при жене, а та, где муж при деле. Конечно, я вправе подать в отставку, мы оба кое-что прикопили, достаточно для расширения ее поместья в Аделфии и жить с него... Ты можешь представить меня помещиком?

– Тебя – вряд ли. Вот Марка – могу, особенно если подберет богатую вдовушку по вкусу. Сейчас он увлекся процессом выбора, пробует всех подряд.

Теи понятливо улыбнулись. Их габаритный товарищ, заполучив дворянское достоинство и пребывая в статусе гвардейского офицера, героя войны, возмещает себе упущенное за годы, когда он считался безродным червем и в конном порядке патрулировал улицы столицы в составе легиона, фактически – полицейского формирования. Дамочки, с презрением отвергнувшие его знаки внимания, сейчас кусают локти.

– Терон выйдет на службу уже на следующей неделе, – продолжил самобичевание Алекс. – С собранием герцогов и назначением нового регента, тем более императора, в столице наверняка начнется заварушка, да и любая кандидатура пройдет отнюдь не единогласно. Рыжий – на службе, я прохлаждаюсь, утешая себя лишь тем, что у Ианы меньше шансов овдоветь, чем у Евы.

Легкая на помине, новобрачная тоже показалась из люка и пробралась в носовую часть площадки, в свисте ветра, шипении пара и под хлопающие звуки огромного пропеллера, доносящиеся с хвоста. Она прильнула к мужу, избавленная от необходимости удерживать дистанцию.

– Красота какая! Никогда не летала в горах, кроме Иллинии, но там разве горы...

Действительно, вырастающие впереди пики не шли ни в какое сравнение с грядой на границе княжества.

– А мне снова приснилась наша свадьба. Лучший день в моей жизни! И Терон с Евой, они были прекрасны... А он даже не смотрел в мою сторону.

Теи постарались спрятать улыбки. Страсть рыжего к Иане и их расторгнутая помолвка создали массу проблем, поэтому надо радоваться, что тот переключил внимание на Еву и успокоился. Но женские инстинкты призывают к другому: нравиться всегда и всем мужчинам.

– Вы завтракали, синьоры? На горы можно любоваться и через стекло рубки.

Горан ощутил, что супруга Алекса еще, можно сказать, не вернулась со свадьбы. Становление взаимоотношений только предстоит молодой паре, сложный этап, когда вдруг обнаруживается, что они вдвоем – это не весь мир.

Дирижабль не искал перевалов или проходов между скалами. Зашипел водород, выталкивая из баллонетов сравнительно тяжелый воздух, объемистое тело без труда поднялось над самыми высокими пиками, в ушах пассажиров затрещало, и уже не выйдешь наверх из боязни стравить из кабины нагнетаемое насосом давление.

Налицо разница между возможностями техники и человеческого тела. Ни один тей не одолеет такую высоту. Разве что послушники монастырей, копившие Силу десятилетиями... А дирижабли-то и созданы недавно, постоянно прибавляют в объеме баллона, мощности машины, и не видно конца их прогрессу.

Оба икарийских дирижабля – трофеи. В Ламбрии строят новые, в империи не заложен ни один. Да что там не заложен, нет эллингов, верфей, заводов по производству паровых машин и иных механизмов, все привозное от стратегического врага. Он скоро одолеет Икарию, и не силой оружия – одним преимуществом в технике, теям останется только бросить шпаги перед лицом явного превосходства.

Алекс завел разговор об этом с Гораном. Он согласился. На лице Ианы впервые со дня свадьбы мелькнула тень недовольства. Оказывается, для мужа существует еще что-то, имеющее значение, кроме супружества.

Но это пока не омрачило атмосферу внутри воздушного корабля, перемахнувшего через хребет и сбросившего высоту при виде множества монастырских куполов Шанхуна.

Причальных мачт нет, гайдропы ловить некому. Поэтому Алекс, Иана и Горан с крыльями да минимальным набором пожитков выбрались на крышу гондолы.

– Мне вернуться за вами, синьор князь? – в очередной раз переспросил командир экипажа, не желая смириться с мыслью, что фактически бросает регента с супругой и другом на произвол судьбы.

– Не нужно, тей. К тому же любые мои распоряжения, отданные в качестве правителя, вот-вот утратят силу. Служите обновленной империи!

– Для меня честью было сопровождать вас, синьор! Икария ждет вашего возвращения.

Ждет? Со временем – забудет. Выполнил свою очень частную задачу и ушел, никому не навязываясь, не успев совершить фатальных ошибок. Осталось разве что войти в народный фольклор.

Трое крылатых спрыгнули вниз.

Здесь не привыкли к летучему дворянству, но и не враждебны, как в районах Тибирии, приграничных с империей, а Верховный лама прекрасно помнил Алекса и Горана по предыдущему визиту.

Разглядывая убранство дацана изнутри, изобилие красного, включая одеяния монахов, Иана поймала себя на мысли, что раньше совсем не так представляла свадебное путешествие. По обычаям – или курорты юга материка, или замки в горах, где молодой паре никто не мешает заняться друг другом и зачать наследника. Ее избранник оригинален и тут.

Верховный выслушал краткую историю новоприбывших.

– Я понимаю ваше беспокойство. Также понятно ваше желание получить новые возможности, чтобы вернуться на Родину и что-то перевернуть там к лучшему... Но в одном вы ошибаетесь, икарийцы. Шанхун – не учебное заведение, не тренировочная база. Мы постигаем мироздание через самих себя, через медитацию, через внутреннюю Силу, через соприкосновение с Великим вселенским. Принимающий послушание не ставит перед собой военных или политических задач – в постижении истины есть самоцель нашего бытия.

– Да, учитель, – не стал спорить Алекс. – Я также не ставлю перед собой конкретных задач, хочу лишь разобраться, что хорошо и что плохо для моей Родины. Дома не нашлось ответа. Если в его поисках мне и моим спутникам удастся овладеть Силой на новом уровне, это – прекрасно, но не является самоцелью, как вы выразились. Главное в познании. Не буду скрывать, мы не рассчитываем на пожизненное послушание, не ограничиваемся никакими сроками. Считайте меня наивным, но я ожидаю некий знак свыше, что пора остановиться и возвращаться домой, где нас ждут незавершенные дела.

Иана изумилась. Ее ли это муж? Соратник в ламбрийском вояже был намного проще! И после воссоединения в Нирайне не произносил ничего похожего – только ласковые слова да совершенно обыденные вещи. В Шанхуне пробыл первый раз совсем недолго, мудрых книг не читал... Откуда у него подобные мысли? Как же много она не знает о человеке, с которым пошла под венец!

На нее строго глянул лама.

– Второе обстоятельство в нежелательности пребывания здесь для женщин. Их вообще мало в Шанхуне, сами они не годны к познанию, мужчин отвлекают телесным от высокого.

Горан расплылся в улыбке, Алекс нахмурился, Иана вспыхнула.

Она всегда была наравне с мужчинами, и гораздо лучше многих! Она прошла через множество схваток, победив в них, уничтожала ламбрийский десант и топила их транспортные суда...