Девятого марта 1912 г. офицер Главного Гидрографического Управления Георгий Яковлевич Седов [1] обратился к начальнику Управления с просьбой об отпуске со службы для достижения Северного полюса. В докладе, объясняющем намерение Седова, говорилось:

«Промысловые и научные интересы Северного Ледовитого океана начали привлекать к себе всеобщее внимание чуть ли не с X столетия. Первыми пионерами были в Северном Ледовитом океане промышленники, устремившиеся туда за богатой добычей морского зверя, а затем и путешественники с научной целью. Многие из путешественников плавали сюда для отыскания свободного морского пути на восток, многие для открытия новых земель и физического изучения вообще океана и, наконец, многие для открытия Северного полюса, чтоб разъяснить мировую загадку как со стороны научных полезнейших наблюдений, так и со стороны открытий. Человеческий ум до того был поглощен этой нелегкой задачей, что разрешение ее, несмотря на суровую могилу, которую путешественники по большей части там находили, сделалось сплошным национальным состязанием; здесь помимо человеческого любопытства, главным руководящим стимулом еще безусловно являлись народная гордость и честь страны. В этом состязании участвовали почти все культурные страны, включительно до Японии (к Южному полюсу), и только не было русских, а между тем горячие порывы у русских людей к открытию Северного полюса проявлялись еще во времена Ломоносова и не угасли до сих пор. Амундсен желает во что бы то ни стало оставить за Норвегией честь открытия Северного полюса, а мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг».

По первоначальному плану Седова предполагалось выйти в Ледовитый океан из Архангельска около 1-го июля и, направившись к отдаленной Земле Франца-Иосифа, зимовать там во взятом с собой доме. Зимовку предполагалось использовать для исследования берегов земли Франца-Иосифа, ее климата, строения земных пород и для сбора коллекций по всем отраслям естествознания. Корабль должен был вернуться в Россию. К самому полюсу Седов намеревался отправиться по плавучему льду на собаках — тотчас же после окончания полярной ночи. Весь светлый промежуток года — от первых солнечных лучей в начале марта до первого сентября — должен быть использован для приближения к полюсу и на обратный путь к судну или северным берегам Гренландии.

Намерение Седова встретило сочувствие у некоторых богатых людей и части газет. Был образован комитет снаряжения экспедиции, поставивший целью путем сбора пожертвований добыть Седову необходимые средства. Несмотря на многочисленные препятствия [2] и задержки, благодаря исключительной энергии Седова снаряжение подвигалось вперед. В июле удалось нанять подходящее судно «Святой мученик Фока» [3], а к началу августа закончить снабжение его всем необходимым для далекого плавания [4]. Когда за несколько дней до отъезда владелец судна шкипер Дикин отказался лично вести судно, Седов быстро нашел капитана, механика и команду. Отплытие было назначено на 14 августа 1912 г. [5] В экспедиции приняли участие:

1) Георгий Яковлевич Седов, начальник экспедиции, гидрограф и картограф, член Географического и Астрономического Обществ и Общества Изучения Русского Севера. Родился в 1877 г.

2) Владимир Юлиевич Визе, географ, кандидат естественных наук, член Общества Изучения Русского Севера. Предпринимал многократные путешествия по северу России и по Лапландии. Во время экспедиции руководил метеорологическими работами. Родился в 1886 г.

3) Михаил Алексеевич Павлов, кандидат геологических наук, член Петроградского Общества Естествоиспытателей и Общества Изучения Русского Севера, до экспедиции неоднократно исследовал среднюю часть Лапландии. Родился в 1886 г.

4) Николай Васильевич Пинегин, художник, член Общества Изучения Русского Севера, путешествовал по северу России, совершил самостоятельные экспедиции в Лапландию и на Новую Землю. В экспедиции руководил фото-кинематографическими работами и во время отлучек Визе вел метеорологические работы. Родился в 1883 г.

5) Павел Григорьевич Кушаков, ветеринарный врач. В экспедиции был за врача и заведовал хозяйством [6]. Занимался также некоторыми биологическими работами. Родился в 1870 г.

6) Василий Васильевич Лебедев отправился простым матросом, впоследствии был боцманом экспедиции и старшим наблюдателем метеорологической станции. Родился в 1870 г.

7) Александр Иванович Пустошный, ученик архангельского лоцманского училища, отправился матросом, впоследствии был вторым наблюдателем метеорологической станции. Родился в 1893 г.

8) Григорий Григорьевич Линник, отправился матросом. Родился в 1887 г.

9) Платон Иванович Коноплев, отправился матросом. Родился в 1878 г.

10) Юган Томиссар, матрос Балтийского флота, родился в 1880 г.

11) Иосиф Александрович Кизино, буфетчик и заведующий кладовыми. Родился в 1881 г.

12) Андрей Иванович Инютин, плотник и каменщик. Родился в 1881 г.

13) Иван Григорьевич Пищухин, пекарь и повар. Родился в 1884 г.

Экипаж «Св. Фоки»

14) Николай Петрович Захаров, штурман дальнего плавания, капитан «Фоки».

15) Николай Максимович Сахаров, штурман каботажного плавания, помощник капитана, впоследствии капитан «Фоки».

16) Иван Андреевич Зандер, судовой механик, главный механик «Фоки».

17) Мартын Андреевич Зандер, помощник судового механика.

18) Николай Васильевич Коршунов, кочегар, впоследствии механик «Фоки».

19) Николаи Кузнецов, кочегар.

20) Михаил Шестаков, матрос.

21) Василий Катарин, матрос.

22) Михаил Карзин, судовой плотник.

Ранним утром четырнадцатого августа я подходил из города к пристани. В порту кипела обыкновенная суета трудового дня. «Святой Фока» стоял у пристани дальнего плавания. На бледном осеннем небе — его высокие, стройные мачты, расцвеченные праздничными флагами. На пристани — группы любопытных, привлеченных лаем и воем восьмидесяти собак на палубе и в клетках. Дымится труба. — Так неужели же все нити окончательно отрезаны, а этот громоздкий в порту, как богатырь-степняк в горнице, — «Фока» унесет нас в царство Белого?

Да, мы уезжаем. Корабль готов к отплытию. И вместе вот с этим берегом оторвется вся прежняя жизнь, родина и все, с чем до слияния сжился.

К двенадцати часам набережную запрудила толпа. Архангелогородцы устроили экспедиции торжественные проводы — с речами и музыкой. Трещал кинематограф, щелкали без конца затворы кодаков, бегали суетливые фотографы, лились речи и пожелания со всех сторон. Только около трех часов отвалил «Фока» от пристани.

Много раз потом в тесной, еле освещенной каюте вспоминалось это прелестное августовское утро, яркость и пестрота одежд на берегу, тысячи блестящих глаз, лес трепещущих рук со шляпами, платками и зонтиками — вся толпа на фоне чуть желтеющих деревьев сквера и золотых церковных глав, могучая Двина, пестрые группы людей по ее берегам, флотилии катеров, лодок и моторов, как стая мошек вокруг «Фоки» носившихся, какое-то поморское судно, усердно салютовавшее из своей пушчонки до тех пор, пока она не разорвалась — вся пестрота и жизнь. Мы плыли вдоль низменных берегов с редкими строениями и лесопильными заводами, а с берегов все еще приветы! За последним пригородом — кучка ребят — они так старательно кричали нам, махая чем-то похожим на простыню. Седов ответил им гудком. Какой восторг для всей этой детворы!