Обстановка менялась очень быстро. Стремительными ударами наши части выбивали немцев из берлинских кварталов, занимали улицы, вклинивались глубоко вперед. В этих условиях создавалась опасность поразить с [270] воздуха свои же войска. И, чтобы этого не случилось, авиационные командиры руководили полетами непосредственно с командных пунктов общевойсковых командиров и даже из головных танков. В районе уличных боев находился и полковник Добыш. Я подошел к нему в ту минуту, когда он, стоя у радиопередатчика, давал распоряжение группе бомбардировщиков, подлетавших К Берлину. Группу вел гвардии майор Мулюкин - мастер бомбовых ударов, летчик с большим боевым опытом. Он имел задание ударить по войскам и их укреплениям, прилегающим к Тельтов-каналу, и по одной из переправ через канал. Но пока самолеты находились в воздухе, на пути к цели, переправа перешла в наши руки. Наземные командиры волновались: сумеет ли Добыш быстро связаться с командиром группы? Признаться, и меня это сильно беспокоило. Мы видели, как «Петляковы» развернулись над южной окраиной Берлина и встали на боевой курс. Однако в последнюю минуту последовала команда, бомбардировщики переменили курс и пошли на другую цель. Все плотнее окружали их букеты зенитных разрывов. Несколько снарядов разорвалось левее машины командира, и тотчас он накренил самолет в сторону от разрывов. Снаряды рвались правее. Но вот бомбардировщики один за другим устремляются в пикирование, сбрасывают бомбы. Земля вздрагивает от взрывов огромной силы.
На Берлин двигались наши войска. По тем же дорогам возвращались на Родину освобожденные Советской Армией из фашистского плена советские люди. И чтобы на них не упала ни одна бомба, в воздухе кипели беспрерывные воздушные бои. Дрались все - от рядового летчика до командира дивизии. Но чем ближе была победа, тем трусливее становились немецкие летчики, все меньше появлялось их над автострадой и над позициями советских войск. Наконец советские истребители окончательно расчистили небо над Берлином.
Уже взят рейхстаг, идут бои в туннелях метро, на центральных улицах. Вот-вот должен пасть Берлин. За несколько дней до капитуляции было объявлено, что в день Первого мая над Берлином с борта самолета будут сброшены Знамена Победы. Эта честь предоставлялась лучшим летчикам, отличившимся в боях за Берлин. [271]
Первое мая. В 12 часов с аэродрома Альтено поднимаются 22 истребителя Як-3. Знамена находятся на борту самолетов командира 1-го гвардейского Краснознаменного и ордена Ленина полка гвардии майора Малиновского и командира эскадрильи Героя Советского Союза капитана Новоселова. Их эскортируют дважды Герой Советского Союза А. В. Ворожейкин, Герой Советского Союза В. Н. Буянов и другие.
Истребители собрались над аэродромом, сомкнулись в четкие, красивые строи и пошли к Берлину. Над столицей фашистской Германии они появились торжественно, как на параде, показывая всем, что небо над Берлином свободно, что в воздухе безраздельно господствует советская авиация.
Между тем на земле еще идет бой. Гвардейцы-пехотинцы, артиллеристы и танкисты очищают последние кварталы города. Как же вдохновили их краснозвездные самолеты!
Самолеты заходят с северо-запада. Летчики видят впереди почерневшее от пожара здание рейхстага. Строй самолетов идет на него. Гвардии майор Малиновский подает команду: «Внимание, сбрасываю знамя!» Одно мгновение - и над Берлином развевается ярко-красное знамя с огненным словом: «ПОБЕДА». С земли тысячи глаз с восторгом и трепетом устремлены на это полыхающее пламенем полотнище. В наушниках, как гром, раздается: «Ура-а-а!… Слава Советской Родине!…»
В день международного пролетарского праздника воины-освободители приветствовали победу.
Но боевой путь 1-го Украинского фронта, а следовательно, и путь Второй воздушной армии не. завершился. Войска фронта получили приказ повернуть на Прагу, освободить столицу Чехословакии. Значение этого исторического приказа мы уяснили несколькими днями позже, когда узнали, что командующий пражской группировкой немецких войск фельдмаршал Шернер, находившийся со своим штабом в Карловых Варах, скрыл от своих войск приказ Кейтеля о капитуляции и заявил, что война с Советским Союзом продолжается. Эта чудовищная авантюра дорого стоила чешским патриотам, поднявшим восстание в Праге. Фельдмаршал Шернер бросил на борьбу с ними полчища своих оголтелых разбойников.
На пути наших армий стояли Судеты и Рудные горы. [272]
Высота перевалов достигала 800 метров. Но, узнав о тяжелом положении восставшей Праги, советские воины наступали стремительно, не считаясь с усталостью. После двухдневных боев они сломили сопротивление противника и 8 мая заняли Дрезден, а также ряд городов на территории уже Чехословакии.
Справедливость требует сказать, что в это время наши союзники находились к Праге ближе, чем наши войска, но помощь чехам не входила в планы их командования. Больше того, авиация союзников бомбила промышленный район Праги, хотя в этом не было никакой необходимости.
В ночь на 9 мая танковые и механизированные соединения фронта совершили невиданный по скорости и организованности ночной марш и ворвались в Прагу. Штаб фельдмаршала Шернера был разгромлен, а сам он бежал на запад и сдался союзникам.
9 мая Прага была освобождена.
Салюты в Москве в честь освобождения Праги и полной победы над фашистской Германией возвестили всему миру окончание войны в Европе. Советский народ с честью выполнил свою освободительную миссию, избавив народы многих стран от фашистского порабощения. [273]
Герой Советского Союза генерал-майор авиации А. Л. Кожевников. В воздухе истребители
1. На земле сталинградской
Пока мы разговаривали о делах на фронте, летчики-штурмовики обратились к командующему с просьбой разрешить им в честь годовщины полка вылететь на задание в полном составе. К обеду разрешение было получено. Целью штурмового удара была станция Каменка, где скопились эшелоны с войсками и автомобили на дорогах. Истребители получили задачу прикрыть штурмовиков и подавить зенитную артиллерию противника.
К вылету все было подготовлено заранее. Штурмовики и истребители взлетели быстро и, построившись в боевой порядок, пошли прямо к цели. Зенитные батареи, охранявшие Каменку одна в саду, другая в открытом поле, подверглись ударам; в первую очередь их накрыли реактивные снаряды истребителей. Атаки по эшелонам врага продолжались до тех пор, пока штурмовики не израсходовали все боеприпасы. Только тогда ведущий дал сигнал сбора. Группа самолетов взяла курс на восток.
…В столовой было торжественно. Сооруженную наспех сцену украшали колосья пшеницы - это постарались солдаты из батальона аэродромного обслуживания.
Вот пришли командир штурмового полка, комиссар и начальник штаба. После короткой речи началась церемония вручения орденов. Первым подошел Морозов - он награждался орденом Ленина, потом Саша Загородный и те летчики, которым вручались ордена Красного Знамени. При этом на одном-единственном баяне исполнялся [274] туш и все дружно аплодировали. С восторгом и гордостью смотрели мы на наших первых орденоносцев.
Затем начался ужин. Расходились после торжества поздно, когда на востоке уже занималась заря.
Досыпали на аэродроме, прямо у самолетов и в землянках. С утра и до полудня заданий не было, несмотря на прекрасную погоду. Наконец в 13.00 застучал телеграфный аппарат, солдат-телеграфист переписал с ленты телеграмму и передал ее оперативному дежурному.
Через несколько минут летчикам была поставлена задача прикрыть 12 штурмовиков, сопроводив их до цели - железнодорожной станции Алексеевка - и обратно. Приказано уничтожить скопившиеся эшелоны с войсками, боеприпасами и топливом. Для прикрытия штурмовиков командир решил послать четыре истребителя - две пары: меня с Соколовым и Лавинского с Кузьминым. Маршрут знакомый, но трудный: нужно пройти 80 километров над территорией противника, преодолеть его зенитную оборону и защитить самолеты-штурмовики от нападения фашистских истребителей.
