Разведка обнаружила на железнодорожной станции Потсдам шесть эшелонов с войсками и боевой техникой. Станция прикрывалась плотным кольцом зенитных батарей. Командир корпуса поручил майору Степанову разбить станцию. И вот он повел на Потсдам две девятки «илов».
Штурмовиков сопровождали истребители под командованием Героя Советского Союза Николая Шутта, того самого воздушного бойца, который с первых дней своей фронтовой биографии прославился смелостью атак, точностью маневра и меткостью стрельбы. Никогда еще этот отважный истребитель не испытывал такого вдохновения, не был так зорок и страшен для врага. Вместе со своим ведомым он летел впереди штурмовиков и чуть сверху, как бы прокладывая путь товарищам, ведя их за собой. Вот он увидел впереди две пары «мессеров». Вражеские истребители держались стороной и боялись ввязываться в драку. Но Шутту не нравится конвой врага, он любит чистое небо и абсолютную безопасность для тех, кого сопровождает.
«Атака!» - подает летчик знак ведомому. Звенит от напряжения мотор истребителя, белый след стелется по небу. Продолжая выписывать в воздухе гигантскую кривую, Шутт на мгновение увидел вражеский самолет в [266] поле прицела, швырнул в него трассу огненного металла и, распоров ему живот, как бы на минуту завис в воздухе; потом сделал переворот через крыло, ястребом кинулся на другой истребитель и сбил его первой же очередью.
Командир группы штурмовиков майор Степанов видел этот короткий воздушный бой. Потом он рассказывал: «Всю войну я воевал в небе, но таких красивых атак, такого совершенства маневра и стрельбы не видел. Так драться может только советский человек!» В районе цели от каждой девятки штурмовиков отделились по два самолета и устремились в атаку на зенитные батареи. Ударная же группа во главе с майором Степановым подошла к станции и стала бомбить ее, а затем штурмовать. Взлетали в воздух разбитые вагоны, платформы, горели цистерны. Майор Степанов, как и его. ведомые, в совершенстве владел искусством штурмовки. С завидным спокойствием, методично и точно повторял он атаки, делал новые заходы и каждую бомбу, каждый снаряд направлял туда, где они были нужнее. Снизу палили зенитки, сверху кружили «мессеры», но ничто не помешало штурмовикам выполнить боевую задачу. Надо иметь железные нервы, большое мужество, чтобы в таких условиях обрабатывать цель с такой же методичностью, как на учениях.
Несомненно, многим нашим летчикам помогал большой боевой опыт. Ведь некоторые из них прошли по всем дорогам войны, участвовали в сотнях воздушных боев, стали подлинными мастерами штурмовки. Ну вот, например, Степанов. Не могу теперь сказать, откуда начал он свой боевой путь, но я его знал еще с Украины, Хорошо помню, как отозвался о нем командир штурмового авиационного корпуса генерал В. Г. Рязанов. Мы с ним находились на командном пункте одного наземного [267] соединения, когда потребовалось выслать группу штурмовиков для подавления неожиданно появившейся на поле боя танковой группы противника. Узнав об этом, Рязанов по радио сказал: «Вышлите Степанова, непременно Степанова!» Я спросил генерала: почему он поручает это именно Степанову? Ведь командиру дивизии виднее, кого послать. Может быть, Степанов только что вернулся с задания?… «Это верно, - сказал генерал, - но я знаю, кто лучше справится с задачей. Я своими глазами вижу местность, метеоусловия в районе цели, наконец, характер цели, а командир дивизии отсюда далеко. Видите, какая дымка стелется над дорогой. Тут нужен глаз следопыта, чтобы с воздуха разглядеть цель и накрыть ее. Именно таким глазом обладает Степанов».
Майор Степанов отличался большой изобретательностью в бою, находчивостью, как принято говорить в армии. Я и сам имел случай в этом убедиться. Однажды в районе Львова на большой дороге разведка обнаружила колонну танков. Обычно немцы были предусмотрительны и особенно много танков в одной колонне не пускали. На этот же раз они двигались большой колонной. Нужно было немедленно накрыть немцев, не дать им возможности рассредоточиться по полю, замаскироваться, уйти. Задачу эту поручили группе штурмовиков Степанова. «Илы» поднялись почти без подготовки, конкретное решение надо было принимать в воздухе.
Увидев танки, Степанов приказал бомбить голову колонны, на штурмовку заходить с хвоста под углом 25 - 30 градусов и, перестроив девятку, пошел на бомбежку. Впереди идущие танки загорелись и образовали пробку. Остальные сгрудились, заметались. В этот момент летчики приступили к штурмовке, и противник до линии фронта не дошел. [268]
Рассказывая о героях штурмовиках, нельзя не вспомнить замечательного сына казахского народа дважды Героя Советского Союза капитана Т. Я. Бегельдинова. Вся его боевая работа, вся служба в авиации в годы войны - беспримерный подвиг. Я лишь однажды наблюдал его в боевом деле, но он мне запомнился навсегда. Во время боев в предгорьях Карпат враг вдруг контратаковал наши позиции крупными силами. На небольшом участке фронта появилось свежее механизированное соединение. И обнаружено оно было поздним вечером, когда немцы не опасались налета советских штурмовиков. На командном пункте наземного соединения находился командующий воздушной армией С. А. Красовский. Командир наземного соединения с надеждой смотрел на него. Генерал Красовский вызвал по радио командира авиационной штурмовой дивизии. Я слышал, как генерал спрашивал: «Есть у вас такие летчики?» С аэродрома ответили: «Гвардии капитан Бегельдинов».
Через несколько минут в сумерках показались «илы». Они направились к немецким позициям. Глядя на вытянутые горбатые силуэты штурмовиков, я тогда подумал: «Вот уж правы немцы, называя «ильюшиных» «черной смертью». Дотемна обрабатывали штурмовики позиции врага, а затем, когда на небе засияли первые звезды, помахали нам крыльями и скрылись в темноте. «Сядут!» - проговорил генерал Красовский с подчеркнутой уверенностью. Было ясно, что командующий себя успокаивает. Но тревожились мы напрасно: штурмовики и в темноте нашли свой аэродром и успешно приземлились.
Таков гвардии капитан Бегельдинов. В боях за Берлин мы снова услышали о его подвиге.
26 апреля вместе с капитаном В. И. Андриановым Бегельдинов вылетел на разведку. Северо-восточнее Барутт летчики обнаружили до 300 автомашин и 20 танков противника. Колонна двигалась на запад. Получив эти данные, командир штурмового соединения послал в район цели 8 групп штурмовиков по 12 самолетов в каждой. Бегельдинов шел в строю первой группы. Через несколько минут колонна превратилась в кладбище железного лома.
В период с 16 по 20 апреля противник применил новые средства: самолеты-снаряды и бомбы-планеры. Мы стали замечать, что в районе Лигниц - Ноймаркт - Бреслау появились спаренные самолеты Ю-88 и ФВ-190. [269]
Эти спарки приходили в район цели, и один из них, начиненный взрывчатыми веществами, отделялся от второго, падал на землю и взрывался. Меткость попадания у них была невысокая. Когда наш истребитель подходил к такой спарке, головной самолет немедленно бросал прицеп и уходил.
Самолеты Хе-111 буксировали бомбы-планеры и сбрасывали их на цель с высоты 2500-3000 метров, но, как правило, не попадали, потому что наши истребители редко позволяли им прорваться к цели.
В небе над Берлином появились Ме-262 - реактивные истребители немцев, надежда Гитлера и его генералов. На борьбу с ними отправились лучшие советские истребители. Несмотря на большую скорость реактивных самолетов, наши летчики смело нападали на них и сбивали.
В воздушных боях отличилось соединение истребителей полковника В. И. Давидкова, прошедшее от Белгорода до Берлина. Это соединение было гордостью нашей армии, в нем были воспитаны такие славные воздушные бойцы, как А. К. Горовец, М. С. Токарев, А. Г. Павлов, А. С. Куманичкин, А. В. Лобанов, В. П. Шлепов, К. А. Новиков, Д. П. Назаренко, В. И. Бородачев, И. И. Семенюк, П. М. Никоноров и многие, многие другие. Примером для всех был командир дивизии полковник Давидков. Я знал его как человека большого сердца и большого мужества. В нем не было ничего необыкновенного: в меру горяч и в меру спокоен, не речист. На его лице всегда можно было прочесть его мысли и настроения. Как солдат он был прост и честен, за это его глубоко любили и уважали подчиненные.
