И - взлетел. Свечой ушел вверх. Затем списал красивую мертвую петлю. Из нее перевел самолет в штопор. Вывел машину над самой землей, покачал с крыла на крыло и встал на курс. Через несколько минут «ньюпор» растаял в небе.

Только вечером из штаба 6-й армии сообщили, что Александровск взят белыми еще два дня назад.

* * *

Все, кто был в те дни на фронте, протянувшемся вдоль Днепра от Никополя до Херсона, не забудут томительного затишья, продолжавшегося до 7 октября.

Древняя река спокойно, как много веков подряд, гнала свои волны в Черное море. С вражеского берега не было слышно ни одного выстрела. Вылетавшие несколько раз в день летчики не обнаруживали на той стороне никакого движения. Хоть бы какой-нибудь кавалерийский разъезд проехал! Хоть дрянненький обозик в десяток подвод! Никого. Все замерло. Это означало, что войска передвигаются скрытно, по ночам.

По всей линии фронта затишье, недоброе - перед бурей.

8 октября утром в штабе авиагруппы застучал телеграфный аппарат. Он сообщил, что ночью отборные соединения белых - 1-й корпус, Кубанская и Марковская дивизии - форсировали Днепр на фронте 13-й армии близ Кичкаса. Это было начало… Начальник штаба [156] 6-й армии по прямому проводу передал, что по сведениям, полученным от перебежчиков, южнее Берислава, в районе Британы - Основа, сосредоточены крупные силы; противника с большим количеством артиллерии и танков. Вечером белогвардейцы намерены начать переправу. Телеграфная лента закончилась приказом командующего группой войск. Блюхер приказывал летчику Васильченко немедленно вылететь на разведку для проверки показаний перебежчиков. После полета сесть в Бериславе и результаты доложить лично командующему.

Николай Васильченко хорошо понимал всю важность задания. От того, найдет или не найдет он изготовившиеся к прыжку через Днепр врангелевские дивизии, зависит решение о переброске сил фронта в ту или иную сторону.

Низко, почти задевая верхушки деревьев, самолет идет над левым берегом. Внизу Британы. Видна каждая хата, каждый кол плетня, каждый кустик. Справа излучина реки. Там острова. Прищуренные глаза летчика пронзают каждую заросль. «Ньюпор» кружит, как коршун. Теперь он набирает высоту, чтобы охватить всю картину в целом, проверить дальние подходы, просмотреть дороги. На карту ложатся четкие фигурки условных знаков.

Все. Васильченко закладывает крутой вираж и, стремительно снижаясь, уходит на Берислав.

В тот момент, когда он выскакивает из самолета, к нему подкатывает автомобиль: хотя до штаба всего каких-нибудь два километра, время не ждет.

- Скорей, скорей! - машет с переднего сиденья затянутый в портупею адъютант.

Каждая черточка его лица, все быстрые движения отображают одно: сплошное нетерпение.

И вот комната, занятая просторным обеденным столом, вместо скатерти - карта. На ней - синие и красные линии, стрелы, значки. Тут же лежат два карандаша и циркуль.

За столом - Блюхер. Чуть сзади стоит начальник штаба.

- Товарищ комгруппы! Красный военный летчик Васильченко задание выполнил.

- Садитесь, товарищ летчик, - говорит командующий не спеша. - Докладывайте… [157]

- Товарищ комгруппы, в районе Британы - Основа крупных сил противника нет, артиллерии, танков тоже нет.

Раздается сухой, чеканящий каждое слово голос начальника штаба:

- Это точно, товарищ Васильченко? Вы представляете, что означает ваше сообщение?

Васильченко вскакивает. Глаза его горят:

- Слово коммуниста - это точно.

- Товарищ летчик, садитесь, - тепло говорит Блюхер. - Докладывайте, что видели.

Васильченко сообщает, что он заметил в районе разведки лишь отдельные небольшие группы противника, показывает на карте места их расположения.

- От Казачьих лагерей до Каховки по левому берегу больше не обнаружено ничего, - заключает он.

- Спасибо, товарищ летчик, - говорит командующий.

Начальник штаба замечает.

- Значит, врангелевская контрразведка через перебежчиков старается убедить нас в том, что удар будет нанесен с южного направления?!

В темную осеннюю ночь произошло то, во имя чего столько хитрил Врангель. Ударная группа белых в составе двух корпусов начала переправу через Днепр севернее Берислава, у деревень Ушкадка, Бабино, Марьинское.

Вот как об этом сообщал в своем разведдонесении Николай Васильченко утром 10 октября:

«…В Бабино… обоз до 1000 повозок и автомобили. Между Бабино и Ушкалка… колонна кавалерии до 2000 сабель. 500-700 повозок и орудия… Из Ушкалка через Днепр перекинут понтонный мост, возле моста кавалерия до 700-800 сабель, и уже переправилось до 300 сабель, по мосту непрерывно идет переправа. По дороге в плавнях до 300 сабель и до 50 повозок, идущих на Марьинское, где войска переправляются паромом.

…На обратном пути сделал разведку в районе Британы, где ничего не замечено.

Во время полета пулей пробит стабилизатор».

В 9 часов 30 минут эту группировку противника бомбило и обстреливало звено истребителей в составе летчиков Молодцова, Васильченко, Вишнякова. В 17 часов 30 минут атаку повторило второе звено. Было сброшено [158] 18 бомб, замечены удачные попадания, повредившие понтоны и вызвавшие сильную панику.

Врангелевские войска, образовав мощный кулак из трех корпусов и трех дивизий, продолжали атаки в районе Кичкаса. В то же время белые начали решительный штурм каховского плацдарма. Его непрерывно обстреливало около 90 орудий. В атаку было брошено свыше 20 танков и бронеавтомобилей. В бой ринулась и авиация противника. Страшен был замах «черного барона»!

Мысль В. И. Ленина о необходимости быстрейшего уничтожения Врангеля, высказанная еще в начале 1920 года, не могла быть реализована из-за неожиданного нападения белопанской Польши. Но теперь, осенью, эта мысль привела в действие многие тысячи коммунистов, десятки тысяч бойцов.

21 сентября Реввоенсовет Республики принял решение о создании Южного фронта. Его войска должны были раз и навсегда покончить с Врангелем. Командующим фронтом назначается талантливейший полководец, верный сын партии Михаил Васильевич Фрунзе.

Прибыв на фронт в конце сентября, Фрунзе блестяще разобрался в создавшейся обстановке и проницательно разгадал замыслы Врангеля. Были спешно подтянуты свежие части, а 13-я, 6-я армии и 2-я Конная армия мобилизованы на пресечение дальнейшего наступления белогвардейцев. В первых числах октября Лениным было дано приказание о немедленной переброске в помощь Южному фронту прославленной 1-й Конной армии.

Благодаря смелым действиям красных частей в сражении под станцией Апостолово врангелевцы были обращены в бегство. 16 октября с правого берега Днепра были выброшены последние белогвардейцы. Каховский плацдарм также выстоял и на этот раз, несмотря на танки врага.

16 октября утренней разведкой летчиков Киш и Кудрявцева установлено отступление противника уже на левом берегу - от Бабино и Ушкалка. В районе Онгофельд - Николайберг разведчики обнаружили отступавшую колонну кавалерии и пехоты длиной до 18 верст… Для штурмовки этой колонны вылетала группа из четырех самолетов.

Так бесславно закончилось последнее наступление Врангеля. [159]

В один из октябрьских дней мне позвонили по телефону.

- Красвоенлет товарищ Спатарель? - спросили строго.

- Да.

- С вами говорит начальник Особого отдела.

- Слушаю вас.

- Мы задержали одного человека. Для установления его личности нужна ваша помощь. Я попробую сказать несколько его примет. Если вы знаете этого человека, а он утверждает это, скажите его фамилию. Он говорит, что вы очень ждете его…

Сердце забилось тревожно. Голос начальника Особого отдела звучал по телефону хрипло:

- Маленького роста. Широкоплечий. Глаза голубого цвета. Брови клочковатые. Лицо упрямое…

Я не дал ему договорить:

- Гуляев, - от волнения у меня перехватило горло, - Яков Яковлевич Гуляев!