За разговором Джером забыл про Макси, лежавшего у него на коленях. Пес заворочался, герцог в задумчивости погладил его, и Макси, успокоенный, прилег.

– Я раздавала голодающим еду, – рассказывала Рейчел, – но София запретила мне выносить из Уингейт-Холла даже отбросы, которые все равно пропадают. Такая бессмысленная жестокость! Просто необъяснимо.

Рейчел посмотрела на Джерома, но он не отвечал ей, думая о своем. Ее фиолетовые глаза вспыхнули. Бог знает, что она подумала, но он никогда не оправдывал то, что оправдания недостойно. Просто сейчас мысли его были совсем о другом.

Молчание затягивалось, но Джером все не мог выбраться из сетей, которые сам себе расставил. Эта вечная ловушка – страх быть обманутым. О, леди Рейчел, не демон ли вы в ангельском обличье?! И вместе с тем он уже не надеялся встретить женщину, которая могла бы исцелить его сердечную рану, изменить его горькое убеждение, что все красивые женщины – самовлюбленные чудовища.

Но вот Рейчел. Она переворачивала ему душу своей наивностью. Она, не раздумывая, говорила то, во что верила. Она так волновалась за судьбу «конюха». Она так безоглядно защищала «слугу» перед господином. Сердце у Рейчел было отзывчивое и нежное. Большая редкость для женщины такой необычайной красоты!

А вдруг это ловко просчитанный ход?' Он настолько не доверял хорошеньким женщинам, что не мог отделаться от страха попасть в очередную хитроумно подстроенную ловушку.

Рейчел между тем надоело созерцать неподвижную фигуру герцога. И поскольку в отличие от Элеоноры Пакстон чужих мыслей она читать не умела, она просто прервала его размышления, сказав:

– Если бы не Благородный Джек, многие бы в округе уже умерли от голода.

Джером очнулся. Опасение за жизнь брата вернулось с еще большей силой. Джером почему-то вдруг вспомнил и разговоры о покушении на Рейчел.

– Вы беспокоитесь о ваших крестьянах, но разве вам самой не угрожает опасность? Я слышал, что кто-то недавно стрелял в вас.

– Ах, пустяки, – сказала она беспечно. – Случайность. Я в этом совершенно уверена. Вероятно, кто-то охотился на кабана, когда я оказалась рядом. Я же говорила: людям нечего есть. Кое-кого поддерживает охота. Я не виню их: им надо кормить своих голодных детей.

Так-то оно так, но Джером не мог так легко согласиться, что выстрел – простая случайность.

– А почему вы так в этом уверены? Девушка безмятежно улыбнулась.

– Боже мой, кто здесь может желать моей смерти? Да вы в своем уме? – Похоже, Рейчел не на шутку рассердилась, иначе она вряд ли употребила бы столь вольный оборот речи в разговоре с герцогом.

Джером припомнил слова Ферри о том, что Рейчел обожают все... все, кроме Флетчера.

– А если это какой-нибудь отвергнутый ухажер вроде сэра Уальда?

Рейчел махнула рукой.

– Разумеется, вы можете о нем так думать. Но, согласитесь, это все-таки несерьезно. Я просто не могу поверить в это. – Ее губы растянулись в насмешливой улыбке. – А если это и он, то такой скверный стрелок не может представлять никакой опасности, – и она рассмеялась.

Джерому очень хотелось надеяться, что она права.

– А что, если сэр Уальд стреляет гораздо лучше, чем вы полагаете? Может быть, он в самом деле ранил Благородного Джека вчера вечером... Как вы думаете, крестьяне помогут разбойнику, помня его доброту?

– Конечно, помогут! Я в этом уверена! – с жаром воскликнула девушка и внимательно посмотрела на Джерома. – Кажется, вас очень беспокоит судьба Благородного Джека. Не понимаю, почему вы так о нем печетесь?

Он хотел было поделиться с ней своими бедами, но вовремя спохватился. Что это на него нашло? Это же полное безумие, которое может стоить его брату жизни! Ни одной женщине, в особенности красивой, нельзя доверять тайну. Это все равно что прокричать о ней на рыночной площади.

Леди Рейчел просто околдовала его. Подумать только, он начисто забыл об осторожности. Черт побери, эта женщина очень опасна! Он больше не намерен встречаться с ней, видеть ее, разговаривать с ней. Но как?! Как все это выполнить?

Джером совершенно ясно осознал, что уже не в состоянии избегать ее. Но и уехать из Йоркшира сегодня же, как намеревался, он не может. Надо выяснить, что с братом.

Что же делать?! Он должен бежать от обольстительной, хитроумной и такой желанной леди Рейчел. Ему слишком хорошо известны боль и разочарование, которые неизбежно приносят эти прекрасные.и безжалостные создания.

Он довольно резко сбросил с колен задремавшего Макси и поднялся. Какое-то время ему придется оставаться в Уингейт-Холле, но он будет держаться подальше от этой пленительной красавицы, даже если потребуется проводить все свободное время в обществе ее тетки.

Он бесконечно презирал Софию, но, в отличие от племянницы, она не была для него таким сильным искушением.

В тот же вечер, совершенно расстроенная, Рейчел поднималась по лестнице в свою спальню. Она с таким нетерпением ждала обеда, чтобы насладиться обществом герцога, но он не обратил на нее никакого внимания и занял место рядом с Софией. После обеда, когда все собрались в гостиной, герцог упорно не замечал Рейчел, как будто ее здесь не было. Он беседовал с Софией, с дядей, с кем угодно, глядя на нее как на пустое место.

Рейчел была до глубины души поражена этой внезапной и необъяснимой переменой в его поведении. Оставшись без кавалера, она теперь оказалась совершенно беззащитной перед назойливым вниманием лорда Феликса. Наконец Рейчел сказалась больной и, пробыв в гостиной не более четверти часа, сбежала в свою комнату.

Минут через пять появилась встревоженная Элеонора.

– Что с тобой? Тебе плохо?

– Безмерно плохо. – Рейчел слабо улыбнулась. – Но всего лишь от общения с этим глупым, напыщенным индюком. Он так доволен собой. А я не то что не в восторге, я просто в отчаянии. Я уже не могу его даже видеть. К несчастью, это не приходит ему в голову.

Рейчел тяжела вздохнула. Если бы герцог испытывал к ней хоть сотую долю того интереса, какой проявлял Феликс. Да, герцог – в нем одном соединялись все мыслимые и немыслимые достоинства.

Уэстли был именно тем мужчиной, за которого она бы с радостью вышла замуж. Вот и ответ для Фанни Стодарт, правда, несколько запоздалый.

Но ведь есть же какие-то способы обратить на себя внимание. Правда, Рейчел не имела ни малейшего представления, что для этого полагается делать. Она никогда не была в Лондоне, не вращалась в высшем обществе и поэтому решила обратиться за советом к Элеоноре, которая уже имела определенный опыт светской жизни.

– Как ты думаешь, что мне следует делать? Он на меня даже не смотрит, – смущенно спросила Рейчел.

В ответ Элеонора с удивлением посмотрела на нее, а затем рассмеялась:

– И это ты меня спрашиваешь? В тебя влюблены все до единого мужчины в графстве.

– Но все это как-то получалось само собой, – растерянно возразила Рейчел. Элеонона улыбнулась:

– Я убеждена: Уэстли именно то, что тебе нужно. Вряд ли ты найдешь более блестящую партию. Твоя тетя София ничего не сможет возразить, если ты решишь выйти замуж за герцога вместо лорда Феликса. А кроме того, вчера вечером Уэстли просто не отходил от тебя.

– Да, а сегодня?! – неожиданно капризным тоном пожаловалась Рейчел.

– Я заметила, – призналась Элеонора. – В Лондоне все обратили бы внимание на его странное поведение... Один день он расточает похвалы хорошенькой женщине, а на другой – ее не замечает. Тебе попался самый загадочный и неуловимый мужчина. Любая лондонская красотка подтвердит мои слова.

– Но что же мне делать, чтобы завоевать его?

Элеонора покачала головой.

– Ах, если бы я могла тебе помочь! Но, к сожалению, ни одна женщина не знает ответа на этот вопрос.

– Если Стивен не вернется, герцог – моя единственная надежда избежать брака с Феликсом. Ох, Элеонора, я совершенно уверена, что мой брат жив, но где он?

На самом деле Рейчел измучилась. Сейчас она как манны небесной ждала Энтони Дентона, друга Стивена! Тони обещал нанять частного детектива, надеясь выяснить, что случилось с ее братом. Он собирался немедленно сообщить ей, как только что-нибудь станет известно. Каждый раз, когда Рейчел слышала приближающийся к дому стук лошадиных копыт, она бросалась к окну, надеясь увидеть Тони с весточкой о Стиведе.