— Немного терпения, господа, транспорт прибудет с минуты на минуту.

Говоря это, федерал даже не посмотрел в их сторону. Тем не менее от внимания Эйнджел не ускользнул запах его раздражения. Отсрочка была ей только на руку. Ей требовалось время, чтобы хорошенько все обдумать.

Она стала медленно поворачиваться, чтобы как следует осмотреть взлетное поле. Взгляд скользнул по временно возведенным зданиям, вертолетам, океану и «Золотым Воротам». Над заливом, открывавшимся прямо за военно-воздушной базой, поднимался туман. Промелькнула мысль не мешкая ни минуты рвануть туда. Но вокруг аэродрома на расстоянии примерно в полкилометра — куда ни брось взгляд, за исключением, пожалуй, одной стороны, где располагалась автостоянка с припаркованной «БМВ», — не было ничего, кроме раскисших от влаги холмов и наземного транспорта. Если она совершит эту глупость, на такой раскисшей земле армейским мальчишкам не составит никакого труда поймать ее, тогда придется долго и много объясняться.

Если моро были представителями федеральных органов, то есть, если охотились за ней федералы, то было ясно, что чиновники на Алькатрасе пока были не в курсе событий. Значит, всеобщий розыск на нее еще не объявили. Правда, с нее вполне хватило бы какого-нибудь умника у пульта связи с органами безопасности, чтобы она оказалась в дерьме по самые уши.

— Не прикидывайся дурой. — пробормотала Эйнджел себе под нос, — ты и так уже в дерьме дальше некуда.

Показался приближавшийся к летному полю автобус. Нет, она не станет удирать и привлекать к себе внимание. Лучше пройдет через бюрократическую рутину и аэропортовские формальности, а потом исчезнет. Она сможет вылезти через окно в туалетной комнате или еще откуда-нибудь, а потом пешком выйти за территорию базы. Машину она оставит на стоянке, а как только окажется на улице, то поймает такси.

Нанятый для чартерного рейса автобус «Грейхаунд» был слишком большим для такого незначительного числа пассажиров. Он подкатил к ожидающим и остановился. Двери отползли в сторону. Первым в салон вошел молодой федерал. Он жестом пригласил ученых пройти и занять свои места. Так же, как и в вертолете, Эйнджел вошла в автобус последней.

Она уже была готова к самому худшему, так что стоило ей сделать только один шаг внутрь салона, как до нее донесся резкий запах.

— О черт!

Эйнджел развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы выскочить из машины, но со всего размаха ударилась в закрывающиеся двери.

Федерал сделал в ее направлении один шаг.

— В чем дело?

Она повернулась в его сторону. В ноздри бил нестерпимый запах опасности. Ей хотелось заорать на пинка; как посмел тот пропустить такое? Как все они могли не заметить этого? Водитель находился в состоянии близком к шоку. Над ним маячила маска животного — не то собачья, не то кошачья. Стоял тяжелый запах зверя, приготовившегося нанести смертельный удар.

Когда Эйнджел обернулась, то за спиной парня из федеральной полиции в отделении для багажа, прямо над сиденьем, она заметила нечто, напомнившее ей руку.

— Сзади! — только и успела крикнуть она.

Но было поздно.

Парень еще не закончил поворота, как из багажного отделения за его спиной возникло все существо полностью. Это был пес, вернее не пес, а волк, — моро такого свирепого вида, каких она никогда раньше не видела. Волчище на целую голову превосходил федерала по росту. Макушка его касалась потолка салона автобуса.

Парень потянулся за пистолетом.

Волк нанес ему мощный удар слева.

Голова федерала повернулась на сто двадцать градусов в сторону, и Эйнджел услышала хруст. Из обширной раны на щеке фонтаном брызнула кровь, забрызгав стекло на противоположной стороне автобуса. Человек споткнулся и упал перед волком на колени. Тот занес над парнем кулак и опустил его на череп бедняги.

Федерал безвольно завалился и уткнулся носом в пол в проходе между рядами. Затем судорожно дернулся и затих.

Пистолет из кобуры он так и не вынул.

Человеческие реакции слишком медлительны и не идут ни в какое сравнение с хорошо натренированными моро. Только сейчас двенадцать ученых, сидевших в автобусе, стали осознавать, что с представителем федеральной службы, уткнувшимся носом в коврик в проходе, было что-то не так. Не успели они заметить склонившегося над безжизненным телом своей бывшей няньки из федеральной полиции двухметрового волка, как с последних мест из хвоста автобуса высыпало еще два моро. Эйнджел, все еще находившаяся на ступеньках салона, не могла их видеть, но отчетливо услышала звук взводимых курков. Оттуда же до нее донесся знакомый кошачий голос:

— Не шевелиться и не дышать, и не дай Бог, если кто-нибудь произнесет хоть слово, хоть полслова.

Сомнений не было, говорила та самая кошка, угнавшая ее «БМВ».

Она подняла глаза на водителя и увидела то, что ускользнуло от взгляда федерала. По его лицу градом лился пот, и он источал резкий запах человеческого страха. Возле него находилась кошка. Пока волк с удовлетворением рассматривал то, что он сотворил с федералом, откуда-то из-под водительского сиденья она и вынырнула.

Ее движения были плавными и бесшумными. Она возникла из пространства, которое казалось слишком маленьким для нее, словно сама была бестелесной. Эйнджел видела, как затрясся водитель, когда откуда-то из-под его сиденья выскользнуло это исчадие ада.

— Поехали, — приказала она.

Когда автобус дернулся, Эйнджел почувствовала приступ дурноты.

Она стояла у дверей и хотела подняться, когда кошка заметила ее. Эйнджел вдруг увидела, что на нее нацелен ствол автоматического пистолета. Кошка покачала головой.

— Уж кто-кто, но ты-то должна хорошо знать, что шевелиться не следует.

Произнося это, кошка почти что мурлыкала и лениво повиливала хвостом, словно продырявить кролика было для нее плевым делом.

Эйнджел снова обмякла и привалилась к двери.

— С базы вам все равно не выбраться.

Из хвоста автобуса до Эйнджел продолжал долетать какой-то шум, но этот сектор оставался вне поля ее зрения. Волка она тоже больше не видела, но судя по долетавшим до нее звукам, он распихивал людей по местам.