— Я хочу избавиться от этого.

Неизвестно почему, но Эйнджел считала, что все окажется куда сложнее. В конце концов, не так-то просто устроить личную встречу безвестного моро с кандидатом в президенты в самый разгар беспорядков. Даже если этим кандидатом был представитель новой третьей партии по имени Сильвия Харпер.

Гораздо труднее оказалось убедить мистера Кея позволить ей сделать это, чем добиться самого свидания. Ей даже пришлось пустить в ход тот аргумент, что информация, в конце концов, принадлежала ей и что сам он уже отказался продавать ее в Соединенных Штатах.

Как только по видеокому «лендровера», встроенному в заднее сиденье первоклассному аппарату, они связались с людьми Харпер в Нью Хайат Ридженси, помощники Харпер немедленно договорились о встрече. Создавалось впечатление, что они сидели и ждали звонка Эйнджел.

Эйнджел подумала, что та, должно быть, помнит ее, поскольку устраивала для нее поезду на Алькатрас. Это должно было насторожить Эйнджел, но она думала только о том, что, передав информацию Харпер, серьезно подставит Грегга, Мередита и других крупных политиков.

Нью Ридженси представлял собой впечатляющий черный монолит с блестящей поверхностью, прижавшийся к побережью неподалеку от Сакраменто. С наружной стороны покатых стен в прозрачных шахтах скользили лифты. Когда «ленд-ровер» затормозил у обочины, мистер Кей положил ей на плечо руку.

— У нас не более двадцати минут. Добраться до Окленда нам нужно до наступления комендантского часа.

Или до того, как беспорядки докатятся сюда, подумала Эйнджел. В этом районе пока было спокойно. О бесчинствах говорили только доносившийся сюда запах гари и далекие звуки сирен. Окрестности, прилегающие к Ридженси, были пустынны и безмолвны.

— Это должно занять не более нескольких минут, — заверила мистера Кея Эйнджел.

Выйдя из машины, она увидела, что день начал клониться к закату. Небо приобрело пурпурный оттенок, а дым, застилавший его, ускорял приближение сумерек.

Когда она подошла к главному входу, мимо с воем промчались три пожарных машины.

При ее приближении единственный охранник у стола регистрации стал проявлять признаки беспокойства. По его лицу струился пот. Он немного успокоился только тогда, когда по видеокому получил подтверждение ее личности и информацию о том, что Эйнджел здесь ждут. Охранник проводил ее к служебному лифту, охраняемому человеком в черном костюме, внешний вид которого прямо кричал о принадлежности последнего к секретной службе.

Эйнджел и не подозревала о том, что кандидат от третьей партии имеет право на охрану со стороны этой службы. Но, вспомнив о том, что Харпер активно выступала в защиту прав моро, Эйнджел поняла, что такая охрана была ей просто необходима. Человек в костюме кивнул, и кабина лифта открылась.

Офис располагался на двадцать восьмом этаже. В распоряжение Харпер был отдан целый этаж. Когда двери открылись, еще один агент проверил ее металлоискателем и предложил следовать за ним. Через некоторое время он оставил ее одну.

Несколько минут Эйнджел была предоставлена сама себе. Подойдя к окну, она выглянула в него. Перед ней как на ладони раскинулся город, улицы которого уже подернула редкая пелена дыма. С такой высоты горящие здания представлялись бивуачными кострами.

За ее спиной в комнату вошла Харпер.

— Ужасно, правда?

Эйнджел повернулась и кивнула.

— Это только начало, дальше будет хуже.

Харпер подошла к окну и стала рядом. Она была высокой чернокожей женщиной изящного телосложения. Но передвигалась она с такой уверенностью, что Эйнджел подумала, что ее тонкие кости должны быть сделаны из стали.

— До тех пор, пока мы не добьемся равенства видов.

Стоя рядом с ней, Эйнджел прониклась пониманием того, что голос этой женщины был способен останавливать беспорядки; она могла появляться в таких районах, как Бронкс, не испытывая при этом того страха, который обычно чувствуют люди. В ней чувствовалась твердость.

Эйнджел вытащила из кармана билеты.

— Сенатор.

Харпер повернулась к ней, и буквально пригвоздила Эйнджел взглядом черных, как эбеновое дерево, глаз.

— По видеокому вы сказали, что у вас для нашего дела кое-что имеется.

Эйнджел кивнула и протянула ей пластиковые карточки. Это простое действие сняло с нее груз, который так долго тяготил ее и грозил раздавить. Впервые за неделю она вздохнула полной грудью. Она уже собиралась дать необходимые объяснения, когда заметила, что Харпер смотрит куда-то мимо, качая при этом головой и приговаривая:

— Удивительно. Так очевидно…

Бремя только что отпустившее ее, снова навалилось на нее с прежней тяжестью. У Эйнджел появилось какое-то нехорошее предчувствие.

Харпер подняла на нее глаза и улыбнулась.

— Вы не представляете, как я рада, что вы сделали это добровольно. Борьба за них стала такой острой и устрашающей.

— О черт, — только и смогла выдавить из себя Эйнджел.

— Вы поступили правильно…

— Те моро Ван-Дайна, на автобусе… были ваши?

На лице Харпер появилось выражение озабоченности.

— Знаете, мне кажется, что вам лучше присесть. Я принесу вам что-нибудь выпить.

Эйнджел опустилась в излишне мягкое кресло Хайатта, и Харпер протянула ей стакан, наполненный жидкостью янтарного цвета.

— Мне очень жаль, что все так получилось. Но вы должны понять, кроме них у меня никого не было. Они не обладают такими средствами, которые есть у конституционалистов или демократов. «Зеленые», и те в лучшем положении. Вся служба безопасности находится в руках Мередита. У Грегга под контролем все рычаги государственной власти. А у нас только Комитет по Делам Не людей. Единственные оперативники, которыми мы располагаем, это не люди, которые были освобождены после захвата «Американских биотехнологий»…

Эйнджел кивала, стараясь не слушать. Какой же дурой она была! Конечно, те моро не могли быть подвластны никому, кроме Харпер. Кроме Харпер, никто не знал, что она посещала Алькатрас.

Харпер все еще что-то объясняла.

— … было неизбежно. Он отказывался передать информацию иначе как в обмен на немыслимую сумму денег. Собирался продать ее Греггу. Можете себе представить? — В голосе Харпер впервые послышались настоящие нотки гнева. — Он собирался продать ее Александру Греггу, который только недавно перестал в открытую защищать истребление не людей. Если Грегг придет в Белый Дом, «Рыцари Человечества» станут творцами политической платформы нации.