Пока сотня офицеров и членов команды пробирались к своим местам, группа детей не старше двенадцати-четырнадцати лет вереницей вошла в зал и выстроилась перед обзорным окном в носу.

Пока офицер рядом с ней подвигал Саре стул, она обратила внимание, что мальчики и девочки одеты в шорты и белые рубашки. Они улыбнулись, когда инструктор выступила вперед, повернулись и отвесили поклон капитану, ответившей кивком. И почти тотчас из уст детей полилась самая гармоничная песнь из всех, какие Сара, да и остальные когда-либо слышали: медленная, мелодичная, прямо мурашки по коже. Поглядев во главу длинного стола, Сара увидела, что капитан, не обращая внимания на беседующего с ней Фарбо, смотрит прямо на нее.

Сара кивнула ей, и капитан улыбнулась, словно знала о Саре какой-то большой, тщательно оберегаемый секрет, которым она не могла поделиться абсолютно ни с кем.

За обзорными окнами струился холодный Ледовитый океан. «Левиафан» держал курс в прогалине между Алеутскими островами и Россией, на военном жаргоне называемой дефиле, а проще — бутылочным горлом.

И «Левиафану» предстояло очень скоро на собственном опыте узнать, почему.

Комплекс группы «Событие», база ВВС

Неллис, Невада

Историю, изложенную ему Джеком, президент выслушал очень внимательно. После того как «Европа» и ее следственные команды выяснили фамилию семейства, с которым имеют дело, в распоряжение группы начали поступать личные дневники и прочие правительственные бумаги из исторических архивов.

Президент понимал, что почти шестьдесят процентов услышанного — догадки и домыслы, но учитывая то, что сам успел узнать за очень короткое время пребывания на посту об этих людях из Невады, понимал, что на проценты можно закрыть глаза. Их догадки куда надежнее, чем факты большинства агентств.

— Итак, ваши исторические отделы полагают, что этот Октавиан Эрталль каким-то образом помогал Линкольну во время Гражданской войны? И наблюдалась явная враждебность между ним и военным министром Стэнтоном?

— Судя по нескольким дневниковым записям с упоминанием О. Э. или норвежца, мы подразумеваем, что авторы дневников имеют в виду Октавиана, — пояснил Джек. — Наиболее убедительные свидетельства найдены у государственного казначея Конфедеративных Штатов. Пятьсот долларов золотом выдано заместителю государственного секретаря Конфедерации Томасу Энгерсоллу, и он был отправлен с миссией в Великобританию. Полученные им приказы неизвестны, но мы установили, что он встречался непосредственно с королевой Викторией и некими членами парламента. Здесь мы предполагаем, что могла идти речь о подготовке договора между Англией и Конфедерацией.

— И что же случилось с этим Энгерсоллом, полковник? — поинтересовался президент.

— Пропал без вести во время шторма в Мексиканском заливе в 1863-м, на обратном пути, вкупе с тремя британскими военными кораблями.

— Г-м-м, чертовски лютый шторм, — покачал головой президент.

— Да, так бы оно и было, если бы не тот факт, что наши историки утверждают, что в этом регионе не было сильных штормов за месяцы с июня по июль 1863 года, на которые можно было бы списать потопление трех британских военных судов.

— Октавиан Эрталль?

— Да, сэр, мы полагаем, что это и была одна из тех миссий, к которым его привлекли. Все фрагменты головоломки складываются воедино, господин президент. Мы считаем, что история правильная и выводит нас прямиком к Александрии Эрталль.

— И что нам с этим делать?

Джек передал ведение встречи обратно Питу Голдинг:

— Ну, сэр, у нас есть гипотеза, позиционирующая Октавиана Эрталля где-то в пределах акватории Тихого океана площадью в три тысячи квадратных миль, где, как мы полагаем, он и устроил свою базу. Это в сочетании с вещественными доказательствами, найденными здесь же, в комплексе, после нападения, заставляет нас предположить, что мы можем найти их где-то между островом Сабу в Марианском архипелаге и Гуамом.

— Пусть пришлют мне цепь доказательств. Русские и китайцы устроили западни у входов в Тихий и Индийский океаны, у мыса Доброй Надежды, мыса Горн в Южной Америке и в Беринговом проливе.

Джек снова развернул монитор к себе:

— Сэр, насчет этой ловушки, которую удумали русские и китайцы, пусть дают отбой. Заставьте их отыграть назад, пока мы не разработаем более реалистический план действий. Мы считаем — и я не сомневаюсь, что военный флот разделяет наше мнение, — что по огневой мощи нам эту женщину не превзойти.

Президент застыл совершенно неподвижно, глядя на изображения Пита и Коллинза. Потом на минуту погрузился в раздумья.

— Полковник, адмирал Фукуа разбросал по этим группам, находящимся в засаде, атакующие подлодки «Пасадена», «Даллас» и «Миссури». Теперь я уже не могу их отозвать. В этой неразберихе мы лишимся всякой надежды на сотрудничество с нашими азиатскими и российскими союзниками. Русские, венесуэльцы, британцы и китайцы не на шутку рассержены этими утренними атаками.

Двустворчатые двери кабинета распахнулись, и вошел Джин Роббинс с кипой бумаг. Положил их на стол Пита и принялся ждать, пока встреча завершится.

— А в чем именно заключается их план атаки? — осведомился Джек.

— Кордон из восьми атакующих субмарин, расположенных через различные интервалы и на разных глубинах, залег в ожидании и готовности стрелять по всякому, кто выйдет из полярного перехода. Такое же число лодок находится и в остальных упомянутых мной регионах.

Джек не стал высказывать вслух своих мыслей, что это обратится в бойню, превосходящую худшие кошмары, да еще и на пользу не той стороны.

— Так выведите меня на что-нибудь, чтобы я мог постоять против этих людей. Изыщите что-нибудь, полковник. Пока что ЦРУ, АНБ и ФБР не располагают ровным счетом ничем.

— Есть, сэр!

Монитор переключился с изображения президента на пустое синее поле.

— Я не ослышался: они устраивают западню на «Левиафана»? — поинтересовался Роббинс, снимая очки. — Лишиться этих британских военных кораблей на сегодня недостаточно?

Коллинз оглянулся на Роббинса:

— А вы рассчитываете, что мир просто поднимет лапки, не пытаясь остановить это безумие, доктор?

— Нет… нет, конечно, нет… Я просто имел в виду…

— Что там у тебя, Джин? — прервал Пит его как бы извинения.

— Я просто хотел сказать, что мы полностью подняли Европу. Я запечатал систему, за исключением чистой комнаты, а туда доступ сейчас имеем только мы четверо.

— Тогда на этом все, Джин, — сказал Пит, указывая на дверь. Роббинс быстро покинул кабинет.

— Вот уж не знал, что нашего доброго доктора так волнуют потери Военного флота, — заметил Эверетт.

— Он просто расстроен, — пояснил Пит.

Джек кивнул Эверетту, капитан извлек из заднего кармана небольшой пластиковый пакет и вручил его Питу. Взяв пакетик, Голдинг оглядел его со всех сторон.

— Резиновые перчатки?

— Пит, когда мы направимся на остров Сабу, пожалуй, нам не помешает компания одного из работников вычислительного центра. Мало ли что, он может пригодиться в поездке. — Джек с серьезным видом похлопал по пластиковому пакету в руках у Пита.

— Наверное, я могу отрядить кого-нибудь.

— Не просто кого-нибудь, Пит. Я хочу, чтобы в этой поездке нас сопровождал диверсант.

«Левиафан», в восьмидесяти милях севернее Берингова пролива

После десерта хор сменил струнный квартет, игравший классическую музыку, пока офицеры и гости «Левиафана» беседовали.

— Если позволено спросить, капитан, каков личный состав «Левиафана»? — задал Ли заготовленный иезуитский вопрос.

— Конечно. У нас семьсот семьдесят два офицера и матроса. Кроме того, на борту находятся пятьдесят два стажера и семьдесят пять кадетов. Они составляют замечательный хор, вы не находите?

— Я начинаю осознавать, что члены команды чрезвычайно преданы вам… и вашей философии, капитан, — сказал Найлз, предпочтя проигнорировать вопрос о кадетах.