— Если ты так уверена в них… — Морага приблизилась к ней, почти успокоенная.

В свою очередь Ртуть сама поразилась своей роли миротворца. Она никогда не поступала так раньше — скорее напротив, всегда была готова к схватке и с радостью ее провоцировала.

— Ты тоже ведьма? — заинтересовалась Морага.

— Да, — призналась Ртуть.

— Зачем это тебе, если ты сражаешься не хуже мужчины?

Ртуть улыбнулась.

— Бог не спрашивал, понадобятся ли нам эти способности. Дал их при рождении, а мы сами с ними справлялись, как могли. Что касается меня, то я предпочитаю оружие.

— Поэтому ты и разбойница!

Ртуть рассмеялась.

— Нет, я всегда хотела стать женой и матерью, как моя мама. — Она заметила внимательный взгляд Джеффри и продолжила, но обращалась как бы только к Мораге: — Я стала разбойницей, потому что не готова была сдаться желавшему изнасиловать меня лорду, я убила его.

— Да ведь со мной было то же самое! Хотя меня обманули… — Морага быстро взглянула на юношей и отвернулась.

— Тебя никто не учил владеть своими способностями? — спросила Ртуть.

— Нет, и я считала себя чудовищем, проклятым и обреченным, поэтому держала свои способности в тайне.

Ртуть сочувственно кивнула девушке.

— Со мной было так же. Я заплатила за свою скрытность отсутствием друзей-сверстников.

— А я всегда была с ними, — посетовала Морага, — но они относились ко мне снисходительно, потому что я некрасивая.

Ртуть довольно резко оборвала ее:

— Тебе прочили судьбу старой девы?

— Конечно, ни один парень не интересовался мной. Я жила с родителями, пока они не поумирали, а потом стала зарабатывать прядением.

— М… да… действительно…

— Да уж, хотя со временем я начала изучать травы и скоро научилась лечить многие болезни. Отношения с соседями стали налаживаться, ведь я могла помогать… но потом меня приметил сэр Грирардин, рыцарь, на чьей земле стоит наша деревня. Я не догадывалась об этом, но он как-то узнал о моем даре. Ему были нужны мои способности, и он сделал вид, что полюбил меня. Хотя слов любви он не произносил, да и о браке не заговаривал… сперва мне казалось, что он хочет использовать право первой ночи, но я не шла замуж, а родители к тому времени уже умерли. Я готовилась дорого ему продать свою девственность, но он обманул Меня лестью и ласковыми словами, и вместо мести, я легла в его постель. Он обращался со мной как с драгоценностью, а поскольку я была счастлива и полностью поглощена чувством, то совершенно ни на что не обращала внимания. По его просьбе я готовила много, просто очень много, снадобий. Я считала, что он их продает, и скоро мы разбогатеем, но разбогател только он, а меня выбросил из жизни, как тряпку. Он выгнал меня, не дав ни монеты, с позором, и мне долго еще приходилось терпеть насмешки тех, кого я считала друзьями.

Голос девушки задрожал от рыданий, и Ртуть обняла ее.

— Каков подлец! Как бы ты с ним ни поступила, он заслужил худшего! И твои разлюбезные соседи тоже!

Морага кивнула, глотая слезы.

— Меня сторонились все, кого я считала друзьями, потому что они узнали, что я ведьма и еще к тому же падшая женщина.

Грегори серьезно кивнул.

— Но теперь те, кто смотрел на тебя снисходительно, боятся тебя.

— И граф Надир не попытался решить это дело по справедливости? — спросил Джеффри.

— Справедливость по отношению к ведьме? — с горькой улыбкой пробормотала Морага. — Ты шутишь, сэр! Конечно, я обратилась к нему, но он поддержал своего рыцаря, а меня выгнал, даже не выслушав. И тогда я стала мучить сэра Грирардина призраками и тем, что воровала золото из его сейфа — к тому времени я хорошо научилась работать мыслью.

— Я испытал это на себе, — согласился Джеффри.

— Научилась!

— Значит, ты его разорила, — догадался Грегори.

— Не больше, чем он заслуживал, — процедила Ртуть.

— А он не предпринимал какие-либо действия против тебя? — спросил Джеффри.

Морага мстительно улыбнулась.

— Он пытался заставить шерифа арестовать меня, но я отразила атаки и самого шерифа, и его прихвостней. Люди сэра Грирардина обрадовались и поклялись мне в верности, потому что никто его не любил.

— И тогда ты размахнулась на весь округ, — многозначительно посмотрел на нее Грегори.

— Конечно! Ведь это я прогнала нечестного рыцаря и шерифа вместе со всеми их солдатами. Я стала править теми, кто вначале относился ко мне с презрением, а потом с пренебрежением. О, как сладка была моя месть!

— Надеюсь, ты не обижала их? — задала вопрос Ртуть, насупившись.

— Ну что ты! Я отплатила им за оскорбления и насмешки своими собственными, но налоги уменьшила, и, разумеется, я не переставала лечить их.

— Разумеется, — согласился Грегори. Джеффри озабоченно посмотрел на него, но лицо младшего брата оставалось абсолютно невозмутимым.

— Ты продавала снадобья тем, кто в них нуждался? — спросила Ртуть, вспоминая мудрую женщину из своей деревни.

— Нет, просто раздавала без денег, да еще и помогала советами и ясно дала понять, что теперь округом правлю я.

— Не похоже, чтобы граф Надир долго вытерпел такое положение, — рассудил Джеффри.

— Он и не терпел, — подтвердила Морага. — Выслал против меня троих рыцарей с десятком солдат, а командовал ими сэр Грирардин. Я их всех наказала, превратив землю под ними в болото, а когда они попадали, сняла со всех шлемы и забросала камнями. — Она мстительно улыбнулась, а Джеффри похолодел.

— А того, кто надругался над моими чувствами, наказала иначе. Расстегнула все пряжки его доспехов, а когда он остался без лат, послала дубинки и избила его так, что он лишился сознания. Потом вытащила солдат из ямы, уничтожила ее и любовалась, как они уезжают, наказанные.

Джеффри с серьезным видом кивнул, думая про себя, что эта женщина обладает очень мощным телекинезом, если действительно проделала все, о чем рассказала.

«Да, проделала», — подтвердил мысленный голос Фесса на семейной кодированной волне, и Джеффри почувствовал себя немного лучше. Что ж, она придерживается неплохой тактики в ее нынешнем положении. Кстати, он пока еще не видел армии, которую она набрала. И подумал: «А видел ли ее вообще кто-нибудь?»

— Ты предъявляешь права на все графство? — спросила Ртуть.

— Нет, только на свой округ и соседние земли.

— Значит, на половину графства, — перевел Джеффри.

Морага наклонила голову и пожала плечами.

— Меня объявили вне закона, а я решила, что мне больше подойдет положение повстанца, ведь если что-либо предпринимать, то лучше это делать открыто.

— И начала править? — спросил Джеффри.

— Да. Я назначила мэром в каждой деревне женщину и ясно дала понять, что у этих женщин нет выбора: или они будут управлять деревней по моим приказам, или пострадают от моего гнева. Они не возражали, у всех были мужья и дети. А деревенские не интересовались, почему они меня слушаются.

— Конечно, но разве никто не удивился? Почему твои мэры не дрожат от страха? — спросила Ртуть.

Морага с улыбкой посмотрела на нее.

— Может, и удивились, но никто не спросил.

— Неплохо, — рассудил Грегори. — Так твои помощницы не пострадают, если ты будешь побеждена, а ты получила их преданность.

Морага кивнула.

— Именно это мне и нужно было. Ты все понял правильно, парень.

Джеффри нахмурился, услышав «парень», но Грегори это словно и не задело.

Со своей стороны, Ртуть не была уверена, что все сказанное было правдой, но Морага, рассказывая, ослабила защиту и говорила очень живо. И чем живей она рассказывала, тем милей становилась. Конечно, это все происходило в сознании Ртути, опасающейся получить соперницу. Хотя какая соперница из этой бедной Мораги?

Но ведьма действительно становилась красивей, ветер натягивал просторное платье, и под ним оказалась неплохая фигура с весьма привлекательными формами. Ртуть встряхнулась, это всего лишь ее воображение.

— С тех пор ты завоевала и другие деревни? — продолжал интересоваться Джеффри.