— Но иногда...— Бэзил продолжает с почти диким выражением в глазах. — Иногда всё настолько плохо, что мне необходимо что-то сделать. Я просто не могу сдержаться.

Он аккуратно вытаскивает маленькую машинку и открывает одну из книг, отличающуюся от остальных. Помимо изображений еды, здесь, под каждой картинкой на странице находится старомодный штрих-код. Он осторожно переворачивает страницы, пока не находит двухмерную фотографию высокой круглой штуки. Она похожа на замысловатую белую шляпу украшенную розовыми и фиолетовыми цветами и завитушками.

— Это торт, — объясняет он. — Люди ели его, когда праздновали чей-нибудь день рождения. — Он проводит машинкой по коду. Устройство шумит и трещит, затем из планки наверху медленно выходит едва уловимый аромат. Мне нужно принюхаться несколько раз, чтобы уловить его. Но в запахе есть что-то ещё. Что-то более глубокое, сложное. У меня нет в запасе слов для этого, но от этого у меня текут слюнки.

— Это невероятно! — восклицаю и выхватываю у него книгу. — Что тут у тебя ещё есть?

Я перелистываю страницы, пока не нахожу что-то округлое, коричневое и похожее на птицу. — Это жареный цыпленок? — Он кивает, и я тяну руку за машинкой. — Ну, давай, — умоляю я, — пожалуйста.

Он сдаётся и протягивает её мне. Я, как он, медленно сканирую код, потом, когда появляется запах, закрываю глаза. — Боже мой, — стону я. — Он солёный, похожий на искусственное море в Парке Отдыха Единого Мира, — произношу я. — И пахнет дымом, кажется? Как будто его жарили на огне. — Я делаю глубокий вдох. — И ещё здесь есть цитрусы и травы. И что-то ещё.

Я снова неуверенно принюхиваюсь.

— Не знаю, как это называется, но оно заставляет меня вспомнить о бабушкиных объятиях. Как запах её теплой шеи, когда мне грустно.

Я открываю глаза и вижу, как Бэзил наблюдает за мной с широкой улыбкой, полностью изменившей его лицо. Вместо нахмуренных бровей и буравящего взгляда из-под тёмных волос — широко открытые сияющие глаза и ослепительная улыбка. У меня глубоко в животе зарождается новое ощущение. Похоже на быструю езду с горки на моём Разумобиле. Я слегка смущена.

— Хочешь понюхать кое-что, что ещё лучше этого? — спрашивает он, и я нетерпеливо киваю, пока он переворачивает страницы. — Это называется шоколадный брауни.

Он проводит сканером под фотографией плоского коричневого прямоугольника.

Я закрываю глаза и делаю вдох. — Бог ты мой! — произношу я и придвигаю лицо ближе к машинке.

— Я знаю, говорит он.

Я придвигаюсь ещё ближе, вдыхая изумительный аромат, пытаясь найти слова, чтобы описать то, что происходит с моим носом, ртом, под ложечкой, но не нахожу. Сравнить не с чем, просто желание сказать, что хочу больше. Он начинает исчезать, и я тянусь вперёд, чтобы собрать все остатки аромата. Я наклоняюсь всё ближе и ближе, пока мы с Бэзилом не сталкиваемся лбами. Мы оба отстраняемся, потирая лбы и нервно смеясь. Он протягивает руку, прикасается к моей голове.

— Ты в порядке?

От его прикосновения у меня шевелятся маленькие волоски на шее.

— Да, — тихо произношу я, кусая губу. — Я в порядке. А ты?

Он убирает руку, и кажется что его пальцы дрожат: — Всё отлично.

— Это было невероятно. — Говорю я. — Скажи ещё раз, как это называется?

— Брауни. Это из шоколада.

— Моя бабушка рассказывала мне про шоколад. — С восхищением говорю я. — Она говорила, он был не похож ни на что другое.

— Всё с шоколадом, что я нюхал, похоже на взрыв мозга.

Я переворачиваю аппарат, чтобы попытаться изучить, как он может работать. — Где ты взял эту штуку?

— Я сам её сделал, — говорит он.

— У меня отвисает челюсть. — Ты её сделал? — Он кивает. — Как?

— Тебе правда это интересно?

Я нетерпеливо киваю.

— Бэзил поднимается и открывает дверцу одной из металлических кабинок смонтированных возле стены. Внутри находятся сотни маленьких перевёрнутых бутылочек, по десять штук в высоту, удерживаемых с помощью металлических зажимов. От каждой бутылочки идут трубки к набору больших шлангов, которые в свою очередь соединяются с катушкой, выходящей из верхушки кабинки и подсоединенной к приспособлению на столе.

— Я думаю, что здесь была продуктовая лаборатория. — Объясняет он мне. — Во всех этих бутылочках находятся смеси запахов и ароматизаторы, которые они использовали, чтобы создавать новые запахи и вкусы.

Я становлюсь возле него, чтобы лучше рассмотреть этикетки на каждой бутылочке: диацетил[3], бензальдегид[4], лимонен[5], этилванилин[6] этилмальтол[7].

— Но откуда ты знаешь, как что должно пахнуть?

— Я нашёл что-то, называющееся «База СуперАроматов Древностей», которая рассказала мне точное количество каждого компонента для создания определённого аромата, например шоколада. Затем собрал все эти старые поваренные книги с рецептами и изображениями блюд, создал этот сканер и....

— Ага, поняла! — перебила я, держа сканер на ладони. — Ты создал штрих-код для каждой картинки, которая говорит аппарату, какого компонента и сколько нужно выпустить в шланг.

— Точно! — Отвечает он. — Так что мне нужно просто провести сканером над кодом и аппарат смешает запахи.

— Потрясающе!

— Не совсем. Скорее всего, большинство запахов неправильные. Много о чём мне пришлось догадываться самому.

— Бэзил, я серьёзно. Это самая крутая вещь, которую я когда-либо видела. Люди будут биться за неё. Это круче, чем всё, что можно делать на Арене Развлечений или в PlugIn! Люди могут прийти сюда и вместе создать невероятное меню.

— Нет, — говорит он и захлопывает дверцу кабинки. — Это не для всех. — Он отключает аппарат и начинает собирать книги на столе.

— Но почему? — Я собираю остальные книги и иду за ним через дверь в другом конце лаборатории.

Бэзил игнорирует мой вопрос, пока возится с маленьким ключом, чтобы открыть шкафчик. Затем вынимает аппарат из кармана и запирает его в ящике. Когда всё убрано, он опирается о стойку и, скрестив руки, смотрит на меня мрачным, угрюмым взглядом, который я видела раньше.

— Ты правда забрела сюда случайно?

— Разумеется. А как ещё можно попасть сюда. Не похоже, чтобы это место было на карте.

Какое-то время он изучает меня, затем качает головой: — Наверное, я идиот, но я верю тебе.

— Хорошо, — отвечаю я, — Потому что я не лгу. Кстати, кем ты меня считаешь?

Он откусил заусениц на большом пальце: — Не знаю, но не думаю, что ты Аналог. А?

— Ана- кто? Что-то вроде Динозавров?

— Что такое Динозавр?

— Не обращай внимания, — я разочарована.

— Слушай, существует группа таких, как мы...— Он поворачивается и открывает ещё один ящик, вытаскивает что-то, выглядящее, как настоящий лист бумаги и старый деревянный графитовый карандаш. — Если ты хочешь больше узнать о том, что мы делаем....

По моей коже пробегает дрожь возбуждения от возможности встретить больше людей, таких же, как мы.

Он что-то пишет и даёт мне.

— Это настоящее? Я бережно потираю гладкую поверхность большим и указательным пальцами.

— Прочти.

Я смотрю на слова, написанные на бумаге.

Аналоги

Пятница

18:00

1601 Южный Холстед

— Что это значит? — спрашиваю я.

— Информация о встрече.

— Но где это?

— Вот адрес.

— Я понятия не имею где это. — Говорю я. — Какой это район?

— Тебе нужно двигаться в западном направлении.

— Может мы просто соединим наши Гизмо? — Я достаю свой.

— У меня его нет.

Я чуть не выронила листок: — Что ты имеешь в виду? Как это? У всех есть Гизмо.

Он поднимает бровь: — Не у всех.

Как будто в знак протеста мой Гизмо пищит и мы оба подпрыгиваем.