– Вы действительно думаете, что она может утратить память навсегда? – спросил он, с силой потирая подбородок.

– Пока еще слишком рано делать какие-либо прогнозы, – ответил доктор Уэстон. – Но она молода и к тому же здорова, так что шансы у нее большие. – Он направился к выходу из палаты, но дойдя до двери, остановился. – Помните, ей нужен отдых и никаких волнений.

Моя мама снова повернулась к кровати. Похоже, она справилась с волнением, потому что, сев на край, взяла меня за руку, повернула ее ладонью вверх и погладила кончиками пальцев мое запястье.

– Я помню тот единственный раз, когда нам пришлось привезти тебя в больницу. Тебе тогда было десять лет. Посмотри сюда.

Опустив голову, я поглядела на свое запястье. По нему, начинаясь от ладони, шел еле заметный белый шрам. Ха! А ведь прежде я его не замечала.

– Ты сломала запястье на занятиях гимнастикой. – Сглотнув, мама подняла на меня глаза. Взгляд ее карих глаз, которые были так похожи на мои, ее тщательно накрашенные губы не пробудили во мне никаких чувств. В том месте, где должны были быть мои воспоминания, мои эмоции, сейчас зияла огромная дыра. – Перелом у тебя был довольно сложный. Требовалась хирургическая операция. А мы настолько перепугались, что вообще плохо соображали.

– Ты демонстрировала свои достижения на бревне, – мрачно добавил отец. – Учитель просил тебя не делать… как это называется?

– Фляк, или переворот назад, – негромко подсказала мама, по-прежнему не сводя с меня глаз.

– Точно. – Отец кивнул. – Но тебя это не остановило. – Наши взгляды встретились. – Ты хоть что-нибудь помнишь, ангел мой?

Тяжесть, которую я ощущала в груди, распространилась на живот.

– Я хочу вспомнить, правда, я хочу. Но я… – Мой голос стал хриплым. Я освободила руку, прижала ее к груди. – Но я не помню.

Моя мама через силу улыбнулась и опустила скрещенные руки на колени.

– Все хорошо. Скотт очень волнуется. Твой брат, – добавила она, заметив мой отсутствующий взгляд. – Он сейчас дома.

Так, значит, у меня еще и брат есть?

– И все твои друзья помогали спасателям искать тебя, они расклеивали листовки и организовывали дежурство со свечами, – продолжала она. – Верно, Стивен?

Мой отец утвердительно кивнул, но по выражению его лица было видно, что мысленно он находится в тысяче километров отсюда. Может быть, как раз там, где и Саманта Джо.

– Дел был вне себя от отчаяния, он день и ночь напролет разыскивал тебя. – Мама поправила локон, выбившийся из пучка. – Он порывался поехать сюда с нами, но мы решили, будет лучше, если мы придем без него.

Я нахмурилась.

– Дел?

Мой отец кашлянул и посмотрел на нас.

– Ну да, Дел Леонард. Твой бойфренд, мой ангел.

– Мой бойфренд?

О, святой младенец Иисус. Родители. Брат. А теперь еще и бойфренд?!

Мама ответила на мое невысказанное восклицание утвердительным кивком.

– Ну да. Вы ведь уже вместе с… Как мне кажется, вы всегда вместе. А этой осенью вы решили вместе с Делом поступить в Йельский университет, как ваши отцы.

– Йельский университет, – прошептала я; что такое Йельский университет, я знала. – Звучит замечательно.

Мать умоляюще взглянула на отца. Он сделал шаг вперед, но в этот момент в палату вошли два помощника шерифа. Мама поднялась им навстречу.

– Джентльмены?

Я узнала помощника шерифа Роуда, но вошедший с ним старший офицер был мне незнаком. Что неудивительно. Подойдя ближе, он в знак приветствия кивнул моим родителям:

– Нам необходимо задать Саманте несколько вопросов.

– А с этим нельзя подождать? – спросил мой отец, распрямляя плечи и собираясь встать на мою защиту. – Уверен, что вы могли бы выбрать и другое время.

Старший по возрасту офицер натянуто улыбнулся.

– Мы рады, что ваша дочь нашлась в целости и сохранности, но, к несчастью, есть еще одна семья, которая все еще надеется узнать что-либо о своей дочери.

Я привстала на кровати и посмотрела на своих родителей, вернее, в пространство между ними.

– Что?

Моя мама подошла ко мне и снова взяла меня за руку.

– Они говорят о Касси, моя родная.

– О Касси?

Она улыбнулась, но ее улыбка была похожа скорее на гримасу.

– О Касси Винчестер, твоей лучшей подруге. Она пропала одновременно с тобой.

Касси Винчестер. Лучшая подруга. В этой фразе был серьезный смысл, но она, подобно словам мать или отец, не вызвала у меня сейчас никаких воспоминаний и никаких эмоций. Я пристально смотрела на офицеров, гадая, должна ли как-то отреагировать, но ведь я не знала эту девушку – эту Касси.

Старший коп, детектив Рамирез – так он назвал себя, представляясь нам, – начал задавать вопросы, которые обычно задают в подобных ситуациях.

– Вам известно, что с ней случилось?

– Нет, – ответила я, наблюдая за тем, как «живительный» раствор вливается в мою вену.

– А что последнее вам запомнилось? – спросил помощник шерифа Роуд.

Я подняла на него глаза. Он стоял передо мной, сцепив руки за спиной, и кивнул, когда наши взгляды встретились. Его вопрос был очень простым, и я действительно хотела ответить на него правильно. Мне необходимо было это сделать. Я посмотрела на маму. Непроницаемая защитная оболочка, только что созданная ею, начала рушиться. Ее глаза блестели, нижняя губа, ставшая тоньше, дрожала.

Мой папа снова кашлянул.

– Джентльмены, неужели вы не можете подождать. Девочка достаточно натерпелась. И если бы что-то знала, сказала бы вам.

– Что-то знала… – словно про себя, повторил детектив Рамирез, не обращая внимания на просьбу моего отца. – Так что последнее вам запомнилось?

Я зажмурилась. Что-то ведь должно было быть. Я читала «Убить пересмешника». Наверняка читала ее в классе, но не могла представить себе ни школу, ни учителя. Я даже не знала, в каком классе училась. Ну это уж полный отстой!

Помощник шерифа Роуд подошел ближе, словно не замечая недовольного взгляда напарника. Сунув руку в нагрудный карман куртки, он достал фото и показал мне. На фото была девушка. Она и вправду выглядела похожей на меня. Хотя ее волосы и не были такими рыжими, как мои, скорее каштановыми. А в ее глазах преобладал поразительно красивый зеленый цвет – несравненно лучший, чем тот, что был в моих… Но мы могли бы сойти за сестер.

– Узнаете ее?

Подняв на Роуда удрученный взгляд, я покачала головой.

– Ничего страшного в том, что не узнаете. Доктор сказал, что вам нужно время, чтобы восстановиться, а когда…

– Подождите! – Я рванулась вперед, забыв про этот долбаный штатив с капельницей. Шнур натянулся, и казалось, вот-вот игла выскользнет из вены. – Подождите, я что-то помню…

Мой отец шагнул вперед, но детектив жестом попросил его оставаться на месте и спросил:

– И что же вы помните?

Я шумно сглотнула, горло мое внезапно пересохло. В общем-то, ничего особенного не произошло, но я воспринимала это как невероятно важное событие.

– Я помню скалы – похожие на валуны, такие же гладкие. Плоские. Песочного цвета.

И там была кровь, но этого я не сказала, потому что не была уверена в том, что это правда.

Мои родители переглянулись, а детектив Рамирез вздохнул. Мои плечи опустились. Было ясно, что все кончилось неудачей.

Помощник шерифа погладил меня по руке.

– Это хорошо. Это действительно хорошо. Мы думаем, что вы были в государственном лесном заповеднике «Майко», и в том, что вы сказали, есть смысл.

Легче от этого мне не стало. Я уставилась на свои грязные ногти, желая только одного – остаться одной. Но офицеры, похоже, не собирались уходить; они разговаривали с моими родителями, причем разговаривали так, будто меня здесь вовсе не было. Основной темой волнений было то, что Касси все еще не найдена. Это я поняла. И от этого мне стало еще хуже. Я хотела помочь найти ее, но понятия не имела, как это сделать.

Я украдкой взглянула на моих родителей и полицейских. Детектив Рамирез, сузив глаза, не спускал с меня пристального и недоверчивого взгляда. Дрожь пробежала по моей спине, я поспешно отвернулась, чувствуя, что заслужила этот взгляд, который словно застыл на мне.