— Простите, леди! — непроизвольно вырвалось у него, и глаза его чуть не полезли на лоб.

— Что случилось, офицер? — Я слабо улыбнулась ему.

Он поглядел в ванну — там мыльная пена выросла уже с атомный гриб.

— Наша ошибка, леди, — обронил он. — Мы, наверное, ошиблись квартирой.

— О, не страшно, — заметила я и скромно повернулась к нему спиной.

— У-ух! — воскликнул он, и я слишком поздно вспомнила о полосах от хлыста, которые продемонстрировала ему так наглядно.

— Леди! — Чувствовалось, что он шокирован. — Я не хотел бы вмешиваться в ваши личные дела, но того, кто это сделал, следует избить до смерти резиновой дубинкой!

Я опять повернулась к нему лицом и вытерла несуществующие слезы.

— Вы очень добры, лейтенант, — произнесла я трепетно. — Но тут уж ничего не поделаешь…

— Кто он? — грозно спросил полицейский. — Скажите мне только его имя, и я займусь этим человеком лично!

— Это мой муж. — Мой голос задрожал. — Но не…

— Который из них? — прервал полицейский.

— Вы видели того, в темных очках?

— Мне он сразу не понравился, как только я его увидел! — признался полицейский.

— Ну так это не он, это другой, — сказала я. — Но обещайте мне, что вы не будете его бить. Может, если вы с ним просто поговорите, это поможет.

— Хорошо, леди, — согласился он, сопя носом, — как скажете. Но как можно обращаться так с леди с такой фигурой, как ваша… о, простите… но я этого не понимаю. Посмотрел бы он на мою жену!

Он попятился из ванной, качая головой, и я закрыла за ним дверь.

Глубоко вздохнув, я принялась одеваться. Если дела и дальше так пойдут, то у меня будет больше шансов остаться одетой при стриптизе, чем при моей работе.

Раздался осторожный стук в дверь, и голос Рафаэля произнес:

— Все в порядке, чикита, можешь выходить, они ушли.

Когда я вошла в гостиную, Джонни коротко мне улыбнулся:

— Ты молодец, Мэвис! Они даже не заметили дырок в двери, так что у тебя было совсем мало времени на раздевание. Как я и думал, им просто позвонил какой-то тип, даже не сообщивший своего имени. Они решили, что это очередной придурок.

— Ну хорошо, давайте не испытывать судьбу, — предложила я. — Почему бы нам не уйти, если все так хорошо кончилось. В этой квартире даже холодильник и тот пуст!

— Подождем еще немного, пока они окончательно не уедут, — трезво рассудил Джонни. — Ты знаешь, нам придется найти того, кто убил. Андерсона, — и причем быстро.

— Это еще зачем? — удивился Рафаэль.

— Копы рано или поздно вернутся и найдут тело, — с горечью ответил Джонни. — Те двое, что были здесь сейчас, припомнят нас, не говоря уже о том, что по всей квартире наши отпечатки пальцев.

Рафаэль отошел от окна.

— По-моему, они уже уехали достаточно далеко.

— Джонни, — задумчиво проговорила я, — как ты думаешь, этого Андерсона убил Алекс Милройд?

— Он же работал на него, помнишь? — сказал Джонни. — Зачем же ему было убивать Андерсона?

— Я забыла, — призналась я.

— К тому же Алекс не настолько крут, — заметил он. — Может быть, я и ошибаюсь, кто знает?

— Интересно, кто позвонил в полицию и сообщил им об убийстве? — бросил Рафаэль. — Об этом могли знать только трое: Мэвис, битник и убийца.

— Мэвис можно исключить, так что остаются только двое, — сказал Джонни.

— Или даже один, — предположил Рафаэль.

Через несколько минут они снова зажали меня в машине. Мы проехали квартала четыре, и я с надеждой взглянула на Джонни.

— А сейчас мы можем поесть?

— Нет, — резко ответил он. — Сейчас у нас совсем нет времени. Позже, Мэвис!

— Позже будет слишком поздно! — с бешенством проговорила я. — Единственная вещь, которая поддерживает сейчас мой пояс, — это моя спина!

Рафаэль повернул голову и посмотрел на Джонни.

— Мы едем в дом Штерна, амиго?

— Мы едем в дом Штерна, амиго, — согласился Джонни.

Несколько минут мы молчали, потом Джонни внезапно взглянул на меня.

— Один из этих полицейских — сумасшедший! — сказал он.

— Да ну? — вежливо сказала я.

— Его надо посадить в изолятор! — сердито продолжал он. — Прежде чем уйти, он загнал меня в угол и огрел дубинкой. Мне оставалось только улыбаться — ведь труп все еще лежал в ванне. Он просто псих!

— Зачем это ему понадобилось? — небрежно поинтересовалась я.

— Понятия не имею, я же говорю, что он — псих. Сказал мне, что, если я еще хоть раз когда-нибудь трону свою жену даже пальцем, он меня разыщет где угодно и переломает мне все кости. Я его спрашиваю: «Жену?» Тогда он снова огрел меня еще сильнее и сказал, чтобы я не валял дурака. Заявил, что всякий мужчина, которому повезло иметь такую жену, как та блондинка, и который смеет так над ней измываться, заслуживает…

Внезапно он замолчал и подозрительно на меня посмотрел.

— Он, случайно, не видел этих полос на твоей спине, а?

— Ну что ты, Джонни! — Я взглянула на него широко открытыми глазами. — Он вел себя как джентльмен!

Когда наша машина подъехала к дому Штерна, было уже около полуночи. Дом был ярко освещен, значит, там кто-то находился. Я была согласна простить и забыть все, лишь бы Мариан Штерн открыла для меня свой холодильник.

Машина остановилась у входной двери, и мы вышли.

— У тебя есть план, амиго? — спросил Рафаэль.

— Нет, — признался Джонни. — Может быть, они уже и не здесь после того, что ты с ними сделал. Они могут быть даже в больнице.

— Есть только один способ все это выяснить, — сказал Рафаэль и нажал на кнопку звонка.

Мне опять стало не по себе, пока мы стояли и ждали. Рафаэль держал свою руку под курткой, и я почувствовала почти любовь к тому большому пистолету, который там находился. Это действовало очень успокаивающе.

Затем дверь открылась, и Мариан Штерн появилась в проеме, глядя на нас ничего не выражающим взглядом. Я решила, что ума у нее немного, потому что она была одета точно так же, как и в последний раз, когда я ее видела. Рубашка, конечно, была другой, на сей раз нежно-кораллового цвета, но обтягивающие брюки и высокие сапоги были теми же самыми.

— Да? — произнесла она низким голосом.

— Я — Джонни Рио, — представился Джонни. — Я слышал, вы хотите меня видеть?

— Да, — выдавила из себя вдова. — Но сейчас очень поздно.

— Раз мы уж здесь, то почему бы нам не зайти и не поговорить? — весело поинтересовался Джонни и пошел на нее, так что она была вынуждена отступить на шаг и впустить нас в холл.

Она смотрела на нас несколько мгновений, затем закрыла входную дверь и пригласила в гостиную. Глядя на нее, я не могла понять, как она умудряется еще держаться на ногах после той порки, которую ей закатил Рафаэль. Двигалась она медленно, плечи ее были сгорблены — это была походка старухи.

Когда мы вошли в гостиную, я внезапно остановилась, увидев Терри, сидящего в кресле. Правая рука его на перевязи покоилась на ручке кресла, пальцы были в гипсе. Он взглянул на меня без всякого выражения своими холодными глазами, и я непроизвольно содрогнулась. Затем он посмотрел на Рафаэля, и на мгновение я увидела в этом взгляде выражение глубочайшей ненависти и ярости, но оно быстро исчезло, и глаза опять стали холодными.

— Не хотите ли присесть? — официально обратилась к нам миссис Штерн.

— Благодарю вас. — Джонни уселся на диван.

Я пристроилась рядом с ним, а Рафаэль пододвинул кресло к дивану и плюхнулся в него. Вот так мы сидели и глядели друг на друга, и мне пришла мысль — не сошли ли все с ума.

После того что произошло здесь сегодня, все это выглядело по меньшей мере странно. Но если бы кто-нибудь вошел сейчас в комнату, то решил бы, что намечается официальная встреча; гости только что прибыли и ждут, когда им предложат коктейль.

— О чем вы хотели поговорить со мной, мистер Рио? — спросила Мариан Штерн после продолжительного молчания.