— Madre mia! — прошептал он. — Теперь у нас уже два трупа!

— Мне кажется, он дышит, — заметила я. — А ты-то — тоже мне герой! Оставил меня наедине с этим… этим задрипанным Адонисом!

— Я ждал снаружи, — сказал он хрипло. — Не сомневался, что ты с ним справишься, но если бы ты закричала, чикита…

— Ты бы включил радио на полную громкость! — закончила я за него с горечью. — Не хочу знать больше ни тебя, ни твоих друзей — и живых, и мертвых, Рафаэль Вега! Все кончено!

Я уже собиралась уйти, когда сквозняк напомнил мне о разорванной блузке. Пройтись по городу в лифчике — может, какой-то мадам и доставило бы удовольствие, но только не мне.

Неожиданно меня осенило. Я стащила с себя разорванную блузку, наклонилась над Артуро и сняла с него алую рубашку. Это был честный обмен — я надела рубашку, а на него положила свою блузку, чтобы он не простудился. Честно говоря, рубашка смотрелась на мне намного лучше, чем на Артуро.

Рафаэль все еще стоял разинув рот и таращился на меня. Я сурово на него посмотрела и сказала:

— Adios, герой!

Затем я продефилировала через холл и направилась к выходной двери.

— Мэвис! — крикнул он мне вслед. — Подожди! Я…

— Тебе надо было бы посетить театр, — откликнулась я, не дав ему закончить. — Ты напомнил мне последнюю строчку диалога, в котором говорилось, что все чокнутые — выходцы из Бразилии. По-моему, это неверно. Это твоя страна — питомник потенциальных идиотов. А когда оттуда прибывают такие, как ты, то им и сходить с ума не надо, так как у них его просто-напросто нет.

— Чикита! — взмолился он. — Что мне сейчас делать?

— Открой свой собственный театр, — посоветовала я ему. — Представление «Артуро и его тетя» будет иметь огромный успех, конечно, если ты будешь играть там главную роль… придурка.

Я настежь распахнула дверь и ступила на крыльцо — и это было все, что мне удалось сделать. На меня обрушилась волна голубого и внесла обратно в холл. Затем волна приняла очертания четырех здоровенных копов в голубой униформе и еще одного типа в сером костюме, лицо которого вполне могло бы служить вместо тотема и красоваться на верхушке шеста в любой индейской резервации.

— О’кей! — рявкнул молодой человек в сером костюме. — Где тело?

Я глубоко вздохнула и поглядела на свою грудь: алая рубашка натянулась, но выдержала.

— Если вы его не видите, значит, пора заказывать очки, — холодно заметила я.

— Хватит выпендриваться! — прикрикнул он, еле сдерживаясь. — Вы прекрасно знаете, о чем я говорю, — о трупе. Где он?

— Труп? — слабо отозвалась я. — Вы что, потеряли его?

— А-ах! — произнес он с отвращением, а затем схватил меня за руку и потащил в гостиную. Четверо полицейских замыкали шествие.

Когда мы вошли в комнату, Рафаэль тупо уставился на нас. Ходячий тотем взирал на него пылающим взглядом пару секунд, после чего не выдержал:

— Я лейтенант Фрай из отдела по расследованию убийств. Где тело?

— Не говорить по-английски, — быстро нашелся Рафаэль в духе своего репертуара — похоже, ничего оригинальнее он придумать не мог.

— Лейтенант! — воскликнул один из полицейских, указывая на Артуро, распростертого на полу. — Вот оно.

— А! — В голосе лейтенанта звучало торжество. — Я же говорил! — Он обдал меня обжигающим взглядом. — Кого ты решила обмануть, сестренка?

Он взглянул на Артуро поближе и захлопал глазами.

— Клянусь священной коровой! — вырвалось у него. — Что только не напяливают на себя мужчины в наше время.

— Он не труп, — возразила я. — Он дышит.

Лейтенант Фрай наклонился и несколько секунд в молчании глядел на Артуро. Затем он выпрямился — на лице его застыла недовольная гримаса.

— Он жив! — Голос лейтенанта звучал так, как будто его здорово надули. — Но, клянусь преисподней, этот парень верный кандидат в покойники, если судить по тому, что носит такую рубашку — взгляните только на орхидеи, которые на ней намалеваны!

Он повернулся к четырем полицейским.

— Обыщите весь дом, — приказал он. — Где-то здесь спрятан труп. Найдите его!

Полицейские моментально исчезли, а Фрай накинулся на меня с Рафаэлем.

— Рассказывайте, — потребовал он. — Что у вас здесь происходит?

Рафаэль открыл рот, собираясь что-то сказать, но лейтенант опередил его.

— И не вздумайте прикидываться, что не знаете языка, — сказал он. — Любой мужик, который умудрился подцепить такую дамочку, как эта, — он указал на меня пальцем, — должен бойко болтать по-английски.

Рафаэль быстро и коротко объяснил, кто он такой и что делает здесь Артуро. Он особенно упирал на тот факт, что Артуро — сын президента его страны и находится здесь, выполняя дипломатическую миссию. Он добавил, что боится даже думать о реакции государственного департамента Америки на несанкционированное вторжение лейтенанта в их дом с необоснованными и дикими обвинениями.

— Дипломатическая миссия, да? — Фрай посмотрел на меня и нахмурился. — Я думаю, что эта миссия сейчас передо мной. Как вас зовут?

— Мэвис Зейдлитц, — ответила я. Я увидела в его глазах странный блеск и быстро добавила: — Можете не говорить мне, что я не напудрена, — я и так это знаю!

— Что вы здесь делаете?

Нахожусь с визитом, — ответила я. — Вернее, находилась. Я уже покидала дом, когда вы нагрянули.

— Где тело?

Он опять принялся за старое.

— Я абсолютно не понимаю, о чем вы говорите, — ответила я.

— Лейтенант, — вежливо обратился к полицейскому Рафаэль. — С чего вы вообще взяли, что в нашем доме должен быть труп?

— Мы знаем, — отрезал Фрай. — Нам сообщили.

— Кто?

— Не ваше дело, — уклончиво ответил лейтенант.

— Вы хотите сказать, что это был анонимный звонок? — Рафаэль насмешливо улыбнулся. — В моей стране многие звонят в полицию, они сообщают о несуществующих пожарах и об убийствах при полном отсутствии трупов.

— Заткнитесь! — огрызнулся Фрай.

Рафаэль пожал плечами и заткнулся, что, по-моему, за сегодняшний вечер было первым разумным поступком с его стороны.

Прошло минут пять, и копы вернулись обратно в комнату, причем по их лицам можно было прочесть, что несолоно хлебавши, о чем они и доложили лейтенанту. По выражению лица лейтенанта стало ясно, что ребятам не следует даже и мечтать о повышении ближайшие десять — двенадцать лет.

— Ну хорошо, — с трудом выдавил он из себя. — Может быть, этот звонок действительно туфта. Ладно, уходим!

Он пошел к двери, и полицейские гурьбой поплелись за ним. Мы сопровождали их до самого крыльца, где Фрай внезапно остановился и взглянул на машину Рафаэля. Сердце мое подпрыгнуло и упало туда, где кончается мой лифчик.

— Подождите-ка минутку, — вкрадчиво сказал лейтенант. — Мы еще не обыскали эту машину. Чья она?

— Вы имеете в виду эту? — промямлил Рафаэль после долгого молчания.

Голос Фрая был ледяным.

— А что, вы видите здесь какую-нибудь другую?

— Я думаю, она моя, — вымученно отозвался Рафаэль.

— Обыскать! — приказал Фрай своей свите, и они накинулись на машину так, словно это была по меньшей мере живая копия Венеры Милосской.

Мое сердце стучало все ниже и ниже. Наконец один из копов открыл багажник, и я уже ждала, как он заорет «Эврика!». Но ничего не произошло. Полицейский захлопнул крышку багажника и доложил:

— Здесь ничего нет, лейтенант.

Остальным тоже пришлось признаться, что труп — тю-тю, и на этом все кончилось. Они набились в свою машину и отбыли то ли к себе в отдел, то ли еще куда.

Рафаэль тупо на меня взглянул, и я ответила ему таким же взглядом. Затем мы одновременно кинулись к автомобилю, и он открыл багажник. Полицейский не соврал — Джорджа там не было!

— Санта Мария! — хрипло сказал Рафаэль. — Чудо!

— Не верю, — твердо произнесла я. — Трупы не растворяются в воздухе!

— Этот — да! — радостно воскликнул он.

Я должна была признать, что тут он прав.

— Что ж, — проговорила я, — труп исчез — я тоже исчезаю. Домой!