Я собирался выяснить и это меня пугало.

10 февраля 2012 года, 01:45.

КОМУ: [email protected]

От: [email protected]

Дорогой Дилан,

Мне жаль того, что произошло. Я немного пьяна, и в плохом настроении, и просто чертовски разочарована в наших безумных длительных отношениях на расстоянии. Прости! Я знаю, ты расстроен, и мне очень жаль. Если ты появишься в Skype, я буду там утром и завтра ночью. Или напиши мне. Или еще что-нибудь.

Пожалуйста, не забывай, что я очень сильно тебя люблю.

Целую и обнимаю!

Алекс.

Я смотрю на письмо, ощущая… потрясение. Она, должно быть, написала это письмо через минуту после того, как я прервал наш разговор в Skype. Я был занят тем, что удалял свой профиль из Facebook.

10 февраля, 2012 год. 09;45

КОМУ: [email protected]

От: [email protected]

Дилан,

Я пыталась написать тебе на фэйсбуке, но не смогла найти тебя. Серьезно? Ты удалил меня из друзей? Поговори со мной, Дилан. Что происходит? Пожалуйста?

Обнимаю,

Алекс.

Читая второе письмо, я понял, что тяжело дышу. Она написала его через десять часов после того, как я порвал с ней. Сразу после того, как я выстрелил в ноутбук, сержант Колтон потащил меня к командиру части. Капитан Уилсон был справедливым парнем, да и я ничего плохого о нем не говорил. А вот он, как раз-таки, много чего говорил обо мне, что значительно облегчало мое чистосердечное признание. Я дал единственный ответ: у меня нет оправдания.

После того как он одел меня, отослал ждать на улицу, он и сержант Колтон поговорили. Затем они позвали меня внутрь.

— Пэриш, лично я придерживаюсь мнения, что мы должны отдать тебя военному суду. Но сержант Колтон говорит, что ты не совсем бесполезен, как и я должен согласиться. Мы договоримся о подходящем дисциплинарном взыскании. Готов услышать условия?

— Да, сэр, — отвечаю я, все еще оцепенев от шока, увидев парня-Джоэля в ее комнате.

— Согласно статье пятнадцать, максимальное наказание — понижение звания или удержание недельной заработной платы, плюс четырнадцать дней дополнительной работы и ограничений. Из-за того, насколько серьезен твой проступок, я намерен максимально наказать тебя. Ты будешь понижен до рядового первого класса. Ограничения тут, черт возьми, ничего не значат, но четырнадцать дней дополнительной работы будут. Ты понимаешь условия наказания?

— Да, сэр.

— Ты в праве потребовать военный суд вместо дисциплинарного взыскания. Хочешь потребовать военного суда?

Я качаю головой и говорю.

— Нет, сэр. Я сделал, что сделал. Я виноват, сэр.

Он кивает.

— Хорошо. С бумагами разберемся позже. Теперь, чтобы подчеркнуть серьезность этого, я ставлю замену. Твой отряд выходит на патрулирование сегодня вечером.

Боже, подумал я. Парни возненавидят меня. Мы только вернулись с патрулирования этим утром. Ковальски погиб, и все были подавлены. Его образ, бросающийся на гранату, чтобы спасти маленькую девочку, застилает мне глаза.

— Проблемы, Пэриш?

Я смотрю в пол.

— Сэр, если я потребую военный суд, другие парни попадут под наказание? Это не их вина. И… после Ковальски… все довольно облажались.

— Да. Замена поставлена. Я уже обсуждал это с сержантом Колтоном. Согласны ли вы, сержант, что если бы ваш отряд был бы под надлежащий надзором, то ваши солдаты не стреляли по технике на краю базового лагеря?

Колтон морщится.

— Да, сэр.

И это все. В ту ночь мы отправились в патрулирование.

Патрулирования не было бы, если бы я не был таким чертовым идиотом. Но как я уже отметил, я мог бы написать рассказ о том, как все разрушить.

Она прислала еще одно письмо. Думаю, примерно через час после того, как мы добрались до джунглей в горах на ночной патруль. Ночной патруль, который будет длиться вплоть до следующего дня. Мы с Робертсом поехали на одном вездеходе, и он был добродушен по этому поводу, подшучивал над тем, как я был понижен до первого ранга.

10 февраля, 2012 год. 23:32

КОМУ: [email protected]

От: [email protected]

Я не понимаю тишину. Я не понимаю, что сделала не так. Я надеюсь, что ты просто слишком занят, чтобы получать мои сообщения. Я надеюсь, что ты не игнорируешь меня осознанно, потому что это вроде как больно, Дилан. Ты не думаешь, что я заслуживаю каких-нибудь объяснений?

А.

Думаю, что заслуживаешь. Сейчас я бы отдал что угодно, чтобы вернуться назад и изменить все. Я отдал бы все на свете, чтобы не ранить ее так. И отдал бы свою жизнь, чтобы появилась возможность вернуться назад и стереть глупые, идиотские действия, из-за которых на мой взвод обрушилось наказание.

Патрулирование длилось всю ночь. Мы были основной движущейся целью, разъезжая в безумной попытке привлечь огонь находящихся в нашей зоне талибов на себя. Но как обычно хаджи не сотрудничали. Это была тихая ночь, очень тихая. Сержант Колтон приказал нам возвращаться на базу. Мы проходили через крошечную деревню, и парень, бегущий вдоль придорожного магазина, махнул нам. Патруль остановился, Робертс и я просканировали деревню в поисках плохих парней.

Это было странно. Мы никогда не шли в патруль без оружия. Этого просто не случалось. Я имею в виду, что жители здесь были довольно доброжелательны… по крайней мере, они не пытались убить нас. Но плохие парни всегда были в этой части города. Я был напряжен, и я знал, Робертс тоже. Мы все были.

Мы были в деревне около сорока пяти минут. И за эти сорок пять минут плохие парни добрались до туда. Они установили придорожные бомбы и засели на пути между деревней и нашим основным лагерем.

Иногда мне снится, что я отправляюсь к лагерю из той чертовой деревни. Я могу сказать, что произойдет, я знаю, это случиться, я хочу просто накричать на Сержанта Колтона, на Шермана или Робертса или даже на самого себя, и рассказать им, что там засада. Я пытаюсь не дать этому случиться, но, не смотря ни на что, мы продолжаем двигаться по этой дороге. Мы продолжаем ехать вниз, пока не раздаются взрывы, и моего самого лучшего друга не измельчает. Его кровь покрывает хаммер, в мою ногу попадают осколки, пуля, и затем я вылетаю из машины на землю. Я не помню, чтобы кричал, не помню просто сидел ли я там, надеясь умереть, потому что это была моя ошибка, что в нас попали, это была моя вина, что мы вышли в патруль.

Я хотел бы умереть. Потому что, если бы не я и моя вспыльчивость, Робертс был бы жив. Если бы не я, его родителям в Алабаме не пришлось бы закапывать их единственного сына глубоко под землю из-за какой-то глупой войны в стране, находящейся на другом полушарии.

Это была моя вина.

Алекс писала мне снова и снова. Каждый день в течении полторы недели или около того. Она прислала мне одиннадцать ежедневных писем, пока я попадал в неприятности, когда у меня умер лучший друг, а я был переведен в Баграм[23], а затем в Германию без сознания с раненой ногой.

На десятый день она потеряла терпение, которое у нее было.

20 февраля, 2012 год. 04:20

КОМУ: [email protected]

От: [email protected]

Дилан,

Я плакала всю ночь, и Келли сказала мне, что пришло время отпустить тебя. Ты разбил мое сердце. Из всего, во что я верила в тебе, я никогда не думала, что жестокость была частью того, кто ты есть. Если бы ты только знал, что ты сделал. Я закончила оплакивать тебя. Мне интересно, где ты. Каждый день я как одержимая проверяю газеты, ища новости, что ты ранен. Я проверяю списки раненых и пропавших без вести, ужасаясь, что тебя там убьют. Я сделала все от меня зависящее.